— … и Илья Каримов, мой новый партнер и хороший приятель. Мне повезло, что он в Москву решил перебраться.
В голове вспыхивает сверхновая и тут же гаснет, оставляя за собой ноющую боль.
До меня доходит одновременно несколько вещей.
Каримов теперь живет в столице — а значит, слишком близко.
О наших отношениях он никому не говорил — и не собирается, похоже.
И он, однозначно, держит себя в руках гораздо лучше, чем я. Потому что пока я готовлюсь упасть в обморок, искра настороженного удивления в его глазах гаснет, и знакомый бесстрастный голос произносит:
— А я и не подозревал, что у тебя такая взрослая и… привлекательная дочь, Саш.
Я силюсь глотнуть воздуха, которого стало вдруг ужасно мало и выдавливаю из себя под звук грохочущего сердца:
— Простите… Я вдруг вспомнила, что мне надо сделать ужасно важный звонок.
Резко разворачиваюсь, задевая плечом ничего не понимающего Дениса, и быстро иду в глубину дома.
Мне нужна минута… а еще лучше час или вообще вся жизнь, чтобы прийти в себя. Перестать трястись и обливаться потом. И принять как факт, что мужчина, который предал меня дважды — первый раз когда соблазнил ради игры, а второй, когда вышвырнул из своей жизни — сидит за столом моего отца и тот называет его другом.
И партнером.
Илья мать его Каримов, которого я в своих мыслях именую не иначе как «ублюдок».
Мой бывший муж, с которым мы были вместе так недолго… но даже эти несколько месяцев изменили меня навсегда.
3Я прячусь в туалете на первом этаже и подставляю под теплую воду дрожащие пальцы.
Когда я успела так промерзнуть? Или это расходится от моментально заледеневшего сердца иней?
Мысли мечутся и меня терзают самые разные желания — от порыва позвать отца и рассказать ему, кто такой на самом деле Илья Каримов, до потребности сбежать из этого дома и не возвращаться никогда.
Сколько прошло времени с момента нашей прошлой встречи? Больше трех лет. И эти годы я пытаюсь забыть все, что связано с Каримовым. И, как показывает сегодняшний вечер, безуспешно.
Есть выражение такое: «не отболело». Так вот у меня все еще болит так, что и секунда без этой боли была целой жизнью.
Смотрю на себя в зеркало, щиплю бледные щеки и, вздохнув, надеваю маску спокойствия. Меня застали врасплох, но я больше не слабачка. И к отцу жаловаться не пойду. Я не знаю их отношений, я не знаю, по какому такому указанию из Ада все это происходит, но я точно не хочу сейчас вскрывать собственные раны перед всеми этими людьми.
И ворошить то, что давно должно быть погребено под толстым слоем пепла.
— Еще раз прошу прощения, — спокойно улыбаюсь присутствующим, когда захожу в столовую. И даже не морщусь, когда выясняю, что единственный свободный стул — по правую руку от отца, напротив Каримова.
Оживленный разговор с моим появлением не прекращается, как и подача блюд. Без всякого аппетита я начинаю жевать траву, которую здесь называют закуской, и без всякого интереса пытаюсь вникнуть в суть обсуждения. Не ради того, чтобы участвовать в них — лишь создать видимость присутствия. И я вполне с этим справляюсь — смотрю в тарелку, подношу приборы ко рту, жую, периодически улыбаюсь — пока меня не настигает вопрос-подача:
— Мы все о делах да о делах, наверняка наскучили уже своими рассуждениями, раз дочь у тебя молчит. Или она всегда такая молчаливая, Саш?
Каримов даже не ко мне обращается.
И мне хочется воткнуть в него вилку.
Но я только отрываюсь от блюда и говорю совершенно спокойно, причем, также обращаясь к отцу:
— Молчание женщины всегда считалось её плюсом, разве нет?
Тщательно скрытую насмешку различают не все. Но отец хмыкает, а вот Денис, сидящий рядом со мной, неуместно бросается на мою защиту.
— Майя просто устала, а вообще она с удовольствием обсуждает интересные темы.
— Вот как. И где вы так устали… Майя?
Да-а, воткнуть и провернуть несколько раз.
Я улыбаюсь уголками губ и, глядя сквозь Каримова, отвечаю с почти святой безмятежностью:
— Денис немного преувеличивает — хотя рабочий день и правда был насыщенный. Просто я предпочитаю не лезть в то, в чем не разбираюсь.
Взгляду сквозь я, кстати, у него научилась. Но ему об этом знать не обязательно.
— А работаете вы…
Многозначительная пауза, которую я не собираюсь заполнять. Окружающие заняты собой и своими беседами, потому, уверена, мой демарш должен пройти незамеченным. Мстительно долго я поднимаю почти нетронутый бокал с вином и отпиваю из него маленький глоток, явно давая понять, что мне дальнейшее общение не интересно.
— Она — личный помощник руководителя, — снова вмешивается Денис.
Вот уж кто не упустил мою паузу.
Мысленно морщусь. Порой у меня возникает ощущение, что за любезностью моего парня — желание выслужиться. И я не терплю украшательства:
— Я — секретарь, — получается почти резко.
— Секретарь?
Тон Каримова вынуждает меня резко поднять подбородок, и я… тут же оказываюсь в плену его взгляда.
Черт.
Только он может так смотреть. Нет, по его лицу ничего не возможно прочесть, но когда Илья Каримов смотрит в упор, то возникает ощущение, что он заглядывает в душу, достает оттуда самые потаенные струны и начинает играть на них нужную ему мелодию, чтобы крысой заставить плясать на потеху публики.
Или убраться из города прочь.
У него худощавое лицо с выступающими скулами и четко вылепленными губами, высокий лоб и нос с горбинкой. Лицо, которое по настроению может выглядеть хищным и даже неприятным, но если он захочет — настолько привлекательным, что любая дурочка готова влюбиться.
— Не всем владеть компаниями к этому возрасту, — пожимаю плечами.
— Ой, когда мне двадцать четыре было, я даже постоянной работы не имел, — машет рукой отец, и я вздрагиваю, соскакивая с иглы немигающего взгляда.
А в двадцать пять у тебя уже родилась дочь.
Но этого я, понятно, не говорю. Хотя думаю… еще одна мысль, которая не дает мне покоя.
Кажется, отец вспоминает о том же. И переводит разговор на совершенно другую тему, а я, пока никто не видит, выдыхаю. И начинаю методично уничтожать поставленное передо мной горячее, почти не чувствуя вкуса.
Все проходит почти хорошо, пока ужин не заканчиваются, и Ирина не объявляет:
— Что ж, дадим нашим мужчинам возможность выпить кофе и крепкие напитки.
Я и забыла про эту идиотскую традицию, которой совсем не место в нашем обществе. Как-то я пошутила, что осталось еще «файф о-клок» ввести, и меня тогда не поняли… потому что неработающая жена моего отца действительно периодически собирала подруг на пятичасовые чаепития. Но Денис всегда с восторгом относится к «мужским» посиделкам и точно не поймет меня, если я начну настаивать на отъезде именно сейчас.
