Тем временем Адамс съездил в школу, чтобы поговорить с Ким Байерс. Девушка рассказала, как Роб попросил ее посидеть за кассой, и перечислила события, последовавшие за его исчезновением. Она не вспомнила ничего нового, лишь добавила, что Робу незачем убегать из дому.
В участке Адамсу позвонили из местного отделения поисково-спасательной службы: Листы попросили прочесать близлежащие леса в поисках хоть каких-то следов Роба. Адамс ответил, что должен обсудить это с начальством.
В 15:00 на службу заступил детектив Майк Олсен. Вместе с Адамсом он принялся обзванивать друзей Роба, чьи имена тот подчеркнул в «Диалтоне». Никто из ребят не видел юношу, но каждый уверял, что парень ни за что бы не сбежал из дому. В 15:45 Козензак ушел с работы, попросив сообщать ему о любых подвижках в деле.
Пикелл передал номер «олдсмобиля» диспетчерам, чтобы те проверили регистрацию автомобиля, и сам просмотрел картотеку, где содержались все данные по транспортным средствам Иллинойса: имена, адреса и даты рождения их владельцев, номера водительских удостоверений и заводские номера машин. Также он позвонил в бюро кредитных историй, несколько соседних полицейский участков и главное управление полиции Чикаго. В итоге он узнал, что Гейси родился 17 марта 1942 года и имеет привод. Пикеллу посоветовали позвонить в архив, дав внутренний номер дела Гейси – 273632.
В архиве детективу зачитали следующее: 19 июня 1970 года в Чикаго завели дело на Джона У. Гэри.
– В фамилии наверняка ошибка, – предположил служащий архива, – потому что дальше в деле фигурирует Джон Уэйн Гейси.
– А статья?
– Гомосексуализм. Арестовали 20 мая 1968 года в Ватерлоо, Айова. Десять лет в мужской исправительной колонии в Анамосе.
Последним обвинением в досье значились побои, о которых заявили 15 июля 1978 года; постановления суда нет. Перед этим – побои при отягчающих обстоятельствах от 22 июня 1972 года в Нортбруке, пригороде севернее Дес-Плейнса; дело закрыли тем же летом. В записях больше не упоминались гомосексуальные наклонности Гейси или другие обвинения, но и без них было ясно, что у подозреваемого имеются отклонения в сексуальном поведении и склонность к агрессии.
Вечерело. В сыскном бюро, располагавшемся в подвальном помещении без окон, как раз под приемной и постом дежурного, время летело незаметно. Комнату с грязно-желтыми стенами, темно-красным ковровым покрытием и шестью серыми металлическими столами освещали лишь флуоресцентные лампы. В ближайшие десять дней для детективов, которые все дольше и дольше будут задерживаться на службе, разница между светом и тьмой окончательно размоется.
Пикелл позвонил в Нортбрукское отделение полиции, но архив уже закрылся. Однако ответивший полицейский пообещал найти материалы дела, где помимо прочего имелись отпечатки пальцев и фото Гейси при аресте. Перед тем как отправиться за материалами, Пикелл позвонил Джо Козензаку домой и рассказал о гомосексуальных наклонностях Гейси и его приводах.
Лейтенант вспомнил, что уже слышал о Джоне Гейси: Козензак служил в полиции Дес-Плейнса уже шестнадцать лет, хотя большую часть этого времени патрулировал город. Он был хорошим ответственным копом, но ни разу не вел серьезных расследований. Его повысили до должности старшего детектива всего полгода назад, и он еще только разбирался во всех тонкостях.
Джо позвонил в офис окружного прокурора, чтобы проконсультироваться. После введения «правила Миранды»[3], защищающего права задержанных, лучше было подстраховаться. Козензак описал ситуацию помощнику окружного прокурора и добавил:
– Мы пока не понимаем, с чем имеем дело, но собираемся поговорить с этим парнем. Хотелось бы знать, насколько далеко можно зайти.
– Старайтесь не давить, – посоветовал помощник прокурора. – Если он вас пошлет, отступите, а утром поговорите с помощником прокурора Третьего округа.
Третий округ, пригородное подразделение службы окружного прокурора, базировался в муниципальном центре Дес-Плейнса рядом с полицейским участком.
Около семи вечера Козензак приехал на службу; примерно в то же время Пикелл вернулся из Нортбрука, где забирал материалы по аресту Гейси. Смена Адамса уже закончилась, и к делу привлекли детектива Дэйва Саммершилда. Втроем они сели изучать документы, которые привез Пикелл.
Потерпевший, Джеки Ди (24 года) заявил в полиции, что 7 июня 1972 года в 15:40 коренастый мужчина за тридцать в форме сотрудника ресторана «Барнаби» предложил его подвезти. В это время Ди прогуливался около здания Ассоциации молодых христиан Лоусона. Сев в машину, молодой человек заметил, что незнакомец, который назвался Джоном, везет его в другую сторону, и стал протестовать. Тогда мужчина достал значок и заявил, что он из полиции округа, а Ди арестован. Также он попытался надеть на молодого человека наручники, но не сумел. Затем он спросил Ди, на что тот готов ради освобождения. Ди ответил, что денег у него нет.
– Тогда отсосешь мне? – предложил мужчина.
Опасаясь за свою жизнь, Ди согласился.
Джон остановил машину возле «Барнаби» в Нортбруке и открыл дверь ресторана ключом. Зайдя внутрь, Ди попытался сопротивляться, но незнакомец ударил его по шее и уже лежачего избил ногами. Молодой человек выбежал из здания, но мужчина догнал его на машине и сбил. В итоге пострадавшему удалось добраться до автозаправки, где работник вызвал полицию.
На следующий день копы допросили ночного менеджера ресторана Джона Гейси. Он заявил, что слышал про обвинение в нападении и будет только рад оправдаться.
– Я был дома в три ночи. Жена подтвердит, – уверял он.
Прошло две недели, прежде чем смогли провести опознание. Сначала Ди не позволяло состоянию здоровья, затем Гейси перевели по службе, а позже и вовсе отстранили. Наконец 22 июня полиция арестовала Джона Гейси.
В итоге обвинения сняли, когда задержанный пожаловался полиции, что Ди угрожал ему по телефону и обещал за деньги забрать заявление. Полиция действительно обнаружила у потерпевшего помеченные купюры на сумму 91 доллар, которые передал ему Гейси, и обоих отпустили, оставив пометки в их делах: о гомосексуальных наклонностях Гейси и о вымогательстве и нарушении общественного порядка со стороны Джеки Ди.
Несмотря на снятые обвинения, случай Ди (если, конечно, молодой человек не врал) рисовал весьма неприглядный портрет Джона Гейси, или Полковника – это прозвище было указано на карточке с его отпечатками пальцев.
К девяти вечера трое детективов получили ответы из Национального информационного центра криминалистики и электронной базы данных правоохранительных органов: никакой информации о Джоне Гейси там не нашлось. Теперь дело было за Козензаком и его детективами. Они выехали к дому Гейси на Саммердейл на двух машинах: Козензак с Пикеллом и Олсен с Саммершилдом.
Козензак и Пикелл обошли черный «олдсмобиль» и постучали в дверь дома. Ответа не последовало, и они постучали еще раз. И вновь тишина. Однако, вглядевшись сквозь дверное стекло в глубину дома, детективы заметили чей-то силуэт. Они замерли в нерешительности.
