Книга Седьмая дочь графа Стера - Ольга Романовская

Изабелла равнодушно скользила взором по придорожной зелени и мечтала скорее вновь оказаться в своей комнате. Впереди ждало очередное испытание, очередные сочувствующие шепотки. Но жалеть станут графа Стера, а не его дочь. Несчастный отец так страдает! Начнут делать предположения одно оскорбительнее другого и, наконец, сойдутся на том, что Изабо подбросили цыгане. Те, в свою очередь, нашли уродливого младенца посреди чистого поля, где его исторг верхний круг демонического мира. Сдержать гнев, не высказывать «доброхотам» в глаза, все что о них думает, помогали книги. Любые. Они отвлекали от внешнего мира и погружали во внутренний.

Одного Изабелла не понимала: отчего родители до сих пор жаждали выдать ее замуж? Подумаешь, останется одна непристроенная дочь. Самая старшая, Вероника, и вовсе успела подарить графу внуков, он может спокойно отойти от дел. Но нет, Уильям продолжал мучить Изабо вместо того, чтобы оставить ее в покое.

Кетрин насупилась в противоположном углу экипажа и строила гримасы. Не выдержав, Изабелла в сердцах высказалась:

– Я тоже не хотела ехать. Еще неизвестно, кому хуже.

– Разумеется, мне, – ответила нахалка. – Если бы ты ездила с Мери, она тоже не обручилась.

Все внутри Изабо клокотало от гнева. Из желудка подымалась обида, горькая и холодная.

– Не беспокойся, – сухо обронила Изабелла, – я сразу уйду в сад и не появлюсь на танцах. А матери совру, будто не отходила от тебя.

Честь, честь, все время честь! Как она надоела! Кетрин может махать юбкой направо и налево, Изабо ей не нянька. Сестра старше и давно в состоянии отвечать за свои поступки.

Ленты шляпки душили, и Изабелла ее выкинула.

– Это же лагийская соломка! – ахнула Кетрин, проследив за полетом модного аксессуара.

– Можешь попросить кучера остановиться и забрать себе. И радуйся, теперь на моем фоне ты окончательно превратишься в образцовую леди.

Уродинам шляпки не нужны, модные прически тоже. Изабо с удовольствием бы вытащила шпильки, развила волосы. Останавливало одно – страх наказания. Если пропажу шляпки удастся объяснить резким порывом ветра – экипаж открытый, – то про волосы не соврешь.

Кетрин испытала нечто, похоже на укол совести. Сестра действительно не виновата в своем уродстве, не стоит лишний раз напоминать о нем. Наоборот, Изабеллу нужно пожалеть. Ее никогда не пригласят на танец, не подарят цветов. Никто не приедет просить ее руки, даже на обычный пикник не возьмут. Если Изабо куда-то ехала, то за компанию, неудивительно, что она странная. Кетрин даже решила познакомить бедняжку с каким-нибудь мужчиной, попросить подруг обмолвиться с ней парой слов. А начала с того, что действительно приказала остановить экипаж.

– Ты чего? – удивленно взглянула на нее Изабо.

Ветерок успел поиграть с ее завивкой, она уже не смотрелась столь безупречно, как пару минут назад. Когда они доберутся до Фландров, Изабелла окончательно превратится в селянку.

– Собираюсь найти твою шляпку. – Кетрин открыла дверцу и в нерешительности замерла, примериваясь, как спуститься. – Ты потеряла ее по моей вине.

– Я ее выбросила, – уточнила Изабо, – твоей вины здесь нет. И именно мне ее искать.

Пыльная дорога и высокая трава не смущали младшую дочь графа Стера. Какая разница, чистые ли у нее туфельки? Даже если она с ног до головы измажется грязью, все равно станут смотреть на ее шрамы.

Шляпку Изабелла отыскала быстро – светлое пятно посреди зеленого моря. Ветер зацепил ее за омелу – символично.

– Ведьмино имущество на кусте ведьмы! – усмехнулась девушка, повязав немного потрепанный головной убор.

Жаль, при ней нет садового ножа и холщового мешка, так бы удалось заготовить немного ингредиентов для зелий. Изабо облюбовала для запрещенных занятий не только чердак – в теплую пору она забиралась в дальние уголки сада.

Старые замки хороши тем, что в них всегда найдутся потайные уголки. Изабелла хранила котел (бывшую кастрюлю) и пучки трав в сарае для инструментов. Нынешний садовник пользовался новым, посчитав старый небезопасным. Девушку же покосившаяся крыша не смущала. Вместо дров она использовала сухие ветки. Изабо срезала их ножом, купленным на деревенской ярмарке. Огниво она еще в детстве стащила с кухни.

Особенно Изабелла любила пасмурные ночи, когда небеса никак не могли решить, разразиться им дождем или ограничиться плотными тучами. Тогда не следовало опасаться любителей романтичных прогулок при луне. Темнота Изабо не пугала, равно как дождь или гроза.

Кетрин нетрепливо высматривала сестру из экипажа. Когда же она налюбуется голубым небом! Теперь Кетрин сожалела о проявленной доброте. Она грозила лишить ее лишнего часа в обществе Фландров.

Изабелла стояла посреди луга, широко разведя руки, запрокинув голову. Солнечные лучи играли на лице, стирая аристократическую бледность, дарили ласку, которой она никогда не знала. Ветер трепал ленты, надувал подол платья, словно парус. Какой свободной, какой прекрасной Изабо себя ощущала! Она мысленно превратилась в Сея, оторвалась от земли и оборвала связи с прошлым. Там, в небе, неважно, одинакового ли размера у тебя ноги, есть ли шрамы на теле, глупая ты или умная. Ты просто есть. Следуя мимолетному порыву, Изабелла закружилась.

Кетрин залюбовалась ее движениями. Парящая среди высокой травы Изабо казалась такой женственной! Невидимый кокон лопнул, выпустив на свет бабочку. На губах Изабеллы играла улыбка. Она действительно была счастлива, возможно, впервые за девятнадцать лет своей жизни. Однако всего один взгляд разрушил волшебство. Улыбка исчезла, Изабо, по привычке подволакивая ногу, побрела к экипажу. Клетка захлопнулась, птицу никогда не выпустят на волю.

Оставшийся путь сестры проделали в молчании. Кетрин грезила о скорой встрече со старыми и новыми знакомыми, Изабелла бездумно рассматривала окрестности.

Но вот показался забор имения Фландров. Табличка на каменном столбе сообщала, что девушки въезжают в частные владения. Потянулись поля. Вскоре их сменили деревеньки и, наконец, на горизонте возник господский дом. Барон выстроил его в столичном стиле, сравняв с землей старинный родовой замок. Вместо бойниц на гостей взирали высокие окна, обходных галерей сменила смотровая площадка. Ажурные балконы манили любоваться луной, а партерный сад звал посидеть с книгой у фонтана в жаркий полдень.

Миновав арку ворот, экипаж остановился у крыльца, двумя маршами лестниц устремлявшегося к парадному входу. Там, опершись о перила, ждали хозяева. Барон – примерно ровесник графа, баронесса немного старше Лавинии. Они окружили сестер Джад заботой, нарочито не делая различий между красавицей и чудовищем. «Как вы хороши сегодня!», «К нам будто пожаловало солнце!» – слышалось со всех сторон. Кетрин смущенно улыбалась, Изабелла мрачно благодарила. Она-то видела, как старательно барон отводит взгляд от ее шеи. И вздумалось же матушке сделать высокую прическу! На обратном пути Изабо распустит волосы, пусть ругается.