Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
Кроме этого, надо принять во внимание еще одно событие — вечером 23 июня из состава защитников сдаются в плен, по документам 45–й дивизии, 1900 человек, из них 830 — на Западном острове (в т. ч. 500 — в районе Тереспольских ворот). Даже с учетом того, что часть из них — «население» собственно островных укреплений, все равно получается, что ушла большая часть оборонявшихся в западной части Цитадели! Не рискну обвинить в малодушии людей, прошедших тот двухдневный ад, но каким же невероятным мужеством должны были обладать оставшиеся, чтобы не поддаться искушению выйти вместе с этими уходящими сослуживцами. Голод, жажда, обстрелы — ничто по сравнению с этим. И рота для так называемого «прорыва Виноградова» формировалась из сержантов — именно потому, что рядовой состав ушел.
Все это знал человек, предлагавший в Документе поименный учет личного состава. Ведь сдающихся невозможно было не видеть из казармы 33 ип/ 75 орб (т.н. «Дома офицеров»). И отлично понимал ситуацию, потому и предлагал сформировать не батальон, а роту. Возможно, автор обладал информацией, что именно такие силы концентрируются в расположении 455 сп. Концентрируются для прорыва, что и указано изначально в Тексте: для немедленного выхода. Немедленного — значит, обстановка не позволяла больше ждать. Но до оставления западных казарм обстановку в цитадели можно считать тяжелой, но стабильной. Таким образом, время написания Документа — как минимум после оставления западной части цитадели.
Самое позднее — в первой половине дня 24 июня. К этому времени гитлеровцы уже ворвались в цитадель через Тереспольские и Холмские ворота, им удалось деблокировать засевшие в церкви остатки разгромленной утром 22 июня штурмовых групп 3–го батальона 135–го полка и 81–го саперного батальона. Вероятно, тогда же им удалось овладеть зданием Инженерного управления и Белым дворцом.
Во всяком случае, 24 июня немцы докладывают о сдаче 1250 русских, в том числе та часть 84 сп, которая еще утром 22 июня ушла занимать оборону на Южный остров. С другой стороны, последний большой прорыв на север, сопровождающийся Сильной огневой поддержкой, в документах 45–й дивизии датируется вечером 24 июня. Надо понимать, что речь идет именно о группе Виноградова. То, что основная группа прорывалась через мост и западнее, напротив казарм 455 сп, позволяет предположить, что прорыв подготавливался в течение дня 24 июня именно на основе сержантского состава 44–го и 455–го полков, не оставившего крепость вечером 23 июня.
Из боевого донесения командира 45–й пехотной дивизии генерал–лейтенанта Шлипера:
После полудня (24.06) при очистке Центрального острова русские силою до роты пытались прорваться на восток по мосту через Му–хавец.
Прорыв при свете дня, не дождавшись ночи, можно объяснить только выходом немцев через центр Цитадели к расположению 455 сп и падением участка обороны у Холмских ворот. Ждать больше было нечего. Под контролем обороняющихся оставались только казармы 33 ип к востоку от Трехарочных ворот и участок казарм 455 сп от ворот до северной полубашни. В этой ситуации подготовка совещания командиров во второй половине дня 24 июня теряет смысл.
Теперь сравним приведенные выше доводы с воспоминаниями Виноградова:
24 июня через рядового Васильковского удалось нам связаться с полковым комиссаром Фоминым, который руководил в то время обороной левого фланга, то есть в казарме 33–го инженерного полка. Во второй половине дня состоялось совещание командного состава, на котором присутствовал и я. Собрались в небольшой комнате с оконными проемами в сторону Мухавца. Мы все познакомились. Фомин потребовал, чтобы предъявили документы. После короткого знакомства с нами и уточнения обстановки на участках комиссар Фомин доложил о том, что сложившиеся обстоятельства требуют немедленного, еще более организованного и оперативного руководства обороной, и поставил перед нами задачу: выяснить наличие боеприпасов и продовольствия, состояние раненых, кроме того, связаться с соседями по обороне, предложить им проделать то же самое и к 18.00 24 июня прибыть к Фомину с докладом. Однако собраться у него почти в том же составе нам удалось только около 20.00. Помехой был продолжительный артиллерийский обстрел, бомбежка с воздуха и вылазки пехоты противника.
Если учесть обычное для воспоминаний смещение дат, то можно предположить следующее:
Во второй половине дня 23 июня проходит первая встреча командиров. Присутствуют Фомин, Зубачев, Виноградов. Собравшимся командирам ставится задача по выяснению обстановки. Фомин пишет проект Приказа № 1. Неясно только с «55 сп» — ведь Фомин проверил документы Виноградова и, надо думать, читал внимательно. Или документы Виноградова проверял кто–нибудь другой, скажем, Зубачев? Можно объяснить и проблему со сбором в 18.00 24 июня.
Из боевого донесения командира 45–й пехотной дивизии генерал–лейтенанта Шлипера:
До 14.00 (23.06) на командном пункте дивизии появились сначала маленькая, затем большая агитрадиомашины. После составления текстов они направлялись в зависимости от направления ветра в 135–й пп (Северный остров), где должны были после сильного сосредоточения огня в 17.00—17.15 призывать русских сдаваться в плен, устанавливая для этого срок 1—1,5 часа. В результате в то время, когда огонь стих, с 18.30 около 1900 русских сдалось в плен.
То есть не обстрел, прекратившийся в 17.00, помешал собраться к 18.00, именно в это время в 455 сп начались совсем другие проблемы. И если около 20.00 встреча состоялась снова, то разговор там шел совсем иной, чем на несколько часов раньше. Но все это — вечер 23 июня, а в Тексте стоит дата — 24 июня. Как это объяснить? Ошибка автора? Тут надо делать выбор из вариантов:
а) неточности в документах немцев, датировавших последний прорыв из цитадели 24 июня. Но доклады подавались ежедневно и о прорывах после 24 июня в них не упоминается;
б) совещания проходили вечером 23 июня, а автор Документа перепутал второй и третий день войны. Но до 18.00 23 июня группировка защитников крепости насчитывала более трех тысяч человек, и для прорыва можно и нужно было бы выделить минимум батальон, а не роту в 120 человек;
в) неточности в воспоминаниях Виноградова. Прорыв 26 июня крайне маловероятен — к вечеру 26 июня цитадель была уже взята.
г) автор Документа поставил ту дату, когда планировалось принять Приказ за основу действий
Из боевого донесения командира 45–й пехотной дивизии генерал–лейтенанта Шлипера:
26.06. На центральном острове 81–й сапбат готовился осуществить подрывы. Из дома, кирпичные стены которого толщиною в метр были разрушены, извлекли около 450 пленных; часть которых принадлежала к коммунистической школе командиров.
В Документе слова о немедленном выходе зачеркнуты и заменены на «организованного боевого действия». Означает ли это, что положение еще не было критическим, или автор понимал, что собравшиеся в казарме 33 ип в основной своей массе покидать подвалы не расположены? Как знать. Но получилось именно так. Основная часть оборонявшиеся там огнем прорыв группы Виноградова поддержала, но сами не пошли. Не пошли солдаты или командиры, кто теперь расскажет? Оставшиеся продержались до 26 июня, когда, после подрыва немецкими саперами стен казармы 33 ип, были взяты в плен защитники последнего крупного участка обороны цитадели.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
