Книга Алиса в стране насильников - Лили Рокс

Моя жизнь была настолько драматичной, что иногда я путаюсь в воспоминаниях, которые носят странный, обрывочный характер. Некоторые сцены я помню в деталях, очень хорошо, но иногда в поврежденной памяти всплывают лишь отдельные фрагменты.

Я родилась в России, в небольшом городке Малая Вишера, что под Новгородом. Родного отца помню смутно. По рассказам мамы, она вышла замуж по большой любви за красавца офицера. Но жизнь не задалась, отец потерял работу, сильно пил. В пьяном угаре бил маму. Жестоко, беспощадно. Она плакала, но долгое время терпела все унижения и побои.

Однажды, отец обвинил мать в измене, сломал ей нос и выгнал ее со мной на улицу. То детское обрывчатое воспоминание, до сих пор травмирует мою память.

Мы перебрались в Сочи, где оказались в общине Ордена Просветленных.

Эта религиозная община следует философии, известной как "иллюминизм" или "просветление". Свое наименование Просветленные получили несколько сотен лет назад, их корни и история прослеживаются в древних тайных религиях Египта, Вавилона и даже Месопотамии. Из этих древних религий создатели современного Ордена Просветленных решили взять то, что они считали лучшим, и распространить свои принципы по всему миру.

В общине нас с мамой окружили заботой, предоставили жилье, а вскоре мама сошлась и стала жить с американцем, инструктором местного совета общины штата Пенсильвания. Мужчина находился у нас по обмену опытом. С ним мы перебрались в США, где осели в небольшом городке под Питтсбургом.

Община оказалась очень крупной и хорошо организованной. В США имеются группы почти в каждом большом городе. И филиалы во многих странах. В том числе и в России.

Местные группы управляются верховным жрецом, который подчиняется руководителю более высокого уровня.

Мой отчим был инструктором местной общины, а я его подопытной, послушной девочкой.

Сейчас мне уже тридцать, отчим и мать давно мертвы, мне же удалось вырваться из общины, в настоящее время мы с моим спасителем скрываемся от преследования. Я прохожу реабилитацию и пишу эти воспоминания.

Мне было четыре года, когда мы покинули Россию и осели в США, где поселились в небольшом домике, типа бытовки, с двумя комнатками и малюсенькой кухонькой. Комнату побольше занимали мама и отчим, а мне выделили отдельную комнатку.

Обстановка оказалась спартанской: в моей комнатке находились лишь простенькая тумбочка и пружинная кровать с матрасом. Голый дощатый пол, вместо обоев стены у меня были завешаны плакатами в гамме цветов американского флага. Проповедник и верховный жрец нашего местного отделения общины, дядя Билл, лично помогал отчиму вешать плакаты.

В детстве я почти не общалась со сверстниками, редко выходила гулять. Меня воспитывал, прежде всего, отчим. Он был инструктором общины и обучал ее членов выполнению их работы, а также контролировал это выполнение. Мама же часто ездила в командировки и иногда отсутствовала по нескольку дней.

Отчим меня постоянно чему-то учил. Сначала четко выговаривать слова на английском и правильно строить фразы, затем читать на этом языке. Мама одобряла его внимание и требовала, чтобы я беспрекословно слушалась отчима и дядю Билла, который часто заходил к нам.

С ранних лет мне внушали, что я избранная и однажды сделаю важные вещи для общины, нашей Семьи. В мою детскую головку, покрытую золотистыми кудряшками, вбивали мысль, что у меня важное предназначение – быть полезной культу.

Впрочем, потом оказалось, что каждому члену общины говорят, будто он – особенный и избранный. Когда я подросла, стала относиться к этому очень спокойно. Всем нам годами внушали, что мы должны сделать что-то важное для Семьи.

Отчим, которого я называла папой, и дядя Билл, были едины в методах моего воспитания. Они, похоже, знали, что я должна буду сделать для общины, кем и каким человеком стать. Я же не вполне понимала свою роль и "избранность", но прислушивалась к тому, что мне говорили.

"Ты должна оправдать наши надежды, быть послушной и трудолюбивой", – постоянно повторяли мне. И я старалась быть послушной, но часто вызвала недовольство отчима, порой, по надуманным поводам.

Однажды он на кухне поговорил с мамой, которая только приехала из командировки, и позвал меня в мою комнату.

Отчим вошел первым, вытащил из штанов узкий кожаный ремень черного цвета с блестящей металлической пряжкой, присел на кровать, довольно грубо подтянул меня к себе вплотную и сказал:

– Вот, доченька, этот ремень поможет мне воспитать из тебя достойного человека. Ты уже большая девочка и прекрасно знаешь, что за непослушание полагается наказание. Теперь мы не будем ставить тебя в угол или лишать сладкого. С сегодняшнего дня я буду тебя пороть.

Не помню, чем я провинилась тогда, вероятно, отчим нашел какой-то повод. Он продолжил свою речь:

– Этим ремнем когда-то наказывали меня, а теперь, настало твое время получать уроки послушания. Ты должна снять юбочку и трусики, лечь на живот. Под животик положим твою подушку. Если будешь кричать, я вставлю тебе в ротик кляп. Так что, лучше не кричи. Все поняла? Я ничего не понимала, но научилась слушаться и доверять отчиму, потому точно выполнила его указания. Легла животом на подушку и зажмурилась. Не помогло. Отчим размахнулся, и звезды посыпались из глаз.

Я закричала в истерике, а отчим закричал на меня, требуя тишины. Он не позволил мне встать, только после того, как ударил еще несколько раз, разрешил подняться и надеть трусики. Я бросилась в мамину комнату, но она не стала жалеть меня и ругать мужа, наоборот, велела мне замолчать. Тогда я поняла, что мама одобряет поступок отчима и порки могут продолжиться.

После экзекуции к нам зашел дядя Билл. Отчим со смехом рассказал ему о моем «боевом крещении» и истерике.

– Боль, она на пользу, – сказал мне Билл. – Через боль душа очищается от совершенных грехов. Чем больше страдаешь, тем лучше для души. А чистота души достигается неукоснительным следованием суровым нравственным принципам.

Я не поняла, почему порка способствует очищению души, и только спустя много времени осознала, что отчим и Билл просто кодировали мой ум, в соответствии с определенной методологией, которая подразумевала причинение боли, а также смешение реальности с фантазиями на темы сказок, особенно диснеевских историй и "Волшебника страны Оз". Часть моей личности с раннего детства готовили для проституции, остальная часть меня, действовала как "нормальная" для учебы в школе и обеспечивала прикрытие постоянного насилия, которому я подвергалась. Эта личность мечтала жить в мире, где люди не обижают друг друга.