Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
– Давай зайдем сюда, – предложила она.
– У них вряд ли есть жвачка. Зато чуть подальше есть другой магазин. – Я указала на него пальцем, но она уже стала пробираться между рядов с товарами, хватая по пути самые разные вещи. Там был плюшевый медведь с сатиновым сердцем, огромная упаковка «Тоблерона», коробка с солеными ирисками в пастельных тонах – она тщательно осматривала каждый предмет и затем клала на место. Я плелась за ней.
У меня во рту все еще горело от перчиков халапеньо, которые мы ели на обед. Никки заявила, что яйца по-мексикански – это лучшее блюдо перед долгим перелетом. Она утверждала, что смесь протеина, содержащегося в яйцах, сыра и острого соуса сальса способствует крепкому сну в самолете. На мое замечание, что в меню такого блюда нет, она лишь подняла одну из своих идеально выщипанных бровей и сказала:
– Только лохи заказывают блюда из меню.
Когда к нам подошел официант, она включила все свое обаяние, и не успела я и глазом моргнуть, как перед нами очутились две тарелки со спецзаказом. Она оказалась права – мне действительно захотелось спать после такого плотного обеда.
Никки схватила с полки плюшевую зебру и крепко обняла ее.
– Смотрю на все эти игрушки и жалею, что у меня нет брата или сестры. Дай-ка догадаюсь: ты тоже единственный ребенок в семье?
Я от удивления открыла рот.
– Как ты?..
– Такие дети отличаются от других. Они лучше переживают одиночество, независимы и без особого труда справляются со своими проблемами. Этому посвящена куча исследований. Я все поняла по тому, как ты разговариваешь: ты совсем как я.
Технически я была совсем не как она. Я даже не знаю обычно, что отвечать на вопросы о братьях и сестрах. «Полдюжины замороженных!» – кажется слишком странным ответом и требует разъяснения. А ответ «Я одна» будет ложью, ведь мои родители сохранили эмбрионы в криогенной заморозке. Они все – мои братья и сестры, просто пока в шкафу в медицинской лаборатории.
Мои родители не могли завести ребенка. А благодаря тому, что мама уже тогда была блогером, весь мир знал об их проблемах с зачатием. Наконец после трех сеансов ЭКО появилась я. В своем блоге мама звала меня ЧМК – Чудо Малышка Ким, – как она говорила, «чтобы сохранить конфиденциальность». Но о какой конфиденциальности может идти речь, когда она публиковала в сети каждый этап моего развития?
В интернете до сих пор есть фотография, где трехлетняя я в тиаре и огромных пушистых розовых тапочках сижу на унитазе, с подписью «ЧМК наконец-то освоила туалет!» Это «наконец-то» – замечательный штрих, ведь что может быть лучше ситуации, когда люди в интернете знают о твоем замедленном развитии в сфере личной гигиены? Не нужно обладать интеллектом гения, чтобы понять, кто такая ЧМК, глядя на мамин блог. По правде говоря, ей совершенно безразлично мое мнение о нем. Ее больше волнуют все те люди, которые читают этот блог и называют ее «лучшей мамой на свете» в комментариях.
В тот год, когда мне исполнилось десять лет, мама написала длиннющий пост, осведомляя свой легион фанатов, что они с папой официально прекращают пытаться завести детей. Мол, они устали от безостановочных сессий искусственного оплодотворения. Видимо, матушка Природа не собиралась дарить моей маме ту жизнь, которую она так хотела: с минивеном и способностью соорудить что-то из конструктора Лего, одновременно готовя здоровый ужин для большой счастливой семьи. И хотя мама хотела сфокусироваться на своем счастье («Красавица ЧМК!»), она все же горевала по несбыточным мечтам и писала, что всегда будет думать о тех замороженных эмбрионах как о своих детях. Онлайн-газета The Huffington Post опубликовала мамин пост на своем сайте. Это стало одной из их самых популярных и скачиваемых статей; они каждый год поднимают эту запись на День Матери.
Примерно в это время я начала осознавать, что являюсь для мамы сплошным разочарованием. Когда она представляла себе детей, то никто из них не был как я. Ей хотелось послушную дочку, играющую в куклы и тайком ворующую мамину косметику. Моя же любовь к коротким волосам без колтунов, страсть к чтению книг и постройке крепостей из одеял ставили ее в тупик. Почему я не прыгала через скакалку с другими девочками? Почему не давала ей делать мне сложные прически, как у диснеевских принцесс? Почему я совсем не похожа на нее? Как ей быть экспертом в материнстве, когда ее собственная дочь такая… неуклюжая?
Она была одной из первых мамочек-блогерш. Тысячи людей все еще ежедневно читают ее блог. Они оставляют комментарии под ее рецептами («Супервкусные обеды в пароварке») и обзорами товаров для детей («Коляски этой фирмы действительно того стоят!»). А она пишет о том, как материнство может быть тяжелым и разочаровывающим, но это не значит, что стоит опускать руки. Так она пытается убедить в этом саму себя, это же очевидно. Я уверена: мама любит меня. Но не уверена, что нравлюсь ей. Наверное, будь у нее больше детей, все было бы иначе. Но мы это вряд ли узнаем.
Никки понюхала один из флакончиков с духами и брызнула ими себе на руку. Я наклонилась к ней.
– Хорошо пахнут, – оценила я, но она уже перешла к следующему стеллажу, где стояли бутылки с водкой.
– Хочешь, возьмем с собой в полет?
Я скрестила руки на груди.
– Не думаю, что тебе удастся уговорить их продать тебе водку.
– А кто говорит о продаже? – подмигнула она. Я заметила у нее на глазах блестящие тени.
Мое сердце забилось быстрее. Я оглянулась по сторонам, не подслушивает ли кто, и спросила шепотом:
– Ты собираешься украсть ее?
– Нет, мы собираемся украсть ее, – ответила она с озорным блеском в глазах. – Никто и никогда не будет подозревать хорошо одетую девочку с английским акцентом. Они думают, я слишком пафосная, чтобы опуститься до воровства.
Мне стало трудно дышать. Но я-то наверняка не выгляжу слишком пафосной, так что меня запросто арестуют.
– Не знаю даже…
– Выбор за тобой.
У входа в магазин две продавщицы спорили о прелестях Райана Рейнольдса, и их голоса казались мне слишком громкими. Я нервно закусила губу.
– А что будет, если нас поймают?
Никки улыбнулась как Гринч.
– Будет плохо. Именно поэтому мы сделаем так, чтобы нас не поймали. – Она незаметно указала на полки с алкоголем. – Они все еще не установили защиту от воровства, и я не вижу тут никаких камер.
Она была права. На других бутылках блестели черные пластиковые диски-сигнализации, а на водке их не было. На плечах у меня будто сидели ангел и демон: один советовал мне быть хорошей девочкой и пойти в соседний магазин за жвачкой, а второй убеждал, что иногда в жизни стоит и рискнуть. Куда меня привела эта правильная жизнь? К тому, что я хотела стать кем-то другим. Может, чтобы измениться, стоит взять все в свои руки и начать рисковать, как Никки?
– Какой план? – прошептала я.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
