Я настолько задумалась, что когда отворилась дверь, аж подпрыгнула. На пороге стоял Денис, и лицо у него было хуже кислого помидора. Он медленно зашёл в комнату и закрыл дверь.
— Ну что же, сиротинушка, поговорим начистоту? — буквально выплюнул он.
— О чём? — я покраснела. Мои щёки постоянно краснеют, если я чего-то боюсь или нервничаю.
— О том, как ты, робкая сиротка, обманом попала в мой дом, обвела вокруг пальца родителей, завоевала их доверие и уже наполовину вытурнула меня из МОЕГО же дома, — я уставилась на него, не понимая, о чём он говорит.
— Во-первых: я Ден, во-вторых: никогда не обращайся ко мне, а в-третьих: сделай так, чтобы наше общение свелось к минимуму и исключительно тогда, когда рядом родители, ясно? И да, постарайся больше не делать из меня козла отпущения, строя из себя невинную овечку. Меня этими россказнями не проймёшь. Это вон – мамочке моей рассказывай.
— Но я не понимаю, — резко встала с кровати, чтобы подойти к Денису ближе, но он грубо схватил меня за локоть и развернул к зеркалу.
— Посмотри на себя. Ты ничто в дешёвых шмотках. Да твой образ кого угодно проймёт. Кто только собирал тебя, и россказни эти о книгах наплёл? Небось, бабка твоя? Меня вот этим всем антуражем не пронять, ясно? Мне плевать, кого ты из себя строишь. Ещё раз перейдёшь мне дорогу или встанешь на пути моих родителей, я тебе такую жизнь устрою, — он больнее сжал мою руку, — тебе твоя однушка у бабули раем покажется, поняла меня? — я кивнула.
— Почему ты так ко мне относишься? Я же не специально приехала сюда, — на глаза навернулись слёзы.
— Правда? Ты приживалка, которая решила, что будет жить припеваючи со своим богатеньким папашей. Да ты даже не похожа на него. Может и вовсе не его дочь, — уколол он, и мне вдруг захотелось сделать ему больно в ответ.
— Я ему родная, это ты…ты неродной, понял? — его взгляд изменился, потемнел. Он со всей силы сжал мою руку, так что я аж вскрикнула, а уже через секунду вылетел из моей комнаты, хлопнув дверью.
Я опустилась на мягкий ковер и разрыдалась, поглаживая руку, ноющую от боли.
Глава 3
Встать утром оказалось пыткой. Вчера проревела несколько часов, а сегодня голова раскалывалась и глаза опухли. Чтобы привести себя в более менее божеский вид потребовалось несколько часов, правда, выходить из комнаты не хотелось. Побрела в ванную, благо она внутри, приняла душ, умылась холодной водой и попыталась нацепить на лицо улыбку.
Получалось плохо. Особенно когда вспоминала то, с какой ненавистью Денис смотрел на меня, как больно сжимал руку и что говорил. Я откровенно не понимала, что с ним. Почему парень, мой брат, пусть и сводный, так возненавидел меня в первый же вечер? Мы с ним едва парой слов перекинулись. Почему воспринимает в штыки?
На глаза снова навернулись предательские слёзы. Отошла от раковины и шумно вдохнула воздух. Плакать нельзя. Стала думать о том, чем мы будем сегодня заниматься. Татьяна только вкратце всё объяснила, а подробностей я не знала, что там делают, в том салоне-то?
Отвлеклась чтением книги, так что даже не заметила, как пролетело время. За мной пришла Татьяна.
— Ну что, готова к переменам? — радостно произнесла она.
— Наверное, — неуверенно ответила.
— Эй, что случилось? Глаза красные, — скрыть всё же не удалось, пришлось выкручиваться по-другому.
— Спала плохо. Новое место, — виновато потупила взгляд.
— Ясно. Поехали. Вначале в салон красоты.
Татьяна привезла меня в лучший салон в городе, по крайней мере, так она его описала. Оглядевшись, я даже рот открыла от удивления. Помпезное, огромное здание на несколько этажей – это салон красоты?
— Здравствуйте, Татьяна Сергеевна, — вежливо произнесли с порога. Видимо, она здесь частый гость и её уже знают.
— Привет, Ангелина, я сегодня с дочкой, нам нужен максимальный апгрейд, но чтобы без излишеств, ей всего 16, — пояснила Татьяна.
— Хорошо, всё будет сделано.
Я уставилась на внутреннее убранство помещения. Красиво, чисто и уютно. Как дома, — невольно подумала я. Меня провели к креслу, посадили, надели какой-то мешок вокруг и распустили волосы.
Что с ними делали не имела ни малейшего понятия, но заранее попросила не слишком стричь, внутренне молясь, чтобы мне не сделали такую популярную короткую стрижку. Благо, меня послушались, и я таки ощущала свои волосы на голове.
Дальше следовал маникюр, какие-то маски для лица, пилинг, но самое страшное…
Меня завели в какую-то процедурную и приказали раздеться снизу. Под пристальным вниманием женщины в белом халате я сняла джинсы. Она осмотрела меня и приговорила:
— Полностью.
Я оторопела. Это же салон красоты, а не гинекология.
— З-з-зачем? — спросила я.
— Эпиляцию будем делать, — я все так же смотрела на женщину и не спешила делать то, что велено. — Татьяна Сергеевна, зайдите, пожалуйста.
— Что-то не так? — забеспокоилась она.
— Девушка не в курсе эпиляции?
— Боже, я совсем забыла. Дайте нам пару минут, — она подошла ко мне. — Вита, тебе нужно сделать эпиляцию. Тебе сделают лазерную, она безболезненная и надолго избавляет от волос.
— Зачем мне раздеваться полностью? — не понимала я.
— Вита, тебе и там тоже сделают эпиляцию. Пойми, ты будешь ходить в школу, вы будете переодеваться на физкультуру. Можно всё оставить и так, но девушкам лучше не давать лишних поводов для сплетен и обсуждений, понимаешь, о чём я? — я кивнула. — Тамара Петровна тут столько насмотрелась. Не смущайся. Я понимаю, что для тебя всё ново, но это нужно. Зная твоих будущих одноклассниц, там у всех эпиляция, и тебе совершенно не нужно быть другой.
— Хорошо.
Тамара Петровна устроила мне настоящий допрос. Как идут месячные, регулярно ли, не испытываю ли я тошноты, головокружения, рвоты, нет ли у меня прыщей и других высыпаний. Видимо, ответы её удовлетворили, потому что она дала добро раздеваться. Я, борясь со смущением, сняла трусики и залезла на кушетку. Мачеха не соврала. Я не почувствовала совсем ничего. Изредка было небольшое покалывание, но в целом не всё так ужасно.
Зато после процедуры я пребывала в легком шоке. Ножки гладкие, да и там всё…необычно. К концу процедуры смущение совсем пропало, Тамара Петровна умела разговорить и расположить к себе, чему я была несказанно рада.
Когда меня таки закончили пытать и слегка поколдовали с лицом, позволили посмотреть в зеркало. Вот тогда-то я и потеряла дар речи.
На меня смотрела вроде бы и я, но совсем другая. Волосы немного подстригли и подкрасили, отчего мой выгоревший рыжий оттенок теперь стал более привлекательным и выразательным. Но что меня порадовало – не ярким, как у престарелых бабушек.
