— Пришёл. Где-то полчаса назад.
Полчаса? Джонатан, конечно, любит приходить рано, но чтобы так? Еще нет семи утра, рабочий день начинается в восемь. Так во сколько он пришёл? И главное, что было тому причиной?
Наш отдел по работе с корпоративными клиентами находился на сорок четвёртом этаже. В общем офисе было тихо и темно, лишь вдалеке горел свет в отдельном кабинете Джонатана.
Подойдя к своему столу, повесила пальто и шарф и, вновь взяв кофе и пончики, направилась к его кабинету.
— Тук, тук, тук, есть кто дома? — изобразив на лице самую ослепительную улыбку, произнесла я и открыла дверь.
На десяти квадратных метрах творился настоящий хаос. Папки раскрытыми лежали на столах, креслах и даже диване, какие-то бумаги бесформенными комками валялись на полу. В углу, яростно фырча, работал уничтожитель бумаг, выплевывая аккуратные и ровные бумажные полоски.
— Джонатан, а что происходит?
Мой шеф, красивый молодой мужчина лет тридцати, со светло-русыми волосами и ореховыми глазами, застыл посреди комнаты с объёмной папкой в руках и недоуменно нахмурился:
— Бесс, ты пришла. Это отлично… просто замечательно, — пробормотал он, вновь впиваясь взглядом в папку.
Выглядел мой обычно педантичный шеф очень непривычно. Пиджак валялся под грудой папок на столе, галстук лежал у мусорной корзины. Рукава его серо-голубой рубашки были закатаны. А верхние пуговицы расстёгнуты. Такая безалаберность для Эванса была очень удивительна. Он даже перед сексом аккуратно складывал одежду, чтобы не помялась. А тут такой беспорядок.
— Я эспрессо принесла, твой любимый, чёрный без сахара, и пончики, — аккуратно пристроила завтрак на одну из полок шкафа и подошла ближе. — Джонатан, что здесь происходит? Такое ощущение, что к нам грядёт налоговая.
Шутка не удалась, он даже не улыбнулся, только нервно передёрнул плечом и скривился.
— Хуже, Бесс, намного хуже. Нас продали.
То, как он это произнёс, ничего хорошего не сулило.
— В каком смысле? — улыбка медленно сползла с моего лица. — Что значит — нас продали?
— А то, что старый лис Крафт всё-таки поддался на уговоры и продал двадцать пять процентов своих акций этому арабу, — прорычал шеф и отбросил папку в сторону дивана.
Та захлопнулась и, не удержавшись, полетела вниз, с грохотом встречаясь с полом. Я еще некоторое время изучала неподвижную груду бумаг и только потом посмотрела на Эванса.
— Ничего не понимаю. Какому арабу? С чего вдруг Крафту это делать? Он же столько раз говорил, что уйдёт отсюда только лежа в гробу вперёд ногами.
— Видимо, предложение было ну очень заманчивым. Уже несколько месяцев один бизнесмен из Эмиратов хочет приобрести акции нашей компании. И вот он своего добился. Крафт уступил. Даже представить не могу ту сумму денег, за которую этот старый скупердяй согласился отдать свою долю акций.
«Этого не может быть. В Эмиратах очень много арабов и очень много бизнесменов. Это просто не может быть ОН. Этому кошаку просто не место здесь», — быстро пронеслось у меня в голове.
— Что за араб?
— Оборотень какой-то.
Сердце, которое я только что с таким трудом успокоила, вновь застучало как ошалелое в груди. А сущность резко вскинула мордочку, прислушиваясь к нашему разговору.
— Какой Оборотень?
— Бесс, да откуда я знаю. Что ты привязалась? Тигр вроде, не знаю, не уточнял. Как будто его ипостась что-то может изменить. Теперь, являясь совладельцем, он хочет провести проверку и всюду засунуть свой нос, — продолжал причитать Эванс, но я его почти не слушала.
«Какова вероятность, что араб, он же оборотень-тигр, который уже несколько месяцев добивается покупки акций фирмы, окажется не Саидом? Ноль целых и одна тысячная. Вопрос в другом: какого чёрта ему нужно? Саид никогда ничего не делал просто так».
— И как зовут нашего нового босса?
Крылатая нимфа надежды не хотела меня покидать, или это я не могла её отпустить. Поэтому и спросила, всё еще мечтая, что ошиблась, и это лишь моя мания преследования.
— Саид Шариф Эль Дин.
— Твою ж… — только и смогла прошептать я.
А сущность внутри радостно заулюлюкала и даже сделала кульбит. Страшно даже представить, как она расстарается, когда увидит Оборотня близко.
Вот только этого мне не хватало.
Но это шоковое состояние длилось всего пару минут, если не меньше. Потом включился и заработал мозг, и всё встало на свои места.
Тьма, я всё еще слишком импульсивна и взрывоопасна. Прошедшие годы ничему меня не научили, а зря. Ведь если бы в этот самый момент я увидела Саида, то наверняка сорвалась, накричала, наговорила гадостей.
А с чего вдруг такая реакция? Ну подумаешь, купил фирму, где я работаю, и что? С чего вдруг я должна собирать в панике чемоданы, писать заявление и спасаться бегством? На каком основании? Только из-за того, что он тот самый Оборотень, который когда-то меня инициировал? Тоже мне проблемы. Условия Торгов выполнены? Выполнены. Я провела с ним достаточно времени сверх установленного, зарядила артефакты, так что в любом случае перед Законом чиста. А всё остальное… Просто отношения между Ведьмой и Колдуном. И он совершенно не виноват, что я слишком многое себе нафантазировала, отказываясь снимать розовые очки и взглянуть вокруг трезвым взглядом.
Да, расстались мы не очень хорошо. Невольно вздрогнула, вспомнив, как громко зазвенела, рассыпаясь на части, та старая ваза, что я в него запустила. А ведь красивая ваза была, с цветочками. И дорогая. У него вообще все в доме было дорогое. Даже в уютном домике на острове… Райский уголок посреди океана.
Нет, об этом не стоило вспоминать.
Так кого в нашем мире удивишь подобными знакомствами? Для нас, Магов, вообще длительные привязанности неприемлемы — становится скучно. Так что скрываться и прятаться не собиралась. Наоборот, мне хотелось показать ему, чего я достигла за эти годы. Побаловать своё эго.
— Джонатан, может, ты всё-таки расслабишься и успокоишься, — повернувшись к шефу, произнесла я и отняла у него очередную папку. — Выпей кофе и не нервничай.
Его ореховые глаза внезапно зажглись весьма недвусмысленным огоньком, и в ту же секунду тёплые ладони обхватили меня за талию и привлекли к крепкому мужскому телу.
— Хочешь помочь мне расслабиться? — прошептал он на ушко, и руки плавно переместились выше, накрывая чувствительную грудь.
Пришлось слегка шлёпнуть его по рукам и отодвинуться.
— Эванс, забыл условия? — поправляя блузку, спросила у него.
Вроде нехитрая ласка, а тело уже успело среагировать — грудь болезненно налилась, и стала чувствительной кожа. Всё дело в этом сне. Это он оставил чувство неудовлетворённого желания.
