Попытки, конечно, заканчивались провалом, после чего все эти господа доходили до гениальной мысли: если я им отказываю, значит, со мной что-то не так. Совершив это 'открытие' несостоявшиеся возлюбленные пополняли ряды изобретателей новых прозвищ. Я считаю, для любой особы, ослеплённой завистью, такое положение дел стало бы бальзамом для души, но только не для Полин Аверли!
Её выходки меня не трогали, но с недавних пор она ополчилась на Рена. Причина внезапной немилости до сих пор остаётся для всех тайной. Есть предположение, что он просто не ответил на интерес девушки. Недаром же всякий раз, как речь заходит об этой блондинке, молодой человек в силу своих умений пытается перевести разговор на другую тему.
Рен умён, но при этом простодушен и прямолинеен. Ему просто катастрофически не хватает тонкости в общении, но у него есть одно неоспоримое достоинство: 'честь' в его понимании — не пустое слово, так же как для меня 'справедливость'. А уж если дело касается чести дамы…
Мне искренне жаль Рена, поэтому по возможности я стараюсь ему помогать. Вот и сейчас вместо того чтобы отпустить парня к друзьям, ненавязчиво цепляюсь за его локоть.
— Сядем рядом? — я заглядываю в лицо Рена. Он удивлён, но одобрительно кивает.
— Мерод! А как же жених?
Да, порой и Полин не достаёт тонкости.
— А что с ним? — я широко распахиваю глаза.
Девица не находится с ответом сразу, а долго ждать я не намерена. Мягко тяну своего сопровождающего к его одногруппникам. Будущие эксперты люди умные, с ними всегда интересно поговорить.
Появление возле лестницы ректора рушит мои планы.
Кругом раздаются возгласы и шепотки: 'Неужели!', 'Сам?!', 'Да, что происходит?' и прочее в таком духе. А происходит нечто из ряда вон выходящее… Эх, дядя-дядя, ну что тебе стоит, будучи на том свете, передавать любимой племяннице более чёткие предостережения и знаки. Так ведь недолго и мне за тобой следом отправиться, умерев во цвете лет от любопытства или нервного перенапряжения!
Звон связки ключей почему-то перекрывает шум, издаваемый целой толпой взбудораженных студентов.
— Все в зал, — резко бросает господин ди Жори и первым шагает в непроглядный мрак, который тут же рассеивают светильники. Они загораются, реагируя на движение.
Мы рассаживаемся по креслам в рекордно короткие сроки — хмурый вид ректора служит прекрасным стимулом.
Наконец в зале повисает напряжённая тишина.
— Мне известно, — хорошо поставленным голосом начитает свою речь господин ди Жори, — многие из вас уже определились с местом будущей службы. Некоторые даже подписали предварительные договоры с установленными сроками. По этой причине я и собрал вас всех. Ввиду непредвиденных обстоятельств итоговые экзамены и выдача дипломов переносится на более позднее время.
Мужчина замолкает на минуту, давая возможность ученикам в полной мере осмыслить полученную информацию.
— Произошедший инцидент, — продолжает он после паузы, — повлияет на весь учебный процесс. Он коснётся всей Академии, но вас в большей степени.
— А что собственно случилось? — выкрикивает кто-то с дальних рядов.
— Сегодня утром в своей постели был найден мёртвым профессор Обели.
— Его что, убили?! — громко шепчет девушка, сидящая прямо перед кафедрой.
— Следствию это ещё предстоит выяснить, — господин ди Жори уходит от прямого ответа. — Я вам настоятельно советую не забивать этим свои головы и не болтать лишнего. Готовьтесь к экзаменам, следите за расписанием и разрешите возникшую ситуацию с трудоустройством. На этом у меня всё.
Он сходит с помоста и стремительным шагом направляется к выходу из зала. Как только двери за ним закрываются, помещение мгновенно наполняется шумом: скрепят кресла, шуршат одежды, со всех сторон раздаются раздражённые, удивлённые, возмущённые реплики и даже несколько всхлипов. Студенты потихоньку покидают свои места. Мы же с Реном остаёмся сидеть.
Он просто боготворил Астора Обели, самого известного специалиста по ядам не только в Дийоне, но и на всём континенте. И сейчас ему требуется время на то, чтобы прийти в себя.
— Мелина, — сдавленно произносит Рен, — я одного не могу понять: если профессор Обели умер, почему ведётся следствие?
— Потому, Рен, что абсолютно здоровые мужчины, увлекающиеся спортом и не достигшие возраста пятидесяти лет, крайне редко умирают, просто не проснувшись однажды, — со вздохом объясняю очевидное.
— Я не могу в это поверить, — шепчет он растерянно.
— Рен, — я накрываю своей ладонью его пальцы. Молодой человек поднимает на меня потерянный взгляд. — Он был твоим кумиром, поэтому ты наверняка согласишься мне помочь.
— Помочь? — изумлённым тоном переспрашивает Рен. — Мелина! В чём я могу тебе помочь?
Оглядевшись по сторонам, я тихим голосом произношу:
— В расследовании убийства профессора Обели.
Рен часто-часто моргает, а после криво улыбается:
— Ну, у тебя и шутки!
Молодой человек порывисто встаёт, я его не останавливаю, но тоже поднимаюсь с места.
— Вовсе нет!
— Хорошо, — он выдыхает, поняв, что так просто от меня не отделаться, — давай сначала выйдем из зала.
В коридоре тихо и пустынно. Звонок, оповещающий о начале занятий, прозвенел пятнадцать минут назад, и поскольку мы с Реном не спешили, наши сокурсники уже успели разбрестись по своим делам.
Местом для разговора я выбираю подоконник напротив дверей в актовый зал. Отсюда коридор прекрасно просматривается в обе стороны, и все лестницы находятся достаточно далеко для того, чтобы у предстоящей беседы не оказалось ненужных слушателей.
— Первое: зачем тебе это? — требовательно спрашивает Рен.
— Очень просто! — отвечаю с готовностью. — Я вхожу в число тех счастливчиков, у которых имеется на руках предварительный договор. Достался он мне с большим трудом. Стоит только упомянуть об изменении сроков, как я потеряю это место, а никакое другое меня не интересует.
Мой ответ удивления не вызывает. Рену известно, что я принадлежу к категории людей, чётко представляющих, чего они хотят.
— Откуда у тебя уверенность в том, что сроки придётся изменять? Я слышал слова ректора, но дело могут раскрыть быстро, — поражает он меня своей наивностью.
— Рен, они уже не знают, что делать! — произношу чуть ли не со смехом. — В Академии ведь не паникёры сидят!
— Допустим, — соглашается он нехотя, — но мы-то как раскроем это убийство? Если это вообще убийство!
— Позволь, я не стану комментировать вторую часть твоей реплики, поскольку говорила об этом ещё в зале! А по поводу вопроса 'как' — очень просто! Мы не станем ничего изобретать и отработаем стандартную схему.
