Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
— Ох, что это с твоей одеждой, деточка? — Бабулька наградила меня испытующим взглядом.
— Так. Промокла. — Вздохнула я, пытаясь пригладить непослушные волосы.
Мои кудряшки в обычные дни жили своей жизнью и с моим мнением не считались, а сегодня, напитавшись дождевой водой, так и вовсе — торчали в разные стороны. Безобразие. Кошмар. Просто ужас.
— Так с него же вода течет! — Старушка нахмурилась. Подалась вперед, наклоняясь на стойку, оглядела меня с головы до ног и поспешила отворить дверцу, пропуская внутрь. — Так, милая, давай-ка проходи.
— Нет, мне…
— Проходи скорей. — Втянула меня за руку.
— Но…
— Ничего не хочу слышать. Ты ж вся мокрая! Гляди, аж колготки сырые. И платье. Свят-свят! — Запричитала она, подталкивая меня под локоть. — Простынешь ведь! Идем, у меня здесь обогреватель. В миг высушим тебя.
— Не могу я. — Попыталась сбежать, но не вышло, старушка уже преградила мне дорогу. — Мне на занятия надо.
Она забрала из моих рук разбитые очки и покачала головой:
— Вижу я, как ты со своими учебниками вечно носишься. Второй год уже: от библиотеки и обратно, туда-сюда, туда-сюда. То чертежи у тебя подмышкой, то папки с работами. Лучше б ты в столовку так быстрее всех чесала и пирожки там грызла вместо карандашей, вон тощая какая стала!
— Откуда вы… — Вздохнула. — Я думала, что я неприметная… — Подталкиваемая ее цепкими морщинистыми руками, буквально рухнула на стул.
— Ну, оно может и так. — Старушка живенько и совсем по-молодецки ухватилась за громоздкий радиатор и придвинула его к моим ногам. — Но от моего глаза ничего не скроется. Каждый день на вас смотрю, на студентов. — Гардеробщица бесцеремонно ухватилась за мои коленки и подтянула их ближе к радиатору. — Одни красятся, как пугало, и хвалятся своими километровыми ногтями подружкам. Потому что им хвалиться больше нечем. Другие пычкать за угол каждую переменку бегают: «Дай куртку, на куртку, дай снова, забери обратно». Но ладно хоть, ума хватает одеться, а то давно бы остатки мозгов простудили!
Я всхлипнула и провела ладонями по сырым колготкам.
— Лучше б я красилась. — Посмотрела с сожалением на разбитые очки в руках старушки. — Тогда бы меня не называли страшилой.
— Кто страшила? Ты? — Она быстро-быстро захлопала белесыми ресницами. — Да я такой красавицы давно не видывала, честное слово! Нашла кого слушать, лучше меня послушай, чем этих куриц размалеванных: люди не обязаны выглядеть так, чтобы им нравилось.
— Но…
— Никаких но!
— Мне на пару пора, — жалобно протянула я, глядя, как пожилая женщина заботливо расправляет края моего плаща, чтобы он равномерно высох.
— Нет уж, милая. Никуда я тебя не отпущу. — Она замерла, заботливо и по-отечески оглядывая меня. — Посидишь здесь с часок, высохнешь. Ничего с твоей учебой за это время не случится.
— Не могу. — Мне захотелось разреветься.
— Это еще почему? — Наклонилась ко мне старушка.
— Сегодня сам профессор читает важную лекцию. Пропущу — ничего не пойму. А не пойму — придется материал самой искать по разным учебникам. А на это времени совсем нет, у меня работа.
— Откуда ж ты такая? — Охнула она, качнув седой головой. — Ответственная.
— Из Степановки. — Пробормотала, утирая подступившую слезу кулаком.
Раздался звонок, и кто-то требовательно позвал старушку к стойке приема одежды.
— Хорошо. — Вздохнула она, протягивая мне очки. — Кофта сухая у тебя? А то в мокрой никуда не пущу.
Я поежилась, ощупывая рукава. Те были терпимо влажными.
— Сухая. — Кивнула, слукавив.
— Тогда второй звонок прозвенит, и побежишь. А пока пусть колготёшки твои сохнут. — Наказала она. — Придвигайся ближе. Вон, стучишь зубами. И волосы все сырые. Караул!
— Пять минут. — Словно заклинание, проговорила я и взглянула на висевшие на стене часы. Ровно две минуты до начала пары. — Спасибо вам.
— Не за что. — Крякнула гардеробщица, цокнув языком.
И поспешила к стойке.
— И зачем вы со мной только возитесь? — Уже ей в спину улыбнулась я.
— Потому что ты мне всегда спасибо говоришь, а так не все делают. — Прозвучало в ответ.
Я уронила голову вниз.
«Не плакать. Не плакать. Тебе нельзя»
Но стоило только вспомнить позорную сцену с падением в лужу, как к горлу снова подкатил здоровенный ком.
«Стрёмная она. Курица мокрая!» — звенело в голове.
— Слушай, Дэн. — Откуда-то совсем близко послышался знакомый бархатистый голос. — Давай серьезно.
— Серьезней не бывает, — ответил собеседник, рассмеявшись.
Меня вряд ли бы услышали в шуме голосов и торопливом топоте ног по ступеням, что находились рядом с раздевалкой, но я все равно встала, стараясь не обнаружить себя. Подошла на цыпочках к штанге, завешанной десятками курток и плащей, и осторожно наклонилась. Повернулась боком, чтобы лучше расслышать. Меньше, чем в полуметре от меня, отделенная слоем одежды, находилась кованая решетка, прислонившись к которой и стояли эти двое.
— Твоим условием было прокатиться в дождь на тачке с открытым верхом. — Настаивал Гай, (а это был его низкий, густой, как шоколадный сироп, голос). — Я сделал, как ты хочешь. Так?
— Брат, ты реально думаешь, что так легко отделался от меня? — Дэн рассмеялся. — Просто прокатившись в тачке, которую мне же и проиграл? Не-е-ет. Ты проиграл мне тачку. Так что будь мужиком, выполняй условие — гони-ка мне сюда ключи.
3
Мне становилось все интереснее. Моментально забыла про влажную после дождя одежду, про стучащие от холода и обиды зубы и протиснулась между висящими вплотную друг к другу куртками. Замерла, чтобы не выдать себя, и еще сильнее вытянула шею.
«Что, что, что вы там сказали? Погромче, пожалуйста»
— Дениска, мы ведь с тобой друзья. — Устало выдохнул Гай. — Это же была просто шутка. — И заигрывающим тоном: — Неужели, ты заберешь у меня машину?
— А-а! — Раздался смех. — Убери от меня свои руки и не подлизывайся!
Уже серьезнее:
— Тем более, я сделал все, как мы договаривались.
Ох, снова этот голос — низкий, с самодовольной хрипотцой. Напрочь лишающий воли. Понятно, почему все девочки с нашего курса замирали, едва этот парень появлялся в поле зрения. Они чуть не визжали от радости, если он замечал их. А я в такие моменты всегда кривилась, потому что не понимала, отчего такой ажиотаж вокруг его персоны.
Ну, красавчик, да, — тут даже спорить было бы бесполезно. Не смазливый, а как-то… по-мужски, что ли, привлекательный. Четко очерченные скулы, грубоватые черты лица и выделяющиеся на них яркие, сверкающие зеленым глаза с длинными, как у девчонки, ресницами. И губы — вот они вообще отдельная песня. Оружие массового соблазнения: так и тянуло к ним не только взглядом, но и желанием проверить, действительно ли они такие мягкие на ощупь, какими кажутся.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
