Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Где-то неподалёку вскрикнула Мэг:
— Это моя, моя девочка!
Ещё раз обжёгши взглядом попавшуюся под руки малявку, человек в панцире фыркнул и отбросил её в сторону, прямо в объятья подлетевшей няньки. Вцепившись в Ирис не хуже клеща, Мэг поволокла её в сторону, шепча:
— Молчи! Молчи, дитя, что бы ни случилось, умоляю!
И до того вдруг показалось жутко, что няня, вечно пробирающая за непослушания, в этот раз не отругала, не дёрнула за ухо и лишь оглядывалась со страхом; и что таких чешуйчатых воинов кружилось вокруг великое множество…От страха прилип к нёбу язык. Но самое ужасное, оказывается, ждало впереди. Сквозь многоголосый визг перепуганных и мечущихся по двору одалисок прорвался вой, в котором, казалось, почти не осталось человеческого. Группа воинов неподалёку расступилась, и женщины, сперва оцепенев, затем воздевая к небесам руки, зарыдали над какими-то пёстрыми холмиками. Ирис не сразу поняла, что не холмики это и не куклы, как поначалу показалось, а маленькие… тела?
О, Аллах, Всемилос… о, христианский Боженька! Это сон, страшный сон, да?
— Да будьте вы… — закричала вдруг полная простоволосая женщина, в которой, несмотря на чёрные полосы подтёкшей краски на щеках, на искажённое лютой злобой лицо можно было узнать, хоть и не сразу, хасеки-султан Айше. И снова завыла, да так, что Ирис мороз продрал по коже. — Это ты, гнусный Хромец, я знаю! Будь ты про…
Не позволив ей закончить, один из воинов чиркнул изогнутым лезвием меча по белому женскому горлу. С такой силой, что почти перерубил шею. И отпрянул.
Брызнуло, потекло алым. Несколько долгих мгновений султанша еще стояла, хрипя и покачиваясь, обливаясь кровью, глаза её стекленели. Но вот она осела на колени, от толчка тело вздрогнуло, голова завалилась назад, и из торчащих из шеи отростков кровь хлынула уже фонтаном. Та, что много лет называлась неувядающей и вечно живущей, рухнула на трупы своих детей.
Одновременно взмахнув ятаганами, воины направили их на вновь завизжавших женщин. Сверкнули на солнце смертоносные жала. Слетела ещё одна длиннокосая голова.
Должно быть, перехватило дыхание не у одной Ирис. Наступила такая тишина, что слышно было, как булькает, вытекая вместе с остатками жизни, последняя кровь из несчастных, бывших когда-то украшениями Сераля. Да угадывались сдавленные вздохи гурий, притихших, словно им всем разом запечатали уста. А кто-то и сам себе зажимал рот, дабы не накликать страшную смерть.
И в этой тишине отчётливо прозвучали шаги подкованных сапог. Часть воинов оттеснила дев к садовой стене, остальные чешуйчатые образовали живой коридор, по которому неспешно и грозно приближался сухопарый старик с повязкой через глаз, в потрёпанном, как показалось Ирис, кафтане, забрызганном чем-то красным. Воины салютовали ему мечами.
Остановившись напротив ещё теплых тел, неизвестный потыкал носком сапога безжизненную детскую ручку. Ирис чудом задушила в себе крик: на тонком запястье, безвольно шевельнувшимся под ногой страшного старца, блеснул перламутром браслет, который она сама неделю назад собрала из бусин и речного жемчуга и подарила братцу Алишеру на день рождения тайком от его суровой матери.
— Баязедово отродье, — прошипел незнакомец. — Все здесь? Вместе с жёнами? Беременных фавориток найдите и отправьте туда же.
Сорвавшихся в крик и выдавших себя икбал выдернули из толпы немедленно. На этот раз Мэг успела прикрыть девочке глаза ладонью, но не могла заткнуть уши. Слыша вопли о пощаде, свисты мечей и предсмертные хрипы, Ирис цепенела. Сейчас… вот сейчас… и её… туда же? Ледяное кольцо стянуло горло, мешая дышать. Вот сюда рубанут, в шею… и отвалится голова, как у Айше-хатун. Её сейчас убьют. Насмерть.
— Девственниц оставьте, остальных утопить, — равнодушно бросил властный старик.
— Вы, курицы! — подхватил другой голос, намного тоньше. — Наложницы в одну сторону, рабыни и служанки — в другую, живо!
Всхлипнув, Мэг потащила девочку за собой. А сама то и дело сжимала ей плечи, словно напоминая: молчи! Молчи, дитя! Да та, если бы и могла, не выжала бы из себя ни звука. Невидимое хладное кольцо душило, душило, замораживая гортань, сковывая язык…
Прислуга тряслась в сторонке молча, пока поскуливающих гурий Сераля сбивали в маленькую толпу и повели, наконец, в гарем — на осмотр, как прикрикнул тот, с тонким голосом, но массивным оплывшим телом, чем-то похожий на бывшего главного евнуха. Одна из любимиц хасеки, оглянувшись в отчаянии, перехватила остановившийся взгляд Ирис и вдруг, затрясшись, ринулась в её сторону:
— Она… Её…
Стражник равнодушно, словно копируя своего властелина, вонзил меч ей под ребро, затем, не глядя, стряхнул с лезвия тело. Ему было наплевать, что там пыталась сказать эта девка. Строй нарушен, а разбегаться не дозволено. Привыкайте, что у нового хозяина не забалуешь.
Урок был достаточно наглядный. Девушки, съёжившись и не глядя больше на бьющуюся в предсмертных конвульсиях товарку, покорно, как овцы на заклание, засеменили вслед за двумя… мужчинами ли, евнухами ли в богатых халатах. Ирис кое-как, наконец, выдохнула — и вновь оцепенела, почувствовав на себе звериный взгляд. Единственный глаз у старика, который, оказывается, стоял совсем рядом, оказался жёлтый, хищный, с узким зрачком — как у рыси в питомнике, которая так и умерла, сражаясь, не подпуская к себе людей с ошейником и цепью. Вот сейчас её, Ирис, Баязедово отродье, и убьют…
— Кто такая?
Голос пробивался к ней словно через толстый слой ваты. У Ирис однажды болело ухо, и ей пришлось сидеть с согревающей примочкой полдня. Но сейчас — словно заложило оба.
— Моя дочь, господин, — еле слышно выговорила Мэг. И вроде бы случайно, боясь молвить лишнее и не соображая от страха, куда деть руки, схватилась за край своего платка и дёрнула. Рассыпались кудри, не рыжие, а больше в красноту, но теперь, глядя на женщину и ребёнка рядом, вряд ли кто усомнился бы в их родстве. Ах, Мустафа, Мустафа, бывший главный евнух Дворца наслаждений… Разве мог ты представить давным-давно, десять лет назад, что предложенная когда-то прекрасной Найрият служанка с её родины, рыжая веснушчатая ирландка, и твоё стремление угодить новой звезде, однажды спасут жизнь маленькой, никому не известной принцессе, дрожащей от страха?
— Как звать? — сощурился старик.
— И…И-и… Ир…
Отчего-то она не могла справиться с собственным именем и в панике сглотнув, замолкла. По щекам покатились слёзы.
Сухие пальцы впились ей в подбородок, заставив приподнять голову. Девочка зажмурилась. Нельзя смотреть в глаза, иначе рысь разозлится и вцепится в горло…
— Как зовут твою мать? Ну, быстро!
— М… Мэ… Мэ-аг-ги-и…
Вместо гладкой речи изо рта вырвались какие-то лающие звуки. Невидимое кольцо по-прежнему сжимало глотку, мешая говорить.
Старик скосил глаза на служанку, жмущуюся к стене. Та истово закивала, трясясь.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
