— Нет, не скажу, что это вызвало во мне прямо какой-то неудержимый патриотический порыв, — слегка улыбнулся Вяземский. — Я бы так на гранату не прыгнул.
— Тогда или вообще? — слегка прищурившись, уточнил ротный.
— Тогда — точно, сейчас — уже не знаю.
— Хорошо, что этого не знаешь — рано тебе это ещё знать… А что знаешь?
— Знаю подумал тогда — вряд ли тот военный хотел поскорее умереть, — ответил лейтенант. — Наверное, были у него и друзья, и семья… и войны ведь вокруг не было. А пацаны те — кто они ему были? Да никто. Но вот он взял и разменял свою жизнь за их.
— А это, Серёга, наша главная задача — разменивать наши жизни за чужие, причём желательно по наиболее выгодному курсу, — заметил Кравченко. — И желательно — без раздумий и колебаний. Но эти же размены, вычитания, сложения и деления на ноль — не всё, верно? Появился же какой-то вопрос, ответ на который ты решил поискать в нашем заповеднике гоблинов?
— Был такой вопрос, — подтвердил Вяземский. — Спросил — смогу ли я так же сделать? Не просто сдохнуть, а сдохнуть осмысленно и с пользой для окружающих, а не как бесполезный овощ. А до этого так же небесполезно жить. И армия показалась мне подходящим мне местом для поисков ответа… Вот же чушь, да, товарищ капитан?
— Про то, что армия может дать ответы и правда чушь, — хохотнул ротный. — Армия — она как водка: не даёт ответов, но помогает забыть вопросы. Но вот как только тебя наши психолухи пропустили с такими-то суицидальными замашками?
— Психологические тесты у нас весьма примитивны, — сообщил лейтенант. — Но тут не в суициде же дело. Жить-то можно и без всякой цели или в поисках цели — дело-то нехитрое. С собой покончить по скудоумию — тоже много мозгов не надо. А вот иметь цель, ради которой и умереть не жалко — это, как мне кажется, очень достойно.
— Товарищ ты, конечно, не слишком понятный и местами крайне заумный, но потенциал в тебе определённо есть, — усмехнулся Кравченко. — И мозги есть, и чуйка, и вопросы ты интересные задаёшь, да ещё и ответы на них даёшь… Или пытаешься давать. Но твой главный недостаток я теперь, кажется, понял.
— Разрешите поинтересоваться, товарищ капитан, в чём же он заключается? — полюбопытствовал лейтенант, догрызая-таки твердокаменный пряник. Правда, Кравченко за это же время умудрился прикончить три таких.
— Усложнять ты любишь, Серёга. Придумываешь себе хитрую картину мира, думаешь, что понял в нём что-то, а мир-то, Серёга, не так прост каким кажется на первый взгляд… Он гораздо проще. Понять-то это ты уже сейчас поймёшь, но не примешь. А вот как примешь, так и жить станет легче. И девчонку себе нормальную найдёшь. А до тех пор будет у тебя, как говаривали классики — то ещё горе от чрезмерно большого ума. Всё понял?
— Так точно, товарищ капитан!
— Ни хрена ты пока не понял, — хмыкнул ротный. — Умный-умный, а всё равно салага. Ладно, давай, дуй уже — познавай картину, мать её, мира.
* * *
— Что нам уже доподлинно известно? — спросил Верд, постукивая когтем по столешнице.
— Их как минимум несколько сотен, — Нарси подёргала ухо. — Агенты Саввы говорят о десятках различных боевых машин, как наземных, так и воздушных. Похоже, что у них там полный набор всего — танки, артиллерия, фронтовая авиация…
— Возможно, я покажусь невеждой, но насколько их боевые машины могут быть мощнее наших?
— Абсолютно, — усмехнулся Георгий Константинович. — Сам видел, как за считанные годы танки и самолёты становятся в разы мощнее, а тут больше полувека прошло. Даже не берусь судить, что за монстров они там понасоздавали…
— Танки — это, конечно, прекрасно, — иронично заметила Эйра. — Особенно если эти танки утюжат не нас, а имперцев, вот только ты можешь гарантировать, что мы — не следующие на очереди?
— Не могу, — спокойно ответил Макаров. — Я даже пока не могу сказать точно — что там за люди. Мало ли что за такое время могло произойти…
— Значит — выжидаем? — задумчиво пригладил бороду Джерго.
— Отчасти. Но нужна и более глубокая разведка. Чтобы понять, что к чему и как нам выходить на контакт.
— Ещё раз напомните — а зачем нам вообще нужны соотечественники нашего уважаемого капитана?
Ример за общим столом сидеть не стал, предпочтя обосноваться в сторонке и покуривать свою трубку. Но при всей внешней отрешённости и равнодушии, острые уши старого фейри ловили каждое слово собравшихся в кабинете главы поселения.
— У землян есть отличное оружие. Очень мощное оружие, — ответила за мужа Эйра. — А у нас в запасе остались только клинки и доспехи других апостолов. Сам понимаешь, первый попавшийся ими воспользоваться не сможет.
— В отличие от автоматов, — хмыкнул Ример.
— А то ж.
— К тому же у землян есть ядерное оружие, — добавил Макаров. — Всего одной бомбы достаточно, чтобы превратить целый город в кучу пепла. А если городу хватит, то космическому кораблю и подавно.
— Разве что он будет несколько сотен километров в поперечнике и уцелеет, даже если в него кинуть сразу сто тыщ миллионов тонн взрывчатки, — ехидно заметила Эйра.
— Значит, мы собираемся послать разведчика? — уточнил Верд. — Кто это будет?
— Нужен кто-то вызывающий доверие и не вызывающий подозрения, — начала загибать пальцы апостол. — Способный постоять за себя, заставить уважать себя имперцев и землян…
— Я бы предложила себя… — произнесла Нарси.
— …но тогда мы лишимся своего единственного пилота, — вставил Джерго.
— Ага, — девушка грустно опустила уши. — А я очень хотела бы посмотреть, что у них там за самолёты…
— Значит, должна идти я, — небрежно произнесла Эйра. — Лучше меня не найти.
— Разбежалась — не убейся, — хмыкнул Ример. — Ты себя давно в зеркале видела, апостол отставной?
— А если не я, то, видимо, ты?
— Почему сразу я? У нас вообще-то и другой апостол есть…
— Да ладно.
— А ты против? — безмятежно поинтересовался Ример.
— Вообще-то да, — подумав, кивнула Эйра. — У неё ещё ни одного боевого выхода не было, она ещё не готова.
— Это ты так считаешь, — произнёс Георгий.
Апостол пристально посмотрела на мужа, но капитана МГБ таким было не пронять.
— Я не выпущу свою дочь в большой мир прежде, чем она будет полностью готова, — заявила Эйра.
— Как по мне — она готова как никто.
— Вообще-то ты не апостол и мало что в этом понимаешь.
— Ты права, я не апостол. Но я много кем командовал и, думаю, могу разобраться, когда человек готов к важному поручению, а когда нет, — возвысил голос Макаров, и добавил уже мягче. — Тебе стоило бы проявить большее доверия к нашей дочери. Она уже давно не ребёнок.
