Те переглянулись, не поняв, а та, что посмелашевельнуться, озорно хихикнула и тут же зажала рот рукой после толчка в бокстаршей подруги. Ответа от них не последовало.
--Не надо,--все так же рассеянно произнесГавр.--Уходите.
Он махнул рукой и отвернуться, чтоб сновасосредоточиться на своих мыслях, но они бесследно исчезли. Он не смог дажевспомнить, о чем только что размышлял. Кажется, он нашел какую-то ниточку, нотеперь она была безвозвратно потеряна. Он обернулся на дверь. Гурии все так женеподвижно стояли у порога. Только та, что хихикала, украдкой поглядывалаиз-под шелкового покрывала.
Много повидавший за свою жизнь красавиц, Гавростался равнодушен к пышным прелестям гурий, но эти озорные глаза цветазеленого чая напомнили ему другие. Их взгляд был таким же диким и упрямым, каку Беатриче, только другого оттенка.
--Ну, хорошо,--сказал он снисходительно.--Выможете идти. А ты останься.
Сам пока еще не понимая, зачем, он указал нату, что стреляла глазами. Но она, по-видимому, сама все отлично поняла. Кактолько ее подруги скрылись за дверями, маленькая гурия подлетела к Гавру и,усевшись рядом с ним на диван и подобрав под себя ноги, обвила его длиннымируками.
--Постой-ка. Не спеши,--опешилнаместник.--Скажи, как тебя зовут?
--Айшгур,--нежно молвила дива и снова кинуласьего обнимать.
Гавр не хотел изменять Бет. Не потому что этобыло нехорошо или он был связан каким-то обещаньем, просто он уважал ее ипосчитал бы себя предателем. Если бы еще... Он обладал сильной волей инезаурядным терпением, но рядом с ним была гурия, само обольщение во плоти. Аон был мужчиной. И он не устоял, в последний момент решив послать к чертям матримониальныепредрассудки, так характерные для людей.
А вечером Умар устраивал пир, ибо это былименно пир, а не ужин. На нем присутствовала прорва разномастного народа,большая часть которой и не подозревала, с кем сидит за одним столом. Гавру былоуготовано место рядом с Умаром по левую руку, а по правую сидел незнакомец счерным лицом и странным взглядом. Гавр мог поклясться, что он его знал и видел,но, пожалуй, лишь однажды и потому не мог вспомнить, когда и при какихобстоятельствах.
--Позволь представить тебе: Бейшехир. Тоже мойгость,--сказал Умар Гавру, заметив подозрительный взгляд наместника ДремучегоМира на своего визави.--Он прибыл сюда раньше тебя, и потому, прошу покорнейшепростить меня, не смотря на мое безграничное уважение к тебе, я посадил его поправую руку.
Странный гость при этом встал и почтительнопоклонился Гавру, который сделал то же в ответ. Когда с церемониями былопокончено, Бейшехир принялся равнодушно пить вино, обводя скучающим взглядомкутящую толпу. При этом Гавру показалось, что он старательно избегал еговзгляда.
В большом белом зале стоял невообразимый шумиз-за сливающихся в одну монотонную какофонию голосов гостей, звона бокалов ифарфора. Мысль тонула в этом гуле, словно в топком болоте. И все же Гавр прислушивался.Он обладал сверхчутким слухом, одним из тех дарований, что достались ему внаследство от его преподобного отца. Одним углом рта он посылал ответнуюапатичную улыбку Умару, краем глаза следил за сидящим напротив чернолицымнезнакомцем и сквозь шум толпы пытался разобрать уловленный им случайноразговор двух нукеров, стоящих у входа в палаты.
Это были слуги Бейшехира. Они стояли в сторонеот пиршества, тихо переговаривались и ждали, когда их хозяин вспомнит о них ивелит покормить на кухне.
--Я не привык к такой жаре,--говорил одиндругому, отдуваясь.--Когда в горах тебя постоянно продувает ветер, то к такомупеклу нелегко приноровится.
--Ничего. Потерпи, не долго осталось,--отвечалему второй.--Как только хозяин уладит здесь дела, мы отправимся домой.
--И что за дела у него здесь могут быть?
--Тише ты! Поменьше спрашивай лучше, покаголова цела.
--Да я просто так, любопытно.
Тут пришел слуга Умара и пригласил нукеров накухню. Гавр не мог их больше слышать.
"Они пришли с гор. Это ясно. Нозачем?--думал наместник.--Неужели..."
--Почему ты такой невеселый?--спросил Умар,прервав его размышления.--Или наши гурии тебя плохо веселили?
При этом его круглое лицо расплылось в сладкойулыбке, как студень на солнце. Гавр не в силах был ответить ему тем же, глядяна эту гримасу, а лишь сжал зубы, чтоб не сказать что-нибудь злое. Емувспомнилась ласковая Айшгур, и кошки заскребли на душе. Беатриче... Надопоскорей выбираться отсюда.
--Ты, конечно, останешься ещепогостить?--спросил Умар, все так же улыбаясь.
--Нет!--резко ответил Гавр.
--Почему? Разве я не оказал тебе должногопочтения?
--Прости, Умар. У меня неотложные дела. Ядолжен быть на месте не позднее завтрашнего вечера.
--Я дам тебе своих лучших проводников, если тыостанешься здесь до утра.
--Я сам знаю дорогу. Благодарю тебя. Прощай!
Гавр встал из-за стола и собрался откланяться.
--Нет, постой!
В глазах Умара вдруг возник непонятный испуг, которыйон тут же замаскировал в сладенькой улыбочке.
--Ты должен клятвенно пообещать, что посетишьменя на обратном пути.
--Зачем еще?--неприветливо огрызнулся Гавр.
--Я все думаю, что не смог оказать всегонадлежащего гостеприимства.
--Можешь не беспокоиться. Я доволен вполне.
Гавр не хотел больше разговаривать и повернулсяк Умару спиной, но вдруг ощутил легкое головокружение, которое быстро сталоперерастать в сильное. Почуяв неладное, он резко обернулся и успел увидетьтолько с любопытствующим ожиданием устремленные на него глаза, заплывшие жиром.Гавр схватился за рукоять меча, но тут же рухнул, как подкошенный.
Гул в зале тут же смолк. Все с недоумениемстали оглядываться на распростертое на полу тело. Стали слышны перешептывания,гости делились друг с другом версиями.
--Ничего страшного, друзья мои,--поспешилзаверить их Умар.--Мой гость просто немного перепил. Только и всего. Такоеслучается.
Он хотел позвать своих слуг, чтоб те унеслиГавра, но Бейшехир остановил его и прошептал:
--Позволь мне заняться им.
--Я тебя умоляю, дорогой, только не в моемдворце,--плаксиво проговорил Умар на ухо темнокожему гостю.
--Кажется, мы обо всем договорились!--зловозразил тот.
--Я дам тебе своих самых верных нукеров. Онипомогут тайно вывести Гавра в пустыню,--продолжал настаивать средиземноморскийнаместник.
