– Свадьба. Ну да, да, конечно. Ты будешь прекрасна в подвенечном платье.
Велвет ничего не ответила. Вместо этого она принялась теребить прядь волос, выбившуюся из-под шляпки абрикосового цвета, стараясь не думать о первой брачной ночи. Что скажет герцог, когда она сообщит ему, что ее приданое – это все, что осталось от наследства Хавершемов? Эвери Синклер, успокоила она себя, разумный человек. И похоже, искренне любит ее. Он поймет. Велвет постаралась прогнать тревожные мысли, и на какое-то время ей это удалось.
Вдруг тишину мартовского вечера нарушил стук копыт. Этот звук приближался, становился все громче. Раздался пистолетный выстрел, и карета остановилась.
– Что за черт… – пробурчал, нахмурившись, граф. Его почти сбросило с сиденья. Велвет выглянула из окошка кареты.
– Добрый вечер, миледи, – приветствовал ее высокий человек на черной лошади.
В его руке еще дымился разряженный пистолет, другой пистолет, с взведенным курком, он направил на кучера. Велвет испуганно ахнула: таким страшным показался ей этот всадник.
– Да хранят нас боги! – вскрикнула на козлах Табби. – Это же грабитель с большой дороги, Одноглазый Джек Кинсайд!
Велвет слышала рассказы о нем, да их знала вся округа. Он грабил путешественников на дороге между Мальборо и Хоунслоу. И вот Черный Джек перед ними!
– Вам нечего бояться, миледи. – В его спокойном голосе звучали стальные нотки. Он открыл дверцу кареты. – Отдайте ваши ценности и можете ехать.
Это был высокий, атлетически сложенный человек. Один глаз закрывала черная повязка, другой сверкал самой яростной голубизной, какую ей только приходилось видеть. Велвет посмотрела на деда – тот, похоже, был ошеломлен всем происходящим, – потом снова взглянула на грабителя. Черные бриджи, заправленные в высокие сапоги; расстегнутая белая рубашка с длинными рукавами открывает широкую загорелую грудь.
– Хотите верьте, хотите нет, – произнесла она твердо, – но мы почти не взяли в дорогу денег и украшений. Попытайте счастья с кем-нибудь еще.
С минуту он в упор разглядывал ее, затем перевел взгляд на позолоченный герб на дверце кареты – летящий голубь над двумя скрещенными мечами. Мир и Мощь. Девиз рода Хавершемов.
– Передайте мне кошелек старика, да и ваш заодно.
Пальцы Велвет дрожали, когда она отдавала кошельки грабителю. Она сказала ему правду: у них было мало денег. Он нахмурился, но спрятал их за пазуху.
– Теперь украшения.
С золотыми часами деда и перстнем с крупным рубином она рассталась с сожалением. Но брошь передала с затаенной улыбкой: украшавшие ее бриллианты были искусно выполненной подделкой. Настоящие, принадлежавшие некогда матери, были давно проданы.
– Это все, что у нас есть.
Уголки его губ дрогнули. Они были прекрасной формы, и нижняя немного полнее верхней. У грабителя были прямой нос и густые коричневые брови, изящно выгнутые вверх. На щеке – тонкий шрам, ничуть не портящий лица.
– И в самом деле не богатый улов.
Он снова взглянул на герб на дверце кареты. Знает ли он, кто она, подумала Велвет.
– Что ж, я просто обязан воспользоваться случаем, предоставленным мне судьбой. – Улыбка исчезла с его лица. – Выходите, леди Велвет.
Великий Боже, он знает ее имя!
– Зачем? Что вам от меня надо? – Голос ее дрожал.
– Вы сделаете то, о чем я вас попрошу.
– Нет… – Велвет взяла себя в руки. – Что вы хотите?
Он, кажется, был удивлен. Выражение его лица стало жестким.
– Я хочу, миледи, получить выкуп с вашего жениха. Ваше приданое возместит ему затраты. А теперь выходите, пока никто не пострадал.
Его слова ужаснули ее. Дедушка в преклонном возрасте. Она не может рисковать им.
– Что случилось? – спросил граф, глядя, как она открывает дверцу кареты. – Куда мы едем?
– Все в порядке, дедушка, – ответила она спокойно. – Этот джентльмен хочет поговорить со мной. Тебе не о чем беспокоиться. Он не причинит мне вреда.
Она взглянула на разбойника, и ее поразило на редкость серьезное выражение его лица.
– Я не причиню вам вреда, миледи. Даю слово.
– Ваше слово? Думаете, я поверю вам? – Она горько улыбнулась. Слово грабителя с большой дороги!
– На мое слово можете положиться.
Почему-то она поверила ему. В конце концов ему нужны только деньги. А она знала, что ради денег человек способен на многое. Велвет вышла из кареты. Разбойник оглядел ее роскошное одеяние, и она успела заметить, что он нахмурился.
– Пора ехать. Вам не причинят вреда, если будете делать то, что вам скажут. Если же нет… – Он направил пистолет на кучера. – Я не поручусь за судьбу миледи.
– О мое бедное дитя! – всхлипнула Табби. – Попасть в руки Одноглазому Джеку Кинсайду!
Она закрыла глаза платком.
– Я же сказал, ей не причинят вреда, – бросил похититель. – А теперь отправляйтесь! Прямо в Карлайл-Холл! И не останавливайтесь по дороге.
Пистолет громыхнул, он отбросил его в сторону, и в его руке каким-то загадочным образом оказался другой. Табби вскрикнула от страха, кучер хлестнул лошадей, и карета рванула с места.
С тяжелым сердцем Велвет проводила взглядом карету, скрывшуюся за поворотом дороги, потом посмотрела на похитителя.
– Снимите эту дурацкую клетку, которая на вас надета.
– Что?
– Ваш кринолин… эту штуковину под платьем. Снимите ее.
Велвет почувствовала, как сердце ее сжалось. Как она могла поверить его словам!
– Здесь?
Она огляделась. Высокие тисовые деревья стеной стояли вдоль дороги. С вершины одного из них, заухав, взлетела сова. От этого звука по спине пробежал холодок.
– Ну же!
Велвет гордо вскинула голову.
– Отвернитесь.
– Что?
– Я сказала – отвернитесь. Я не могу раздеваться у вас на глазах.
– Я не просил вас раздеваться, снимите эту дурацкую штуковину, чтобы сесть на коня со мной.
Велвет не пошевелилась, он со вздохом отвернулся.
Велвет взглянула на своего похитителя, подхватила юбки и бросилась бежать. Она просто так не сдастся!
Темнота ночи поглотила ее. Месяц скрылся за облаками, стало так темно, что она едва различала землю под ногами. За спиной слышался топот его тяжелых сапог.
Ветки деревьев рвали платье, хлестали по лицу, в туфельки из сафьяна набилась земля. Велвет на минуту остановилась, набрала в грудь воздуха и побежала еще быстрее.
