Его властный тон заставил ее замолчать.
Короткая поездка до «Ла Дольче Ноте» подошла к концу. Когда они подъехали ко входу, Рико вышел и подал ей руку. Рука, которая когда-то касалась ее так нежно и так интимно, теперь держала ее руку равнодушно и жестко.
На стенах клуба были расклеены афиши, объявляющие о выступлении «Джулии Хэллем», блистательной певицы». Два больших постера с ее лицом красовалось по обе стороны двери, а небольшая группа поклонников на тротуаре зааплодировали при появлении Джулии. Рико взял ее под руку, и они вместе вошли в клуб.
Служащие клуба собрались, чтобы взглянуть не нее. Повсюду мелькали вспышки фотоаппаратов. Джулии улыбалась в объективы.
Столики обрамляли танцплощадку, на которой несколько пар танцевали под музыку небольшого оркестра. Рико подвел ее к одному из первых столиков с уверенностью хозяина и указал, куда ей следовало сесть.
Теперь она могла рассмотреть его лучше. Это был Рико и в то же время не Рико. Он был красив, как всегда. Даже красивее, чем прежде. Мальчик превратился в зрелого мужчину. Что-то в его лице изменилось. Его темные глаза когда-то светились нежностью, но теперь взгляд был холодным и равнодушным.
Когда Джулии узнала его в машине, то потеряла дар речи. Теперь она собралась с силами, но сердце продолжало биться учащенно. Их последняя встреча состоялась перед его отъездом в Италию. Он сказал, что уезжает, чтобы «рассказать своей семье о нашей любви и нашем будущем ребенке».
Они собирались расстаться на несколько дней, а оказалось — навсегда…
— Почему я не могу поехать с тобой? — спросила она.
— Потому что… так будет лучше. Рико было трудно говорить, и она скоро поняла почему.
Когда он вернулся, то обнаружил, что она исчезла, оставив только письмо и медальон с изображением Мадонны, который он подарил ей с такой любовью. Потом она выплакала много слез, размышляя о том, что стало с ним после ее предательства. Теперь, глядя на него, она начинала понимать.
Джулии помнила его открытым для жизни и людей, желающим давать больше, чем получать. Теперь в нем не было и следа от того Рико, которого она знала. Напротив, в его облике читались недоверие к людям, осторожность, скрытность… Красивый мужчина, у которого было все, что только можно пожелать, но не было сердца…
На столе лежал маленький пакет, элегантно упакованный в желтую бумагу.
— Откройте его, попросил Рико. — Это для вас.
Внутри был браслет из изумрудов. Он застегнул его на той же руке, на которой она надела бриллиантовый браслет.
— Это прелестно, но необязательно увешивать меня драгоценностями, — запротестовала Джулии. Она снова дотронулась до ожерелья. — Разумеется, я понимаю, что они даны мне как бы напрокат….
— Разве я так сказал?
— Нет, но вы ведь не можете дарить камни, которые стоят целое состояние, незнакомой женщине.
— Это странно, но у меня такое чувство, что я уже знаю вас. Так или иначе, драгоценности принадлежат вам. Все. Такая красивая женщина должна получать дань восхищения от мужчин.
Он сделал ударение на слове «восхищение». Но его иронический тон превратил комплимент в скрытое оскорбление. Джулии почувствовала себя так, словно она видит кошмарный сон. Многие годы она представляла себе, как встретит его снова. В мечтах она бежала к нему на встречу. Он обнимал ее, говорил, как сильно скучал по ней, а потом они оставались вместе навсегда.
Вместо этого она видела перед собой незнакомца, который казался недружелюбным, даже когда изображал радушного хозяина. В его голосе не было нежности, только мужской интерес к ее внешности.
Он раздался в плечах, и все его тело стало тяжелее и основательнее. Он выглядел сильным и властным. Он стал мужчиной, которого нужно бояться.
— Шампанское, — сказал Рико официанту. — Я возьму на себя смелость сделать для вас, — обратился он к ней. — Лобстер, салат, затем…
Хлеб и сыр, остатки соленых огурчиков и лимонад. И любовь…
— Журналисты присоединяться к нам. Ваше появление вызвало большой интерес.
— Я и не предполагала, что здесь кто-то слышал обо мне.
— Могу заверить вас, что это так.
— Почему вы сами занимаетесь мной? Ведь это обязанность менеджера?
— Да, но мне нравится участвовать в делах клуба. И вообще мне нравится быть с вами сегодня вечером.
Что-то в его тоне заставило ее спросить:
— Вы всегда делаете то, что вам нравится?
— Да. Но это не всегда было возможно. Я долго шел к тому, чтобы делать только то, что хочу.
— А другие люди?
— Я могу убедить их в том, что им следует делать.
«Я сделаю все, пойду на любые жертвы для тебя, мое сердце. Я хочу сделать тебя самой счастливой на свете». Неужели эти слова говорил ей тот же самый человек?
Нет, другой, моложе, полный надежд. Ей стало жаль того прежнего Рико.
Смешно, но это был именно тот вечер, о котором она мечтала тогда. Лучшие вино и еда, настоящие бриллианты, пресса, толпящаяся вокруг…
Журналисты начали говорить с Джули по-английски, но разразились аплодисментами, когда она ответила по-итальянски.
Один из журналистов спросил:
— Вы были раньше в Италии, синьорина?
— Никогда.
— У вас есть итальянские друзья, родственники?
— Нет.
— Я только хотел узнать, почему вы так хорошо говорите по-итальянски?
— Я…. — Она уже хотела ответить, но вспомнила, что не может этого сделать. Ее живой ум быстро нашел выход. — Я всегда хотела посетить эту прекрасную страну и подготовилась к этому.
Опасный момент прошел. Кто-то попросил:
— Расскажите нам о себе. У вас есть муж, дети?
Она почувствовала на себе обжигающий взгляд Рико и спокойно ответила:
— Нет.
Вопросы продолжались еще несколько минут, пока Рико не закончил встречу, сказав:
— «Ла Дольче Ноте» ценит своих звезд. Поэтому мне доставляет большое удовольствие вручить синьоре Хэллэм подарок, который, я знаю, она сумеет оценить. — Он протянул ей маленькую коробочку. Джули почувствовала неладное. Слишком много подарков. Что-то здесь не так. — Откройте, — Рико улыбался.
Джулии с трудом улыбнулась в ответ и открыла коробочку. Когда она увидела ее содержимое, сердце пронзила острая боль, а в горле застрял крик ужаса.
Это был золотой медальон, окруженный сапфирами и бриллиантами, с изображением Мадонны с младенцем, то самый, который Рико вручил ей много лет назад…
Джулии взглянула на Рико. Его взгляд не выражал никаких эмоций. Он узнал ее. Конечно, узнал. Он знал, что это она, с самого начала.
