Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
Перед обедом, даваемым премьер-министром в честь французских звезд, вся делегация собралась в холле отеля, и я впервые увидела Депардье в действии. Он подходил к каждому, похлопывал по плечу, похохатывал, припоминал имена детей, а главное – не забывал напроситься к модному режиссеру в новую картину. Блестящая актерская игра даже вне камер вкупе с пробивной способностью под названием «лучший мой агент – это я сам» – вот одна из первых выведенных мной формул успеха бренда «Жерар Депардье». Депардье шел по часовой стрелке, и я с ужасом чувствовала приближение ответственной минуты. Когда дело дошло до меня, я даже растерялась, выбирая, улыбнуться или залепить ему пощечину – настолько вульгарным было приветствие великого актера. Хотя декольте у меня было действительно довольно смелым для правительственного приема в мусульманской стране. Так что я сама виновата – напросилась. Но пока я еще не стала звездой и чтобы не лишать Поля блестящей перспективы поглощения икры ложками, я решила улыбнуться. И правильно сделала, так как Депардье тотчас же увлек меня на ближайший диван и в порыве энтузиазма не только дал мне номер своего мобильного телефона, но и самовыразился на клочке бумаги: Елена + Жерар = ... в этом месте нарисовал огромное корявое сердце, которое мои внуки смогут в случае материальных затруднений продать на интернет-аукционе.
Пока мы ворковали, одна из женщин особенно нервничала. Дело в том, что как и все микросообщества, французский киномир спит под одним одеялом. И сегодняшняя жена и мать двойняшек великого актера Винсента Переза, темнокожая Карин Сипла, пятнадцать лет назад, будучи известной моделью, родила Жерару Депардье дочку, которая прилетела с нами на самолете. При виде моего успеха у Депардье температура у этой любительницы французского кино поднялась на полградуса, она не выдержала, подошла и под каким-то бытовым предлогом переключила его внимание на себя. Воспользовавшись случаем, я тихонечко перешла к освободившемуся красавцу Винсенту Перезу, от которого любительница отклеивалась только по особой нужде – настолько опасно было оставлять его одного – по причине повышенной популярности у девушек. Познакомившись с необычайно милым и обаятельным Винсентом и чтобы уж совсем насолить любительнице, я взяла его номер телефона и краем глаза увидела, что та бросила Жерара и ринулась спасать свое, то есть своего. Тогда я снова вернулась на диван к Депардье, и так мы с любительницей совершили несколько замен на поле, переходя от Винсента к Жерару и обратно, пока всех не позвали к столу.
За столом я потеряла счет алжирским министрам и до сих пор путаю министра культуры с министром экономики. Кормили прекрасно, со свойственным арабам размахом и щедростью, чего не оценил только сидевший на диете Жерар, который ел умеренно и почти совсем не выпивал. Подсуетившийся Поль договорился с министром телевидения, что именно я от делегации выйду в прямой эфир аналога нашей программы «Время» в 20 часов по первому алжирскому каналу. И хоть я была далеко не самым известным представителем делегации, зато я была единственной блондинкой, а это для Алжира еще большая редкость, чем какие-то там французские кинозвезды. Кстати, алжирский первый канал, как оказалось, широко транслируется во Франции, так что арабская официантка из моего любимого чайного салона в Париже после моего возвращения во Францию еще долго относилась ко мне с подобострастием. Справедливости ради следует сказать, что не успела она позабыть об этом, как я пару лет спустя уже и сама зазвездила во Франции, так что ее авансом выданная восторженность с лихвой окупилась впоследствии. Но не будем забегать вперед.
Глава третья
Режиссер Клод ЛелушО том, у кого семь детей, но пять жен, о том, почему болезнь мозга способствует честности у воров, о том, сколько тысяч человек участвует в массовках, о том, когда режиссеры принимают себя за Господа Бога, о том, где Клод прятался от гестапо, а также о том, почему счастья нет, а жизнь – это океан гадостей, и о том, кто сравнивает русских с самоубийцами.
Великий кинорежиссер был интересен мне не только как потенциальный герой моей программы «Парижские откровения», но еще и потому, что почти все девушки мира в возрасте от семи до семидесяти семи лет мечтают стать актрисами. Видимо, мой подростковый период серьезно затянулся, так как я мечтаю об этом до сих пор.
Ассистент великого кинорежиссера, имеющий простую до оригинальности фамилию Con (по-французски «Дурак»), долго томил меня в приемной. Ожидание затянулось настолько, что мой не успевший не только позавтракать, но и пообедать желудок решил, что поскольку он, видимо, мне никогда больше не понадобится, то имеет право свернуться в комочек и посмотреть, как я на это отреагирую. Я попыталась обмануть его, глотая слюну, но вкус слюны мне совсем не понравился, и это заставило желудок съежиться еще сильнее.
Наконец двери в кабинет отворились, и я увидела создателя фильма «Мужчина и женщина» и других не менее замечательных произведений. Интерьер помещения состоял из коллекции антикварных кинокамер и рыжих кожаных диванов. Невольно вспомнилось, что один известный деятель российского шоу-бизнеса называет кушетки в продюсерских кабинетах диванами для прослушивания. Но оказалось, что на них еще и сидят. Что мы с Лелушем и сделали. Клод по-отечески пожурил меня за размытость моего имиджа во французских журналах того момента – гламурная обложка журнала «Гала», изображающая благочестивую мать с сыном и одновременно, по контрасту, вульгарно-сексуальная бомба на обложке мужского журнала «Антревю». Лелуш посоветовал мне определиться, какой мне быть на самом деле. В тот момент я думала, что можно совмещать. Но время показало, что мудрец был прав – совмещать хлопотно. Я уговорила великого режиссера дать интервью моей программе у него дома под тем предлогом, что недопустимо, что народ, представителем которого я являюсь, не был проинформирован обо всех деталях его частной жизни. И раскланялась. После ужина мои отношения с желудком наладились, и мы с ним решили помириться.
Интервью происходило на одной из парижских квартир гения в присутствии оператора, осветителя и камеры со специальным прибамбасом, на профессиональном языке диковинно называемом «Стадикамом», позволяющем оператору не скучать во время съемок, а плавно без рывков елозить камерой по общающимся. Мы с Лелушем профессионально поменяли пять точек съемки, прежде чем расположились на кухне, где я великодушно предложила ему выпить его же чаю. Лелуш с его философским отношением к миру и добродушием в отношении блондинок согласился, а заодно рассказал мне о своих семи детях, пяти женах и миллионе фильмов. Но на провокации посудачить о звездах он не поддался и даже высказался несколько богохульно, в смысле – я могу решить судьбу актера, поэтому не могу себе позволить испортить ему карьеру. Зато похвалил игру одной из героинь книги, которую Вы (молодец!) держите сейчас в своих руках, – певицы Патрисии Каас, актрисы Клаудии Кардинале и любителя красивых женщин Джереми Айронса, сыгравших в его фильме «And now... ladies end gentelmen». Мне довелось его посмотреть, да и Патрисию придется скоро интервьюировать, поэтому с его обсуждения я и начала наш прикамерный и прифотоаппартный разговор.
– Господин Лелуш, как появилась мысль снять этот фильм? – Мне захотелось познать таинство рождения шедевров, для наилучшего в них собственного проникновения.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
