— Ваше высочество, — поклонился он.
Она ответила легким реверансом, сверкнув глазами, словно точно знала, какой произвела на него эффект.
— Ваша светлость.
— Король с семейством здесь, чтобы получить определенные займы, — вставил Принни, потирая мясистые руки. — Знаете, Мельбурн, вы для этого прекрасно подходите. Я назначаю вас ответственным по связям Британии с Коста-Хабичуэлой. Как вам это нравится?
Не слишком.
— Я польщен, ваше высочество, — громко сказал Себастьян, изобразив холодную улыбку. — Не уверен, способен ли обеспечить значительную помощь, но счастлив предоставить совет.
— Вот и отлично. Вы ведь будете сегодня на вечере у Элкинсов?
— Планировал.
— Тогда вы проводите туда наших новых друзей. К сожалению, у меня есть другие договоренности, иначе я сам бы это сделал.
На мгновение Себастьян задался вопросом, учитывает ли Принни, что оказывает большую поддержку новой стране, поручая герцогу Мельбурну ввести ее короля в лондонское общество, но тут же нашел ответ. Принц думал только о том, чтобы произвести на иностранцев впечатление своим великодушием.
— С радостью, — ответил Себастьян, поскольку альтернативы у него не было.
— Боюсь, у королевы Марии и у меня тоже есть другие договоренности, — извиняющимся тоном произнес король.
Слава Богу!
— Печально слышать…
— Однако принцесса Жозефина замечательно представит Коста-Хабичуэлу.
— Да, с удовольствием, — снова раздался мягкий голос.
У Себастьяна по спине пробежала дрожь.
— Тогда скажите мне, где вы остановились, я буду в восемь часов.
— Жозефина, пожалуйста, позаботься об этом. — Повернувшись к Принни, король принялся расспрашивать его о беломраморных скульптурах, украшавших комнату.
— Мы остановились в доме полковника Уинстона Бранбери, пока не найдем подходящей резиденции, — сказала принцесса, взяв руку Себастьяна.
— Бранбери? Знаю. — Он не мог стоять спокойно, поэтому подвел принцессу к ближайшему окну.
— Хорошо. Я не смогла бы указать направление, — продолжала она с улыбкой, — совершенно не знаю Лондона.
Себастьян уставился на ее пухлые губы.
— Не беспокойтесь, — выдавил он. — Моя карета будет у Бранбери-Хауса точно в восемь.
Ее улыбка стала шире.
— Люблю точных джентльменов. Ходят слухи, ваша светлость, что вы проявили героизм этим утром.
Себастьян покачал головой:
— Я всего лишь выполнил свой долг.
— Ах! Галантный, храбрый и скромный.
На обворожительную принцессу Жозефину, казалось, производили впечатление те же вещи, что и на любых других его знакомых дам, да и разговаривала она так же. Но эти глаза…
— Мою галантность еще нужно доказать, — сказал Себастьян, высвобождая руку из ее ладони и радуясь, что принцесса в перчатках. Он был уверен, что иначе ее пальцы обожгли бы его. Он направился к двери. — До вечера.
В коридоре Себастьян прислонился к стене, чтобы отдышаться. Он чувствовал себя так, словно пробежал марафон. Что с ним, черт побери?
Во-первых, ясно, что Принни просто надо было отвертеться. Во-вторых, он не школьник. Ему, слава Богу, тридцать четыре. И он уже повидал хорошеньких девиц. И был женат. Но с тех пор никогда не чувствовал себя… так странно. Даже обычная беседа с ней казалась неординарной.
Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Себастьян направился к парадному входу в Карлтон-Хаус. Его поставили в неудобное положение, но он справится с этим так же, как и со всем остальным в своей жизни, — стремительно и успешно. Он игнорировал все, что не касается его семьи и бизнеса, и довел это до совершенства. Отодвинуть в сторону Жозефину Катарину Эмбри вообще не проблема. Он проблемы не допустит.
Глава 2
Себастьян уселся в карете напротив брата и невестки.
— Едем?
Закери стукнул тростью в потолок, и карета тронулась.
— Ты собираешься нам сказать? — помолчав, поинтересовался он.
— Что сказать?
— Почему мы сегодня в моей карете? Пип тайно бежала в твоей?
— Я послал карету, чтобы привезти кое-кого на вечер.
— Кого?
— Закери, — упрекнула мужа леди Кэролайн.
На взгляд Себастьяна, чем меньше об этом разговоров, тем лучше. Его брат, однако, любопытнее кошки и обладает хваткой бульдога. Придется что-нибудь сказать.
— Оказываю любезность Принни.
— Я думал, ты уже сделал это сегодня утром. Себастьян пропустил это замечание мимо ушей.
— Он попросил меня сопровождать на вечер иностранную особу.
— И все-таки, почему ты в моей карете?
— Потому что мне было бы неприлично находиться в моей.
И потому, что он не хотел повторения того, что произошло с ним раньше: ощущения высшей сосредоточенности и в то же время полной рассеянности. Не хотел жара, обжигающего его кожу.
— Тогда эта особа — женщина.
Отвлекшись от своих мыслей, Себастьян вскинул бровь.
— Твоя проницательность, как всегда, поражает.
— Разве у девицы нет горничной? Это устранило бы любое проявление неприли…
— Уверен, что есть, — возразил герцог. — Я решил проехаться с вами, хотя теперь начинаю думать, что мы с твоей женой прекрасно обошлись бы без тебя.
— Я только задал вопрос, — нахмурился Зак.
— Ты любопытствуешь, — потрепала мужа по колену Кэролайн.
— Когда дело касается семьи, это не любопытство. — Он шевельнулся на кожаном сиденье. — И насколько уродлива эта особа?
— Закери!
Улыбнувшись жене, Закери снова откинулся на спинку.
— Ведь так и есть? Иностранная особа, которую Принни сплавил тебе, наверняка похожа на мешок гнилой картошки. Тебе ведь придется с ней танцевать? Или у нее подагра? Вероятно…
— Кэролайн, как продвигается твой портрет герцога Йорка? — перебил Себастьян.
— Весьма успешно, спасибо. Пока никто не напоминает ему, что я теперь член семьи Гриффин, мы прекрасно ладим.
— Не понимаю, почему ты уходишь от разговора, Себ, — снова сделал попытку Закери. — Посмотрим на нее на вечеринке. И я не отстану от тебя, пока ты меня не представишь.
Дрожь пробежала у Себастьяна по спине. Нежелание? Страх? Ожидание? Он не знал. Но ощущение было неприятным.
— Поступай как хочешь, — холодно сказал он. — Только учти, что Уиллитс и Феннертон тоже будут ходить за мной по пятам, так что вам придется объединиться в одну компанию.
