сжала ладонь Елизаветы. 'Госпожа, мне...' Она смутилась, но потом просто сказала: 'Мне так жаль, так сильно жаль'.
'Как и мне', - ответила Елизавета. Она вздохнула. 'Господь избавил тебя от сожалений, сопровождавших меня, Грейс. Я бы так много сделала иначе, так много...'
Грейс охотно бы этому поверила, подумав о совершенных Елизаветой ошибках, промахах в качестве жены, матери и королевы. 'О чем вы больше всего сожалеете, госпожа?' - спросила она тихо.
Глаза Елизаветы приблизились к лицу Грейс. 'Честно? Мое глубочайшее сожаление в том, что я прислушалась к угрозам Неда и не осмелилась действовать по-своему, дабы заставить Стиллингтона замолчать...'
Она увидела потрясение Грейс, и уголок рта Елизаветы изогнулся в сильном подобии улыбки.
'Предсмертная откровенность, Грейс. Но моя душа в безопасности. Когда придет священник, я во всем покаюсь'.
Елизавета явно устала, и Грейс начала вставать. Но как только она поднялась, ее запястье ощутило пожатие пальцев умирающей.
'Подожди, Грейс...Ты должна сказать Бесс ради меня...'
Ее настойчивости было невозможно противостоять. 'Скажу, госпожа. Я с радостью передам ей вашу любовь и любое послание, какое вы пожелаете. Обещаю'.
'Скажи ей... Я желаю быть погребенной в Виндзоре, с Недом...как королева'.
Бесс безуспешно пыталась отыскать на кровати удобное положение. Это была ее четвертая беременность за шесть лет брака, и она с тайным ужасом взирала на грядущее уединение, ибо рождение детей являлось для нее болезненной и долгой пыткой. Бесс думала, что легкое зачатие и тяжелое освобождение - мрачная шутка с Божьей стороны. Она с благодарностью приняла сейчас участие Грейс, переместившись так, чтобы сестра сумела разместить за ее спиной подушку.
'Бедная мама', - произнесла Бесс со вздохом. 'Как бы она разозлилась из-за таких скудных торжественностью похорон...'
Елизавета скончалась в прошлую пятницу. Грейс единственная сопровождала гроб в Виндзор. В прошлое воскресенье ночью ее опустили в могилу к Эдварду, свидетельницей чего снова оказалась одна Грейс. Несколькими днями позже на короткую памятную службу прибыли младшие дочери Елизаветы и Томас Грей.
Было что-то во всей службе жалкое и скрываемое, и Грейс смотрела на Бесс с сочувствием, зная, как та корит себя за невозможность исполнить последнюю просьбу матери о достойных и пышных похоронах, приличествующих королеве.
'Сейчас она с папой, Бесс, как и желала', - успокаивающе заверила Грейс. 'Вот, что действительно важно'.
'Предполагаю...' - ответила Бесс и снова вздохнула. Грейс ощутила сочувственный трепет. Редко королевы пользовались такой любовью народа, как ее сестра, Бесс была обожаема подданными, как и не снилось ее мужу, а матушке - совсем не даровалось свыше. Но также редко королевы были столь лишены власти.
Бесс не дали возможности голоса в правительстве Тюдора, не оставив ей иного места в его жизни, кроме разделяемой супругами постели. Грейс подумала, что если Бесс вышла за него замуж, надеясь накрыть покровительственной пеленой королевы свою семью, то разочарование должно было оказаться, в самом деле, горьким. Ее даже короновали только спустя более, чем два года после заключения брака, и посетить обряд Генрих не позаботился. Бесс давно родила ему двух сыновей и дочь, но это не помешало королю, как ненадолго поместить под стражу ее сводного брата Томаса, так и замуровать в Бермондси матушку, не упоминая о принуждении сестры жены, Сесилии, заключить достойный презрения брак с его дядей, человеком, намного старше девушки. Кузен Бесс, Джек де Ла Поль, уже пять лет был мертв, убитый при Стоук Филд. Кузен Джонни жил под сгущающимися тенями подозрений Тюдора, а самая трагическая фигура, Эдвард Уорвик, до сих пор чахнул в Тауэре, сейчас ему исполнилось семнадцать, и он в течение семи лет считался государственным преступником, осужденным за грех рождения, - кровь Плантагенетов постоянно внушала Генриху Тюдору тревогу.
Он действительно безжалостен, с дрожью отвращения пришло в голову Грейс. И, тем не менее, если оставаться справедливой, обращается с Бесс скорее порядочно и любезно. Генрих не спорит с ней на людях, щадя перед остальными гордость супруги, и никогда не поднимает на королеву руку. Он также верен жене, ни разу не заставив ее испытать стыд от присутствия при дворе фавориток, как делал раньше папа, да и сейчас множество монархов эту моду не забросило. К тому же для человека настолько скупого, насколько папа и дядя Дикон были щедрыми, Генрих не ограничивал Бесс в ее желаниях, платя по задолженностям супруги без особого ворчания, даже извиняя проявленную расточительность. Нет, есть жены далеко не такие удачливые...Например, Сесилия. Ее неравный брак с виконтом Уэллом не принес ничего, кроме горя и двух умерших в детстве отпрысков.
'Генрих совершенно счастлив будущему появлению на свет этого ребенка. Он дошел до того, что заявил, в случае рождения девочки - я могу сама выбрать ей имя', - поделилась без явной иронии Бесс, она больше не являлась девушкой, чья уязвимость и чувства открывались каждому зрячему оку. 'Думаю, если родится девочка, я назову ее Елизаветой. Маме бы пришлось по душе'.
'А если будет мальчик?'
Бесс пожала плечами. 'Тогда Генрих настоит на праве лично дать ему имя'. Ее губы тронула слабая улыбка.
'Даже если настаивать он не станет, все равно никогда не позволит ни одно из имен, которые я бы хотела дать моим сыновьям...Эдвард и Ричард'.
Их глаза встретились и задержались друг на друге. 'Согласна', - медленно произнесла Грейс. 'Не думаю, чтобы Его Величество хотел наречь в честь них сына'.
'Грейс, ты когда-нибудь слышала о человеке по имени Джон Ру?'
Грейс изумилась. 'Да', - признала она. 'Он был приходским священником в Уорвикшире, год тому назад или около того, написавшим то, что имело целью стать изложением современной истории...жалкое собрание вранья, клеветы и нелепых мифов. Ты...ты читала это, Бесс?'
Бесс кивнула. 'Помимо прочего, он посвятил свой труд Генриху'. Она нахмурилась, опустив взгляд на руки, поворачивающие в разные стороны брачную ленту. 'Я никогда не видела ничего более ядовитого, Грейс, каждая страница пропитана желчью. Этот человек обвиняет Дикона в самых отвратительных преступлениях. Не только в убийстве братьев, но и в отравлении Анны, даже в собственноручном закалывании Гарри Ланкастера!'
'Не говоря об утверждении, что Дикон был чудовищем и тираном, рожденным под злой звездой, который провел в
