На транспортных судах заметили дымовые следы от ракет, пущенных «Джоунзом» и попытались понять, что там происходит, но первое предупреждение об угрожающей им опасности появилось, когда расположенные рядом крейсеры осуществили пуск своих ракет.
В центре боевой информации «Анцио» Кемпер принял решение, как и на «О'Банноне» до него, не прибегать к ракетам-приманкам, чтобы не подвергать опасности транспортные суда. Три приближающиеся ракеты были нацелены на замыкающие корабли конвоя и только две на его авангард. «Анцио» и «Нормандия» сконцентрировали свое внимание на этих двух. При запуске зенитных ракет люди на борту крейсера ощущали толчок. Его корпус вздрогнул, когда две первые ракеты «корабль-воздух» сорвались с направляющих и устремились к цели. Теперь ситуация на радиолокационном дисплее менялась каждую секунду, на нем виднелись следы приближающихся ракет противника и зенитных ракет, посланных им навстречу. Сейчас «вампиры» находились в восьми милях от конвоя При скорости десять миль в минуту летное время составляло меньше пятидесяти секунд, в течение которых нужно было их уничтожить. Время тянулась медленно, каждая секунда казалась часом.
Защитная система была запрограммирована таким образом, что автоматически выбирала режим действий, соответствующий создавшейся ситуации. Сейчас она действовала в режиме пуск-пуск – контроль. Происходил пуск одной ракеты, второй и затем проверялось, уничтожена ли цель первым залпом, нужен ли дополнительный пуск. Ракета, нацеленная на «Анцио», взорвалась уже от первой SM-2, так что вторая SM-2 самоуничтожилась. Первая зенитная ракета с «Нормандии» пролетела мимо цели, зато вторая задела противокорабельную С-802 и сбила ее с курса – иранская ракета рухнула в море и взорвалась. Через секунду корпус крейсера вздрогнул от силы взрыва.
«Иорктаун» находился одновременно в более выгодном и более сложном положении. Установленная на нем система позволяла пускать ракеты прямо в цель, вместо того чтобы они сначала взлетали вертикально вверх, там разворачивались и устремлялись к цели. Зато его система «Иджис» не была такой скорострельной, как у других крейсеров. «Иорктаун» имел пятьдесят секунд, во время которых ему нужно было уничтожить три цели. Первая С-802 рухнула в море в пяти милях от крейсера, пораженная обеими зенитными ракетами. Вторая находилась сейчас на заключительном этапе подлета к цели и мчалась на высоте трех метров, в десяти футах от морской поверхности. Две следующие SM-2 пролетели слишком высоко и взорвались позади ракеты, не причинив ей вреда. Зато залп из носовых установок уничтожил иранскую ракету в трех милях от крейсера, образовавшееся облако помешало системе наведения двух следующих ракет «корабль – воздух» и заставило их взорваться среди осколков предыдущей цели. Обе пусковые установки крейсера развернулись в вертикальное положение, чтобы принять новые ракеты. Последняя С-802 пролетела сквозь облако водной пыли и осколков, направляясь прямо к крейсеру. «Иорктаун» успел выпустить еще две ракеты, однако одна оказалась неисправной и совсем не замкнулась на цель, а вторая пролетела мимо. И тут же скорострельные пушки ближней защиты, расположенные на носовой и кормовой надстройках, чуть повернулись, как только «вампир» вошел в сферу их действия. Обе установки открыли огонь на расстоянии в восемьсот ярдов, первые снаряды пролетели мимо, но следующие поразили цель, и ракета взорвалась меньше чем в двухстах ярдах от правого борта. При взрыве боеголовки с пятьюстами фунтами взрывчатого вещества крейсер осыпало осколками, а корпус ракеты, продолжив полет, попал в антенну носового радиолокатора SPY и врезался в надстройку, убив шестерых матросов и ранив еще двадцать.
* * *
– Вот это да! – вырвалось у министра обороны Бретано. Все теоретические познания, которые он освоил за последние недели, внезапно превратились в реальность.
– Не так уж плохо. Противник послал на наш конвой четырнадцать истребителей, обратно же вернутся всего два или три, вот и все, – заметил Робби. – В следующий раз они задумаются, прежде чем посылать против нас авиацию.
– Как с «Йорктауном»? – спросил президент.
– Придется подождать доклада командира конвоя.
* * *
Их отель находился всего в полумиле от российского посольства, так что они, как и подобает настоящим бережливым российским журналистам, решили пройтись пешком и вышли из отеля чуть раньше восьми. Кларк с Чавезом не миновали и сотни ярдов, чтобы не заметить какой-то странной атмосферы на улице. Для столь раннего часа люди двигались слишком апатично. Неужели объявили о начале войны с Саудовской Аравией? Джон свернул в одну из торговых улиц и увидел, что торговцы, вместо того чтобы раскладывать товары на полках, внимательно слушают свои портативные радиоприемники.
– Извините меня, – произнес Джон на фарси с заметным русским акцентом. – Что-то случилось?
– Мы воюем с Америкой, – сообщил продавец фруктов.
– Вот как! А когда это началось?
– По радио передали, что они напали на наши самолеты, – объяснил торговец. – А вы кто? – тут же спросил он. Джон достал из кармана свой паспорт.
– Мы русские журналисты. Вы не могли бы сказать, как относитесь к этому?
– Разве мы мало воевали? – пробормотал иранец.
* * *
– Я ведь говорил. Они обвиняют нас в начале военных действий, – сказал Арни, читая материалы передачи по тегеранскому радио. – Как все это отразится на политической обстановке в регионе?
– Никак. Стороны уже четко сформулировали свои позиции, – ответил Эд Фоули. – Страны присоединились либо к одной стороне, либо к другой. Другая сторона – это Объединенная Исламская Республика. Ситуация проще, чем в прошлый раз.
Президент посмотрел на часы. Было уже за полночь.
– На какое время назначено мое обращение к народу?
– На полдень.
* * *
Раману пришлось остановиться у контрольно-пропускного пункта на границе между Мэрилендом и Пенсильванией. Больше двадцати грузовиков ждали, когда их пропустит полиция штата Мэриленд, причем тут же стоял вооруженный патруль Национальной гвардии. Дорога была полностью блокирована полицейскими и армейскими машинами. Прождав десять минут и начиная терять терпение, он предъявил полицейскому свое удостоверение агента Секретной службы. Тот молча пропустил его. Раман снова включил мигалку и помчался дальше. Он нашел передачу новостей на коротковолновом канале, но опоздал к ее началу, и ему пришлось прослушать все то, что он уже слышал много раз в течение прошлой недели, прежде чем служба новостей объявила о главном событии – воздушном бое в Персидском заливе. Белый дом и Пентагон отказались от комментариев по поводу этого инцидента. Иран объявил, что потоплено два американских корабля и сбиты четыре истребителя.
Будучи патриотом и фанатиком, Раман все же не поверил сообщению об успехе иранских ВВС. Проблема с Америкой, а отсюда и причина его самоубийственной миссии, заключалась в том, что эта плохо организованная и заблуждающаяся нация идолопоклонников обладала гигантской военной мощью, которой она пользовалась с неизменным успехом. Раман убедился, что даже у президента Райана, о котором политики придерживались невысокого мнения, за маской мягкого человека скрывались незаурядная сила и железная воля. Он не повышал голоса, не изрыгал никаких угроз, вел себя иначе, чем большинство «великих» государственных деятелей. Раман подумал о том, многие ли знают, насколько опасным именно по этой причине является «Фехтовальщик». Ну что ж, вот почему он должен его убить, и если придется сделать это ценой собственной жизни, пусть будет так.
