'Френсис!'
Ожидая выпада мечом, он моргнул и непонимающе взглянул на неизвестного противника, называющего его по имени. Забрало незнакомца приподнялось, - находящееся внутри лицо было пепельно бледным и хорошо знакомым.
Хэмфри Стаффорд схватил на лошади Роба узду и протянул ее Френсису. 'Сможете сами подняться? Ради любви Господней, Френсис, поторопитесь!'
Ловелл потянулся было к поводьям, но резко остановился. 'Меч...Мне нужен меч'.
'Френсис, для этого уже слишком поздно'. Хэмфри метнул взгляд через плечо и затем выпрыгнул из седла. 'Вот так, разрешите мне помочь вам. Обопритесь на меня'.
Френсис обернулся. 'Сражение...'
'Все кончено, Френсис. Он мертв. Они все мертвы. Кончено'.
Френсис покачал головой. 'Нет', - ответил он. 'Нет'.
Глава двадцать девятая
Шериф Хаттон, август 1485 года
Сесилия подняла свою свечу и посмотрела на кузена. Во сне Эдвард выглядел намного моложе десяти лет, создавая впечатление, что его сны по тревожности близки часам бодрствования днем. Лицо отдавало восковой белизной, ресницы изумляли прозрачной влажностью. Она протянула руку и притронулась к льняным волосам. Смилуйся над ним Господь, как же мало любви в жизни мальчика. Не удивительно, что ребенок так всецело отдал сердце Анне. Перенесенная боль продолжала требовать исцеления, он не переставал горевать по ней. А сейчас, не прошло и полугода, его дядя тоже скончался, и что отныне с ним станет?
Это был не тот вопрос, на который Сесилия могла ответить. Она знала лишь, что беспокоится за него, за них за всех - в управляемой Генрихом Тюдором Англии.
Минуло уже почти пять дней, с тех пор, как в Шериф Хаттон пришли его солдаты. Сесилия все еще пребывала под властью потрясения, не в силах поверить, что Тюдор победил, а дядя погиб. Ни один из английских королей не погибал в сражении со времени Завоевания страны. Как такое произошло? Как Бог позволил свершиться подобному?
Она отошла от кровати Эдварда и тихо прикрыла за собой дверь. Было поздно, но девушка не желала подниматься в разделяемую ею с сестрой комнату. Завтра им предстоит уехать в Лондон, поэтому пусть Бесс проведет эти последние часы в одиночестве, вдали от чужих глаз. Сесилия молила бы Бога о возможности сделать больше.
Но Бесс внезапно стала чужой. Ее чувства, всегда согревались солнцем, распахиваясь навстречу свету и ветру, так было с самого раннего детства. Но сейчас казалось, словно все испытываемое сестрой остекленело, застыло подо льдом противоестественного безразличия. Она не плакала по дяде, не молилась. Лишенная слез и напряженная, Бесс укрылась в заморозившейся тишине, которую никто не смел пробить, даже сестра.
Как бы мало Сесилия не могла совершить для Бесс, для своего кузена Джонни она была в силах сделать еще меньше. Девушка тоже потеряла отца в четырнадцать лет и всем сердцем переживала за парня, но когда она стремилась его успокоить, тот в ответ просто на нее смотрел. Как только Джонни услышал известия о Редмор Плейн, то принялся бродить вокруг замка, будто привидение, недоступный и онемевший. Сесилия старалась не думать о том, что готовит ему завтрашний день.
Покинув спальню Эдварда, она встретила на лестнице одного из солдат Тюдора. Он с почтением поприветствовал Сесилию, позволив ей пройти без ответа, но принцесса могла почувствовать на спине его взгляд, пока поднималась, зная, что другой такой же будет наблюдать за ней, дабы убедиться в ее входе в спальню и в надежности своего об этом отчета.
Замечательно, пусть следят. Пусть смотрят, как она заходит в комнату кузена. Сесилии безразлично. Пламя свечи загасил неожиданный сквозняк. Девушка никогда раньше не боялась темноты, но вдруг поежилась, нащупывая путь по стене, пока, таким образом, не добралась до двери. Сесилия не стала стучать, отодвинув засов и проскользнув внутрь.
Находящиеся там трое мужчин пораженно обернули к ней лица. Кузен Сесилии, Джек де Ла Поль, граф Линкольн, господин наместник Ирландии и наследник династии Йорков. Рядом стоял поджарый седеющий человек средних лет, его смуглое лицо хранило память об ударе ланкастерского клинка, шрам сразу приковывал все взгляды, прорезав скулу белеющим и со временем зарубцевавшимся следом. В тени скрывался его более моложавый товарищ, с волосами, яркими, как только что пролитая кровь, и с покоящейся на испачканной белой повязке правой рукой.
Сесилия не обратила на него внимания, как и на своего кузена, обратившись исключительно к человеку со шрамом. 'Управляющий замка сообщил мне, что вы здесь. Вы, должно быть, Томас Рангвиш. Вы же прибыли рассказать моему кузену о сражении, правда?' Она не дождалась ответа, направившись к нему. 'Я хочу, чтобы вы рассказали и мне, господин Ранвиш. Я...' Сесилия сделала глубокий вдох. 'Я имею право знать'.
Мужчины обменялись взглядами. Она увидела, как кузен Джек кивнул, после чего позволила усадить себя на стул. Молодой человек с огненными волосами отправился налить им всем вина. Сесилия с благодарностью взяла кубок, крепко обхватив его ножку пальцами, чтобы замаскировать тем самым дрожь. Девушка совершенно не желала, дабы они поняли, как сильно она боится услышать то, что ей собираются поведать.
'Как у вас получилось добиться, чтобы стража вас пропустила, господин Рангвиш?'
'Мне предоставили пропуск, моя госпожа'. На дворе стояла предвещающая раннее наступление зимы холодная ночь, и Рангвиш ближе придвинул стул к камину. 'Генри Тюдор отправил в Йорк посланника, дабы заявить свои права на английскую корону. Генрих Седьмой Божьей Милостью...' Он наклонился и очень прицельно сплюнул на плиты пола. 'Однако его человек - Котем, одного этого имени достаточно, чтобы опасаться впустить такого в город, в страхе, как бы он не принялся вырывать ногу за ногу...а он это может. Так вот этот Котем, скрываясь от посторонних глаз на постоялом дворе близ Эрмин Роуд, передал весточку лорду-мэру Ланкастру и городскому совету - искать его там. Мы так и сделали, заверив, что храним местонахождение Котема в тайне. В ответ я попросил права допуска в Шериф Хаттон, дабы посовещаться с вашим кузеном, графом Линкольном'.
Затем он обернулся и указал на третьего мужчину. 'Это Джон Спунер, йоркский сержант при булаве. Когда Нортумберленд, - сгнои его Господь, - не издал к горожанам воззвания взяться за оружие, мы отправили Джона
