— Так вот вы какая, Даша Копейникова! — сказал он, отсмеявшись. — Очень рад знакомству.
— Вы так это сказали обо мне, как будто я — северный олень! — фыркнула Даша, и Федору показалось, что лампа на столе мигнула. — Я тоже рада. Присаживайтесь уже к столу, давайте покончим с формальностями.
Федор послушно опустился на указанный ему стул. Он был совершенно очарован Дашей — совершенно не такой, какой он ее себе представлял, а именно такой, какая она оказалась. А редакторша тем временем вынула из саквояжа пластиковый файл, из него — бумаги и положила их перед Федором.
— Я уж думала, что вы не придете, — сотрясла воздух она. — Уже все упаковала. Читайте.
— Ну, что вы! — всплеснул руками Федор, одним глазом глядя в бумаги, на которых сверху жирно было напечатано: «Авторский договор №». — Мы ведь договорились, я бы обязательно приехал. В крайнем случае, мы бы созвонились, я бы мог подъехать завтра туда, куда вы скажете!
— Это делает честь вашей коммуникабельности, — раскатами майского грома хохотнула Даша. — Вам бы пришлось подъезжать на остров Ланзароте. Сегодня ночью я улетаю на Канары.
Федор поперхнулся и постарался вникнуть в суть бумаг, впрочем, без выраженного успеха.
— Да ладно, не читайте! — сжалилась над ним Даша. — Я все так вам расскажу. Гонорар у вас маленький, хотя для первой книги весьма приличный. Получите вы его в течение календарного месяца с момента подписания договора. Если ваша книга вдруг пойдет нарасхват, как холодное пиво в июльскую жару, то вы получите так называемые «роялти», короче говоря, бонусы. Вот, пожалуй, и все, что заслуживает вашего внимания. Так что подписывайте, уважаемый автор, а то у меня цейтнот.
Федор послушно подписал бумаги, — он был от Даши в полном восторге!
— Ну все, пойдемте на выход, — сказала редакторша, гася лампу и не без труда снимая со стола свой ридикюль-переросток. — А по дороге обсудим вот какой момент. В вашей книге все очень хорошо, — все, кроме названия. Как там, бишь, вы окрестили вашу эпохалку? «Комбинат»? Не годится ни к черту! У вас достаточно остросюжетное произведение, а вы его названием загоняете в категорию производственной бытовухи. Помните «Премию»? Вот-вот, люди тоже помнят, и книжку с таким названием ни за что не купят. Короче говоря, у вас есть время до вторника, чтобы переделать название. Придумайте два, три, четыре, здесь выберут. В крайнем случае название, конечно, придумают и в этих стенах, но тогда есть риск, что оно будет отражать фабулу вашего произведения не более, чем если бы стейнбековские «Гроздья гнева» венчали бы сагу о буднях молдавских виноградарей!
— Хорошо, хорошо, я подумаю! — согласно кивал Федор, сопровождая Дашу в путешествии по длинным редакционным коридорам.
Даша говорила, и от гулкого звука ее голоса стеклянные таблички на дверях, мимо которых шла парочка, позвякивали. На своих толстущих танкетках она двигалась несколько роботизированно, словно тщательно обдумывая каждый следующий шаг, и Федору, чтобы не убежать вперед, приходилось то и дело останавливаться. Наконец он приспособился к Дашиной манере ходьбы, для чего просто пошел задом, то есть спиной вперед, и скорости их передвижения сразу подравнялись.
— Я тоже хотел с вами посоветоваться, — сказал Федор, задним местом услужливо открывая перед редакторшей тяжелую входную дверь.
— Хо-хо, я польщена! — сделала ему глазки Даша, и Федор ощутил себя на ревущих перекатах бурной горной реки.
— Я хотел спросить — как вам мой псевдоним? — немного стесняясь, задал Федор сокровенный вопрос, который давно его волновал.
— Псевдоним как псевдоним, — гулким эхом в горах откликнулась Даша. — Лучше, чем, например, Сименонов.
Федор расхохотался, — Дашин сарказм был неподражаем! А редакторша тем временем направила их унылый караван на автомобильную стоянку у редакционного подъезда. На стоянке было всего несколько машин, и первой в ряду стояла маленькая квадратная «Дэу- Атоз». Машинка была просто Дашина копия, эдакая Даша Копейникова на колесиках, и Федор совершенно инстинктивно направил свой зад именно к ней. Но Даша малолитражку проигнорировала и поплыла прямиком к стоящему чуть поодаль гигантскому джипу «Линкольн-Навигатор». Федор втянул голову в плечи, — в который раз за сегодня ассоциации его подвели! А Даша открыла дверь этого особняка на колесах, присев, как толкатель ядра, метнула вовнутрь джипа свою сумочку и приготовилась к тому, чтобы загрузиться туда самой. Для этого ей пришлось подобрать повыше одну свою айкидошную штанину, закинуть ногу на высокий приступок водительской двери, а рукой, прилично потянувшись, ухватиться за скобообразную ручку на передней стойке машины. Со стороны это напоминало посадку неопытного наездника на рослого жеребца, и Федор метнулся оказать помощь «жокею».
— Так как вы все же считаете, — спросил он, подсаживая Дашу под локоть, — мне, как молодому автору, лучше публиковаться под псевдонимом или под своей фамилией?
— Ну, как вам сказать? — ответила Даша, задумчиво глядя с подножки джипа в неведомую даль. — Поступайте как знаете. В жизни многих людей бывают моменты, когда в аналогичных ситуациях им приходится выбирать. И каждый решает по-своему.
— И у вас была такая ситуация? — не унимался Федор. — Что же выбрали вы?
— У меня была другая ситуация, — на этот раз сверху вниз поверх очков посмотрела на Федора Даша. — Когда я, дура была, выходила замуж, я думала не столько о самом этом решении, которое по молодости представлялось мне бесспорным, а о том, принять фамилию мужа или оставить свою, девичью.
— И?.. — с понимающей улыбкой спросил Федор.
Даша уселась за руль, вставила ключ в замок зажигания и завела двигатель. Мощный восьмицилиндровый мотор взревел, что, впрочем, по сравнению с обертонами голоса водителя звучало мурлыканьем котенка против рыка саблезубого тигра.
— К счастью, у меня хватило мозгов остаться Копейниковой, — гордо продекламировала Даша, включая передачу, — а не обругать себя на всю жизнь Дерябиной! До свидания, молодой автор!
Даша захлопнула дверь, и особняк отъехал, величаво покачиваясь на мягких рессорах. Федор остался стоять, словно молнией пригвожденный к месту внезапно сделанным им открытием. Редактор Даша Копейникова — жена Евгения Эдуардовича Дерябина!
Вот это да-а! Сомнений типа: «Да мало ли в Бразилии донов Педров?» у Федора не возникало, потому что теперь он практически точно знал, что все три раза покушались именно на него. И кто был инициатором этой «охоты на человека».
* * *
То, что московский строительный сектор криминализирован до предела, Федор, проработав на этом рынке десять лет, знал не понаслышке. За обеспеченные финансированием заказы столичного правительства в первой половине девяностых шли войны со стрельбой. Позже борьба за выживание приняла более миролюбивые формы: начало процветать мздоимство. Для того чтобы получить контракт, нужно было «занести» распорядителю заказов процентов десять от сметной стоимости наличными. Сформировался своеобразный закрытый клуб допущенных к «кормушке», от которых власть предержащие не боялись брать. В эту «элиту» не пускали; будучи на безрыбье, Федор тоже пробовал — бесполезно, еще и пригрозили.
