Наше жалкое поле занимало всего один акр, но зато нам предстояло через шесть недель снять первый урожай в пятнадцать приблизительно четвериков.
Не забыли мы также о сотне пшеничных зерен. Мы посеяли их отдельно так бережно и тщательно, словно это были редкие экзотические цветы.
Мария занималась огородничеством. Она посадила дикую земляную грушу и разные корнеплоды, найденные в долине.
Среди прочих овощей почетное место занимала индейская брюква, о которой я уже говорил. В домашнем быту мы называли ее «белым яблоком».
Жена моя нашла также дикий лук, который пригодился нам для варки супа, и множество других растений, которые мы знали только по названию. Лесные лужайки покрылись пестрым цветочным ковром. Здесь росли душистая мальва, одуванчики и яркие подсолнечники.
Мы часто совершали прогулки в живописные уголки нашего своеобразного поместья. Все привлекало наше внимание: и шумный водопад, и ключ, выбившийся из расселины, и соленый источник, и просто тенистый лес, и пестрый луг. Во время каждой из этих экскурсий мы научались чему-нибудь новому и возвращались с запасами свежих впечатлений и наблюдений.
Книг у нас не было, но природа служила нам мудрым учителем. Это была живая иллюстрация к урокам естествознания, которые мы давали нашим детям. Они на практике изучили несравненно больше, чем их ровесники в душных школах.
Однажды после долгих скитаний по лесу мы почувствовали некоторую усталость. Дело происходило в самом начале весны. Мы присели отдохнуть на лесной прогалине, окаймленной нежными магнолиями.
Неподалеку от нас росли высокие, красивые синие цветы.
Франк повел крошку Марию нарвать букет для матери.
Внезапно девочка громко закричала. Она сорвала цветок, на котором сидела пчела; злое насекомое, потревоженное Марией, ужалило ее в палец.
Осенью, занятые устройством жилища, мы прозевали немало полезных вещей. Зимой, конечно, пчел не было, и только сейчас они появились вместе с цветами.
Там, где водятся пчелы, можно найти мед.
Слово «мед», как магическое заклинание, в один миг успокоило плачущую девочку. Она забыла про боль и радостно захлопала в ладоши.
Все наши интересы сосредоточились на пчелах и меде. В течение получаса разговор вращался вокруг крылатых хлопотуний. Не было произнесено ни одной фразы без упоминания о меде, сотах, ульях, сладком соке растений и способах охоты за пчелами.
Мы рассматривали цветы, желая убедиться, что именно домовитая пчела, а не злая оса укусила крошку Марию.
Вскоре мы услыхали возглас Генри: «Пчела, пчела!» – и почти в это же мгновение с другой стороны раздался голос Франка: «Сюда! Ко мне! Пчела…»
– О-хо-хо! – в свою очередь, пробурчал Куджо. – Какая раздутая и злая! С большой поклажей летит она домой. Нагружена, как осел!..
Очевидно, невдалеке от лужайки находился улей. Как его найти? Пчелы поселились, должно быть, в дупле какого-нибудь дерева. Обнаружить улей нелегко: все деревья похожи одно на другое. Как среди тысячи деревьев в лесу найти то, в котором держат пчелы свои соты? К счастью, среди нас находился опытный пчеловод: все тот же знаменитый Куджо – великий мастер на все руки.
В те годы, когда он спокойно жил в лесах «старой Вирджинии», как он называл свою родину, ему довелось срубить не одно дерево в поисках меда. Вот почему наш добрый друг, падкий до меда, как медведь, не разделял нашего смущения.
Так как близился вечер, мы отложили охоту за пчелами до следующего утра.
Глава XXXIV. В поисках меда
Ясный, солнечный день благоприятствовал нашим начинаниям. После завтрака мы отправились на лужайку, теша себя надеждой, что охота увенчается полным успехом.
Генри часто слышал о пчелиной охоте и очень интересовался ею.
По внешнему виду дерева нельзя догадаться, что именно в нем пчелы устроили улей. Обычно насекомые выбирают дупло, находящееся высоко над землей. Издали его обнаружить невозможно. О присутствии пчел догадываются, только внимательно осмотрев кору вокруг дупла, потому что насекомые оставляют на ней липкие следы. Но легко могут целый день бесплодно пробродить по лесу и не найти улья.
Опытный пчеловод не полагается на такие случайности. Он рассчитывает только на свою ловкость и догадливость. Отправившись на поиски, он всегда находит улей. Обычно пчелы устраиваются невдалеке от лужаек, потому что в гуще леса, куда не проникают солнечные лучи, растет мало цветов.
Генри помогал Куджо в приготовлениях; они были донельзя просты: простой стакан, уцелевший, на наше счастье, из посудного ящика; горшочек с кленовой патокой и клочок заячьей шерсти.
– Зачем они нужны? – удивлялся Генри.
Но неразговорчивый Куджо только таинственно улыбался. Никто из нас не добился от него толку. Никаких разъяснений он не давал.
Наконец мы вышли на лужайку, выпрягли Помпо и привязали его к дереву.
Отдохнув, Куджо принялся за дело. Мы внимательно следили за каждым его движением. Генри, выпучив глаза, как жаба, по пятам ходил за Куджо, боясь упустить малейшую деталь.
В атмосфере общего почтительного внимания Куджо чувствовал себя как рыба в воде. Гордясь своим авторитетом, он действовал молча, не давая никаких объяснений и нарочно разжигая наше любопытство.
Первым долгом он наметил сухое дерево, сорвал кусок коры в несколько дюймов и вырезал ножом на стволе четырехугольную гладкую площадку. Затем он накапал на нее кружочек патоки величиной с небольшую разменную монету.
Долго протирал он стакан полой своего плаща, но стекло не стало прозрачным, как родниковая вода. Теперь оставалось только подстеречь среди цветов пчелу…
Куджо тотчас увидал насекомое, сидевшее на одуванчике. Тихонько подкравшись, он ловко накрыл и цветок, и пчелу стаканом. Чтобы пчела не улетела, он поставил стакан на свою ладонь. Действовал он так смело, потому что на нем были самодельные рукавицы из оленьей кожи.
Оборвав стебелек, он направился к сухому дереву и опрокинул стакан вместе с пленницей на площадку, вырезанную на стволе.
Напуганная пчела злобно жужжала и билась, ища выхода, о стены своей стеклянной тюрьмы. Обессилев, она села на дерево, прямо в патоку. Сладкий запах привлек ее внимание, и, попробовав угощение, пчела тотчас успокоилась и позабыла даже о своем пленении.
Она погрузила хоботок в патоку и жадно сосала ее.
Куджо не мешал своей пленнице пировать. Потом он снял перчатки и осторожно взял насекомое за крылышки большим и указательным пальцами. Объевшаяся пчела настолько отяжелела, что даже не вырывалась. Она лишь тихонько жужжала, но Куджо, не обращая внимания на ее жалобы, перевернул ее на спину и положил ей на брюшко пучок заячьих волосков. Легкие, как пушинки, волоски приклеились к запачканной в патоке пчеле. Благодаря заячьим волоскам, сверкающим на солнце, легче уследить за полетом пчелы, и в то же время легкие подвески не стесняют движений насекомого.
