* * *
— Расскажи мне, что мы будем делать? — спросила она когда стих звук шагов. — Где твои слуги? Ты говорил что приказывал, что превращал людей в рабов… Я увижу их? — она доверчиво села у его ног.
— Я оставил их. Они сейчас… они сейчас воюют с Большой Землей. Я не знаю точно где, недалеко от Чернобыля, — ответил он, наверное впервые за последнее время вспомнив о Братстве.
— Значит вторжение уже началось?! — искреннюю радость в ее голосе невозможно было скрыть ничем.
— Вторжение? — он внимательно посмотрел на девушку. — Почему ты так рада этому? — удивился Лука. — Те кто воюют за ваши тела не испытывают жалости к людям.
Лилит пожала плечами.
— Ну и что?
Тут уже Лука пожал плечами.
— Их могут разбить. Люди способны сделать это, — сказал он.
Лилит отвернулась и села спиной к Луке, обхватив колени руками.
— Почему ты не там? Почему ты не сражаешься? — тихо спросила она.
Псарас промолчал. Что он мог ответить ей? То что они безумные зомби, управляемые чужой волей? Для нее это будет музыкой. Что он не хочет сражаться, потому что не видит сейчас в этом смысла? Она не поймет. Единственное что имело сейчас для него смысл, это Лилит. Ее тепло и страсть, ее слепая вера в него и в свое предназначение, которое странной искрой невольно передавалось и ему. Но если она так верит в свое предназначение, он может дать ей то, что хотя бы на половину будет правдой. Она сможет дарить смерть одним поцелуем.
— Почему ты пришла сюда? Почему ты не испугалась меня, сидящего на троне в вашем… зале? Почему вообще здесь стоит этот трон? — спросил он.
— Я не из тех, которые боятся смерти, разве ты не видишь? — она с грустной улыбкой заглянула ему в глаза. — Мне в руки попала одна старая книгу и в ней было заклинание, которое должно было призвать демона из царства мертвых. Я сделала все что в ней было написано, братья помогли мне, и когда почувствовала что зажглась свеча, пришла к тебе. Я не боялась, я не могу бояться твоего прихода, — тихо ответила она, вновь повернувшись к нему.
— Что это еще за книга? — усмехнулся Лука этому невероятному совпадению.
— Ее нашли диггеры, в подземной библиотеке, они не говорят где. Но мы дружим с ними и они продают нам находки. В той книге сохранилось очень мало страниц, но то что нужно было осталось. Я даже не знаю названия, — ее голос звучал тихой песней в его голове. — Я ожидала что ты будешь немного другой, но ты… ты такой же как и мы. В этом твоя хитрость Лука? — она протянула руку, чтобы коснуться его руки.
Он с опаской за нее убрал свою руку, позабыв что хотел спросить кто такие эти диггеры.
— Если ты коснешься меня, ты можешь заразиться и превратиться в… то что называют зомби, — с тревогой сказал он.
— Но ведь я буду помнить свое имя? Я получу ту же самую силу что есть у тебя?
— Да. Но ты не сможешь думать ни о чем другом, кроме голода и желания передавать то что наполнит тебя дальше. Я был таким, я знаю как выглядят обращенные. У тебя больше не будет белой кожи, она покроется пятнами. Ты не сможешь жить среди нормальных людей…
Девушка встала.
— Нормальных людей? — ее голос зазвучал резко, с обидой и вызовом. Прекрасные глаза, грозно сверкнули, она снова напомнила ему что он не в силах противиться ей. Одна из черных свечей, пустив горячую слезу оголила фитиль и он, загорелся ярче. Лука почувствовал, что ей есть что сказать, возможно даже больше чем он сможет сейчас понять, и какая-то скрытая боль в ее голосе резанула его беспокойно заметавшееся сердце. — Ты жесток, Лука… если ты не примешь меня, если не обратишь, то я… — она достала откуда-то складной нож бабочку, полностью черный с узким, тонким матовым лезвием, ловко раскрыла его и приставила к груди получеловека. — То я убью тебя! — ее взгляд сверкал решительностью и полным пониманием того что она может это сделать. Глядя в ее глаза и на ее смертельную красоту, Лука ни на секунду не сомневался в ее намерении. Одна ее рука держала нож, а другая ладонью упиралась в пятку рукояти. Для такого тонкого лезвия не составит труда проколоть его прочную кожу, и будь он действительно человек, это бы убило его. Он видел её решимость и оголенную душу, которой нечего было терять. Это была решимость человека, который не принимает полумер и отказывается верить на половину. Он вспомнил ее слова: «… станем сильными, иначе зачем нам быть?». Это и была ее суть, суть Лилит. Человеку с такими свойствами не место там наверху, среди простых людей, вряд ли она примет сладкие сказки религий или научные объяснения вселенской пустоты. Она та, кто уже есть, и да… в этом ее предназначение.
— Поступай как считаешь нужным, — сказал он глядя ей в лицо.
Ее рука придавила пятку рукояти и узкое лезвие без затруднений вошло в сердце получеловека. Все еще сверкая глазами, она секунду подумав отпустила нож. В гневе растрепанных волос, которые выбились из под капюшона накидки она была безупречно красива, словно богиня хаоса, не знающая сомнения, ему казалось что за ней должно стоять пламя огня. Бившееся сердце, заставляющее гонять желто-красную кровь по сосудам получеловека, кольнуло и остановилось. Лука вынул нож, тонкий прокол сразу же зарос. Лилит смотрела на это опять слегка прикусив распухшую губу. Лука уколол себя в сердце еще раз. Затем проколол другую часть груди, затем провел лезвием по горлу сильно нажав, но лезвие было недостаточно острым, а кожа слишком плотной и тонкий клинок, не выдержав с легким щелчком сломался, оставив лишь небольшой порез, который тут же, буквально следом за лезвием сросся. Взгляд девушки не был испуган, но скорее был озадачен.
— Тогда я… убью себя, — немного растерянно сказала она. — Ты думаешь это сложно?
Зная Лилит он охотно поверил, что ей это не сложно.
— Я сделаю все что ты захочешь, — сказал Лука. — Перевоплощение займет двое-трое суток, и когда ты перевоплотишься ты будешь голодна. Тебе понадобится тот у кого ты заберешь его жизнь для, чтобы насытиться в первый раз. Я не хочу чтобы ты насыщалась из грязного источника. Подготовь все что нужно и приходи, — его сердце вновь забилось. «— Будь, что будет… возможно это единственный путь для меня и для нее…».
Лилит неуловимо приблизилась и встала близко, очень близко к Луке, от нее веяло жаром и легким едва уловимым ароматом молодого женского тела, от которого можно было сойти с ума. Он по прежнему сидел на троне и видел ее всю сквозь одежду. Она склонившись над ним, заставила его откинутся на спинку трона настолько, насколько это было возможно. Лилит смотрела в его глаза, затем перевела взгляд на его тонкие губы, ее рот приоткрылся, их разделяло не более десяти сантиметров… если бы она приблизилась еще ближе, он бы не удержался и поцеловал её. Лука старался не закрывать свои глаза, но это было практически невозможно. Ее магия сближения сжигала его, ломала хрупкие правила и условности, оставляя лишь древние инстинкты человека, настолько древние и сильные, что в этот момент он не ощущал ничего кроме нее, потеряв даже ощущение положения собственного тела. Мгновения тишины и чистоты, не замаранные сомнением или ложью. Вздох, смешанный со стоном вырвался из уст Луки. Она плавно отстранилась от него, удовлетворившись результатом.
