Птенцам многих птиц после вылупления из яиц необходимо немедленно установить контакт с матерью и научиться её узнавать. Они вынуждены следовать за ней неотступно и в целях безопасности всё время находиться рядом. Если только что вылупившиеся цыплята или утята делать этого не будут, они скоро потеряются или погибнут. Они настолько активны и подвижны, что матери никогда не удалось бы удержать их вблизи себя, если бы не сила импринтинга. Запечатление является делом всего нескольких минут. Первый же большой движущийся объект, попадающий в поле зрения цыплёнка или утёнка, автоматически становится «матерью». В нормальных условиях, естественно, этим объектом оказывается настоящая мать птенцов, но в экспериментальной ситуации им может стать всё что угодно. Если первым большим движущимся объектом, который видят инкубаторские цыплята, оказывается оранжевый воздушный шар, они будут толпиться вокруг него: шар сразу же принимает статус «матери». Влияние запечатления настолько велико, что, если через несколько дней цыплятам предоставить возможность выбора между шаром и матерью настоящей (которую раньше от них скрывали), они предпочтут шар. Более убедительного доказательства существования привычек и запечатлений, чем группа инкубаторских цыплят, стремящихся укрыться "под крылом" оранжевого шара и совершенно игнорирующих при этом родную мать, нельзя и представить.
Даже не прибегая к экспериментам такого рода, можно смело утверждать, что птенцам необходимо быть привязанными к родной матери по той причине, что, находясь рядом с ней, они получают определённые преимущества: мама обеспечивает их пищей, питьём, теплом и так далее; оранжевый шар таких преимуществ не даёт, хотя он и способен легко стать довольно убедительным заменителем матери. Таким образом, импринтинг не определяется стремлением к получению преимуществ, как это происходит в обычном процессе приобретения опыта, — он определяется окружением. Можно назвать этот процесс "наглядным обучением". В отличие от большинства типов обычного обучения процесс запечатления имеет критический период. Цыплята и утята способны формировать свои привычки только в течение нескольких дней после вылупления из яиц. Со временем они начинают бояться больших движущихся объектов, и если импринтинг ещё не закреплён, сформировать его будет очень трудно.
Взрослея, птенцы становятся всё более независимыми, и потребность в следовании за матерью исчезает, но влияние импринтинга, заложенного в раннем детстве, продолжает ощущаться. Они не только помнят, кто их мать, но и прекрасно осознают, к какому племени принадлежат. Став взрослыми, благодаря инстинктам они выбирают сексуального партнёра среди своих сородичей, а не пытаются искать его среди представителей другого вида.
И снова простой эксперимент поможет нам развеять все сомнения, существующие на этот счёт. Если в детстве животное росло под присмотром приёмных родителей, представляющих другой вид, то, став взрослым, оно может, вместо того чтобы искать пару среди своих собратьев, пытаться завязать сексуальные отношения с представителями вида своих приёмных родителей. Так происходит не всегда, но примеров такого поведения много. (И мы до сих пор не знаем, почему в одних случаях это происходит, а в других — нет.)
В условиях неволи такое стремление к спариванию с животными другого вида может привести к забавным ситуациям. Если дикий голубь вырос в голубятне, среди городских голубей, то, достигнув половой зрелости, он будет игнорировать других диких голубей и предпочтёт в качестве партнёра одного из своих городских сородичей. Выросший среди диких голубей городской голубь будет спариваться с дикими. И даже павлин, проведший детство в зоопарке с черепахами, настойчиво предлагает себя изумлённым рептилиям, отказываясь иметь что-либо общее с помещёнными в его клетку самками своего вида.
Я назвал это явление «лжеимпринтингом». Оно встречается повсеместно как в мире животных, так и в жизни человека. У некоторых животных, с детства от своего племени изолированных и выросших среди людей, может выработаться соответствующая реакция на человека. Нет, они не станут кусать руку кормящего — они будут пытаться с ней совокупляться. Такое поведение довольно распространено у голубей, и это вовсе не открытие. Такие случаи известны ещё с древних времён, когда римские женщины специально держали маленьких птиц, чтобы те доставляли им удовольствие. (Больше всех в этом деле преуспела Леда.) Домашние животные иногда хватают человека за ногу и пытаются с ней спариваться (это хорошо знакомо владельцам собак). Служители зоопарков тоже должны держать ухо востро, когда у их питомцев наступает брачный период. Им приходится быть готовыми к посягательствам любых животных — от любвеобильного эму до возбуждённого оленя, если эти животные с детства жили в клетке и были вскормлены человеком. Я лично, к своему изумлению, однажды стал объектом сексуального домогательства самки большой панды. Это случилось в Москве, куда я был приглашён, чтобы организовать её спаривание с единственным самцом большой панды за пределами Китая. Она совершенно игнорировала его настойчивые ухаживания, но, когда я просунул руку сквозь решётку, чтобы её погладить, она подняла хвост и приняла позицию готовой к совокуплению самки, в то время как самец был всего в нескольких шагах от неё. Различие между этими двумя пандами состояло в том, что самка была помещена в клетку в гораздо более раннем возрасте, чем самец. Его импринтинг был сформирован в обществе таких же панд, в то время как её привычки определялись окружением человеческим.
В некоторых случаях может показаться, что «очеловеченное» животное, пытающееся удовлетворить свои сексуальные инстинкты, способно отличить мужчин от женщин, но это только видимость. Например, один индюк, ведомый лжеимпринтингом, пытался приставать к мужчинам и, наоборот, атаковал женщин. Причина этого оказалась довольно забавной: женщины были в юбках и держали в руках сумочки. Индюк же в брачный период демонстрирует своё намерение овладеть самкой, опуская крылья до земли и выставляя напоказ бородку. В глазах выросшего в клетке индюка юбка становится "опущенными крыльями", а сумочка — «бородкой». Таким образом, он видел в женщинах конкурентов и пытался их атаковать, предпочитая направлять сексуальную энергию на мужчин.
Зоопарки переполнены животными, которые, благодаря человеческой доброте, сослужившей дурную службу, были заботливо выращены и воспитаны среди людей, а затем возвращены в общество себе подобных. Но для узников зоопарков представители их вида теперь чужаки, члены какого-то другого, враждебного племени. В одном зоопарке я видел самца шимпанзе, который сидел в вольере вместе с самкой на протяжении десяти лет. Медицинские тесты показали, что в сексуальном плане самец был абсолютно здоров, но самка, до того как попала в одну клетку с ним, росла отдельно. Так как самец был животным ручным, детство которого прошло среди людей, внимания на самку он совершенно не обращал. Он никогда не садился рядом с ней, не ухаживал и не пытался заниматься сексом. С его точки зрения, она была представителем другого вида, и годы жизни рядом с ней нисколько его не изменили. Подобные животные могут быть чрезвычайно агрессивными по отношению к своим собратьям, но не потому, что воспринимают их как конкурентов, а потому, что видят в них внешнего врага. В клетку к самке мангуста, прирученной и привыкшей к людям, запустили самца, пойманного в естественных условиях, в надежде, что они займутся воспроизведением потомства, но самка набросилась на него, как только он вошёл. Это привело к тому, что они, в конце концов, разошлись по разным углам клетки, так и не достигнув взаимопонимания, но для самца такая ситуация, видимо, оказалась причиной сильнейшего стресса, так как вскоре у него обнаружилась язва и он умер, а самка снова обрела единственного закадычного друга в виде себя самой. Одну тигрицу, выращенную человеком, первый раз в жизни впустили в клетку к дикому тигру. Раньше она видела его в соседнем вольере, ощущала его запах, но близко встречаться им не приходилось. На этот раз ничего как будто не изменилось, но она оказалась животным, настолько «очеловеченным», что, как только обнаружила присутствие самца, забилась в дальний угол клетки и перестала двигаться. Такое поведение является для тигрицы нетипичным, но вполне нормальным для представителей племени, к которому она привыкла (племени людей) и в окружении которого находилась с рождения. В нашем случае всё оказалось даже намного серьёзнее: тигрица перестала есть и отказывалась принимать пищу в течение нескольких дней, пока самца не поместили в другую клетку. После этого потребовалось несколько недель, чтобы она вернулась в обычное состояние и вновь стала дружелюбным, жизнерадостным животным, трущимся о прутья решётки в надежде заслужить похвалу человека.
