Хрипя и сопя, она добралась до дуба и кое-как села, спиной прислонившись к дереву. Какое-то время все молчали и я слышала, как падают с листа на лист капли на своем долгом пути к земле.
Я посмотрела на Агнессу – зрелище было печальное. Некоторые мертвые ведьмы сильны и могут, охотясь на людей, пробегать мили; другие слабы и влачат жалкое существование, ползая в грязи и роясь в жухлых листьях, выискивая мелкую живность – крыс и мышей. Если Агнессе выпала именно такая доля, ее оставалось только пожалеть. Она всегда была женщиной гордой. На первый взгляд ее дом мог показаться захламленным, но пузырьки и баночки стояли на полках в строгом порядке и чистота поддерживалась безупречная – нигде ни пылинки. Не многие ведьмы заботятся о чистоте и порядке, и Агнесса в этом отношении была исключением: одежду меняла каждый день, а в ее начищенных остроносых башмаках можно было увидеть собственное отражение.
Изумленная увиденным, Торн даже закрыла ладонями лицо. Перемена, случившаяся с Агнессой в столь короткий срок, опечалила и меня. Изорванное в клочья платье покрылось засохшей грязью. Судя по всему, в поисках добычи она ползала по кустам. В волосах, прежде неизменно чистых и блестевших, а теперь сальных, копошились белые личинки, а костлявое лицо было перепачкано глиной и кровью.
Притворяться, что все лучше, чем есть, не было смысла. Доброта Агнессы всегда сочеталась с прямотой, так что я не стала кривить душой:
– Грустно видеть тебя в таком состоянии. Мы можем чем-то тебе помочь?
– Никогда не думала, что дойду до такого. – Агнесса покачала головой, и личинки посыпались ей на колени. – При жизни была сильной и надеялась, что буду такой же в смерти. Но я жажду! Жажду крови и не могу напиться. Охотиться на больших животных или людей не хватает сил, так что приходится довольствоваться мелкими грызунами. За кроликами мне не угнаться.
– А другие мертвецы разве не помогают? – спросила Торн. – Сильные слабым?
Агнесса снова покачала головой:
– Мертвые ведьмы охотятся в одиночку и заботятся только о себе.
– Что ж, по крайней мере сегодня ты напьешься крови, – сказала я и повернулась к Торн. – Добудь дичь получше!
Девчонка тут же умчалась.
– Голова дьявола все еще у меня. В наших общих интересах, чтобы она оставалась отдельно от тела. Поможешь? Враги приближаются, и нам нужно укрыться в лощине. Нужно, чтобы наши мертвые сестры выступили на нашей стороне.
– Здесь правят другие, – прохрипела Агнесса. – Я слаба, и в темном месте мое слово значит мало.
– Те, кто здесь, за дьявола или против него?
– Для мертвых ведьм, будь они сильные или слабые, важно только одно: кровь. Все их мысли, если они вообще о чем-то думают, сводятся к крови. Надеюсь, я никогда не стану такой. Для меня ценны воспоминания о моей жизни, и я хочу, чтобы они оставались со мной как можно дольше. Не пытайся перетянуть их на свою сторону. Они готовы убивать все живое, что появится в лощине, – в том числе и тебя, если смогут догнать.
– Сколько сильных сейчас поблизости? – Я прислушалась к доносящимся из лощины шорохам и скрипам – судя по ним, некоторые из ведьм послабее были уже неподалеку.
– Только две. Третья ушла две ночи назад, но может вернуться в любой момент.
– Так я и думала. Значит, если мы доберемся до центра лощины раньше, чем сюда подтянутся наши враги, мертвые ведьмы станут нашими союзниками, независимо от того, хотят они этого или нет.
Я подняла голову и увидела, что Торн уже спешит к нам через поляну, держа в каждой руке по здоровенному, отчаянно дергающемуся зайцу. Подбежав, она протянула одного Агнессе. Мертвая ведьма схватила испуганного зверька, жадно впилась зубами в шею и принялась пить кровь. Уже через несколько мгновений заяц перестал дергаться и затих – жизнь ушла из него вместе с кровью. Покончив с первым, Агнесса принялась за второго.
– Молодец, Торн! Хорошая девочка! – воскликнула она. – Такой вкусной крови я не пробовала с тех пор, как попала в эту унылую лощину.
– Я сделала бы для тебя и больше, – отозвалась Торн. – Ты всегда была добра ко мне, и нам горько видеть тебя такой.
В воздухе вдруг пахнуло опасностью. Я принюхалась. Наши преследователи были уже близко.
– Они минутах в десяти отсюда, не больше. Это рискованно, но нам нужно укрыться в лощине прямо сейчас, пока еще не поздно, – сказала я Торн и повернулась к Агнессе. – Следуй за нами.
Мы направились к краю лощины.
– Здесь все еще много ям и капканов, оставшихся со времен Кернольд. Одни я буду обходить, другие перепрыгивать. Идти нужно быстро, так что не отставай и ступай только в мои следы.
И я побежала по лощине. Побежала тем же маршрутом, что и много лет назад, когда спешила на поединок с Кернольд. Только теперь никакие мертвые руки не высовывались из-под травы и не пытались хватать меня за лодыжки. Тогда я возвестила о своем приходе громко и ясно, чем привлекла к себе ведьм; теперь же на нашей стороне был элемент внезапности и мертвецы рассеялись между деревьями. Перехватить нас сумели бы только две самые быстрые и сильные ведьмы. Третья ушла из лощины охотиться, и в этом нам повезло. Она могла вернуться через несколько ночей, а могла и свалиться нам прямо на голову.
Точное расположение ловушек я все эти годы держала в уме и вскоре уже перепрыгнула первую из них. Оборачиваться и проверять, все ли в порядке с Торн, я не стала – внимательности ей было не занимать и в быстроте реакции она мне не уступала.
За первой ловушкой последовала вторая, потом третья; в одном месте мне пришлось взять влево, чтобы обойти длинную узкую яму, перепрыгнуть которую было невозможно из-за дерева, образовавшего препятствие на другой стороне. Я помнила, какой трюк приготовила для меня Кернольд, выкопав свежую, утыканную кольями яму. Тогда ей почти удалось победить меня.
И тут в голову пришла мысль: а что, если она приготовила тогда не одну ловушку? Что, если есть другие, о которых мне ничего не известно?
Я постаралась успокоиться и не стала замедлять шаг. Может, они есть, а может, их нет. Главное – четко придерживаться прежнего маршрута, и тогда уж точно ничего не случится.
Вскоре впереди показалось дерево Кернольд – древний дуб, в котором моя предшественница хранила свою магию. Лет прошло немало, но кое-где с ветвей все еще свисали веревки, на которые она подвешивала побежденных врагов.
Я сделала знак Торн. Мы остановились. Я указала пальцем на яму. Ее все еще прикрывали ветки и папоротник, усыпанные слоем гниющих бурых листьев, но с краю виднелась огромная дыра, оставленная мной при падении. Мы обошли яму и повернулись, прислонившись спиной к стволу дерева, как делала когда-то Кернольд. Возвратиться на это место через столько лет… Мной овладело странное чувство, словно жизнь провела меня по кругу и вскоре я столкнусь с чем-то подобным тому давнему испытанию.
Справа что-то зашуршало. Очевидно, это была одна из слабых мертвых ведьм, не представлявшая реальной опасности. Потом раздались звуки погромче: треск ломающихся под ногой веточек и тяжелые, твердые шаги кого-то, кто не боялся выдать свое присутствие.
