Книга Чужая кровь - Сергей Самаров

Чем особенно удобен комплект оснастки «Ратник», так это богатством систем связи. Мне не стоило большого труда нажать на коммуникаторе «Стрелец» нужную кнопку, и вся рота, от рядовых до командиров взводов, услышала мой голос:

— Внимание всем! Я сейчас получил подтверждение, что эмир Омахан Исмаилов собрал всю свою банду. Надеюсь, он пожелает встретить нас по дороге в свое логово. Все должны быть готовы к бою.

Я сам сидел на броне головного бронетранспортера, по которому в первую очередь и должен был прийтись удар бандитов. И видел, как после моего предупреждения бойцы один за другим сменили позы, готовясь к экстренному десантированию.

Это делается просто. Одна нога, на которую будет совершено приземление, высвобождается и только в отдельные моменты служит точкой опоры — когда следует равновесие сохранить. А вся опора остается на второй ноге, готовой в любой момент совершить толчок. Я много раз разговаривал с людьми не военными, которые удивляются, почему солдаты предпочитают ездить на «броне», а не внутри, не под ее защитой.

Здесь ответ простой. Как мы любим применять против бандитов термобарические заряды, так и бандиты любят применять их против нас. При попадании такой гранаты в БТР вовсе не обязательно все внутри выгорит и взорвется боекомплект, хотя и такое тоже бывает. Часто почти все «дикое» тепло термобарического заряда тратится на прожигание брони, а внутрь попадает немного. Но это немногое все же успевает выжечь внутри весь кислород, и создается резкое падение давления, своего рода вакуумный взрыв, который не выдерживает человеческий организм.

От попадания пули в бойца, сидящего на «броне», может спасти бронежилет. Тем более у «Ратника» он достаточно надежен. Может быть ранение, даже тяжелое. А вот после перепада давления в бронетранспортере в результате попадания в броню термобарической гранаты выжить не удается никому. Изредка спасаются те, кто сидит рядом с открытым боковым люком, если их взрывной волной в люк выбрасывает, — рассказывали мне про такие случаи. Но и открытый люк не служит гарантией спасения. И потому самый большой риск существует для жизни экипажа бронетехники — механика-водителя и стрелка-наводчика.

Когда на бронетранспортере выступает спецназ ГРУ, как правило, командир экипажа в поездке не участвует. Его заменяет командир отделения самого спецназа. Они, как правило, знакомы с командирскими обязанностями и легко справляются с ними, хотя и не офицеры. Тем более мы поехали на БТРах, которые прибыли с нами из батальона, и взаимодействие отделения и экипажа было давно отработано.

Я специально выбрал такое время выезда из городка сборного отряда спецназа ГРУ, чтобы примерно на половине пути нас застала темнота. Так и случилось. Темнота — наша союзница. Вообще, спецназ ГРУ считается войсками, которые любят работать ночью. Возможно, это напрямую связано с тем, что эмблема спецназа ГРУ изображает летучую мышь, и потому нас за глаза иногда зовут «летучими мышами». Но при всем этом мы сами любим ночную работу и специально отрабатываем варианты ведения боевых действий в темноте. Так было, кстати, и раньше, до широкого внедрения в наше оснащение различных приборов ночного видения. А уж сейчас, когда мы этими приборами оснащены лучше, чем любые другие рода войск, тем более.

Итак, мы ехали вдоль гор на запад, а с восточной стороны, со спины, за нами гналась и обгоняла нас стремительно наступающая темнота. Признаться, я думал, что Старший брат Сатаны соображает лучше и постарается устроить засаду на дороге еще в светлое время. Тогда не скажется лучшее техническое оснащение спецназа. Но он этот момент, видимо, или не просчитал, или решил устраивать засаду уже в своем ущелье. Или же просто не успел подготовиться, ведь времени я ему на сбор банды и подготовку к сопротивлению отпустил очень мало.

Бандиты не имеют собственных вертолетов и в горы уходят, как правило, пешим ходом. А это во всех случаях не ближний свет. Район большой, села разбросаны на огромной площади. Особенно горные села. Из них необходимо сначала выйти в долину, там двигаться по предгорьям и только потом попасть в нужное ущелье.

С наступлением темноты я сам позвонил капитану Константинову.

— Как успехи? — сразу поинтересовался Костя.

— Успешные. Едем пока без помех…

— Есть ко мне вопросы?

— Ты не звонишь, я и решил сам тебя побеспокоить.

— Ко мне пока не обращался никто. Доложить тебе нечего.

— Сам позвонить можешь?

— Попробую…

— Попробуй. Потом мне сообщи. Я жду. Конец связи…

— Конец связи…

Мы ехали дальше. Бойцы время от времени передавали один другому мой бинокль с тепловизором. Я специально дал им, чтобы просматривали дорогу впереди. И предупредил, что заложенный на дороге фугас, если он имеет электрические составляющие, должен слабо светиться из-за тепла, которое выделяется электричеством. Еще слабее бывает свечение, если взрыватель активируется с помощью телефонной трубки, как чаще всего и делают бандиты. Там облачко тепла вообще едва заметно.

Бывает, за всю службу солдату в армии так и не удается воспользоваться тепловизором и узнать, что это такое. В спецназе ГРУ дело обстоит иначе. У нас автоматы многих бойцов имеют тепловизионные предобъективные насадки Infratech ИТ 310 ТПН, что надеваются на любой оптический прицел. А у нас почти все автоматы с «оптикой», только несколько штук с коллиматорными прицелами.