Когда он упал, половина детей Хозяина Реки уже высыпала из домов. Первой к сыну, конечно, устремилась Быстрая Синица, бросилась рядом на колени, подняла его голову:
— Ты жив? Ты цел? — Ему на лицо упали соленые слезы.
— Ой, не надо, не надо! — взмолился юный охотник. — Ой, больно, положи голову обратно. Нет, ты не бойся, со мной все хорошо…
— Да ты же весь в крови! Ты весь белый!
— Камыш! — растолкав всех вокруг, влетела Золотая Тень и опустилась на корточки с другой стороны. — Тебя загрызли? Кто? Камыш, ты меня видишь?
Девочка схватила раненого за руку, вынудив того снова застонать.
— К Беседующему-с-Небом беги, скорее! — ответила ей Быстрая Синица. — Скажи, что он ранен. Да быстрее же беги!
Шаман появился почти сразу, первым делом положил руку Камышу на лоб, сунул ладонь под куртку:
— Холодный какой. Крови потерял много, да еще и замерз. Мясной отвар нужен, горячий и как можно быстрее.
— У кого отвар горячий есть? — выпрямилась Золотая Тень.
— Несу! — тут же отозвалась Белая Горлица. — Вчера варила, сегодня греться поставила. На барсучьих костях!
Женщина побежала домой. Шаман же, вздохнув: — Все равно порчена… — распорол куртку от горла до пояса, крякнул при виде огромного синяка, осторожно повернул тихо шипящего от боли Могучего Саблезуба набок. — Рана большая, но запеклась. Гноя нет, посему трогать не станем. Где еще тебя порвали?
— Нога…
— Штаны тоже порчены, — взялся за нож шаман. — Быстрая Синица, ты мужа-то позови. Пусть одежду другую или одеяло несет. Эту больше не надеть.
— Звездочка расплакалась, — вроде как оправдалась женщина и заспешила за одеждой. На ее место примчалась Белая Горлица, принесла берестяной корец с горячим бульоном, поднесла раненому охотнику к губам. Могучий Саблезуб отпил, потом еще и еще, явственно ощущая, как сильнее забилось сердце, как горячий ток наполнил жилы. Он действительно почти сразу почувствовал себя намного лучше. Здоровым и готовым пробиваться через лес еще пару дней.
— Какая гадость! — начал разматывать шкуру с ноги шаман. — Где ты ее взял?
— С него, — кивнул на мертвого кабана Камыш.
Беседующий-с-Небом посмотрел и даже крякнул от изумления — поначалу он просто не заметил огромную тушу. Слишком много людей толпилось возле раненого, на очаге и у большого котла. Но теперь, не утерпев, протянул руку и пощупал гигантские клыки секача: длиной никак не менее, чем в половину локтя.
— Еще одна такая охота, и ты не сможешь поднять своего ожерелья, — не без зависти сказал он.
— Я сделаю из клыков пояс, — нашелся Саблезуб.
— Он будет тяжелее тебя. Ладно, давай посмотрим… У-у, а здесь у тебя гной. Много. Отвернись.
Шаман достал из принесенной сумки широкую осиновую щепу, решительными движениями содрал подсохшую корку с ноги, бросил щепу в сторону очага, зачерпнул снег и принялся старательно растирать им рану, вымывая скопившуюся грязь. Достал березовый туесок, открыл, обильно засыпал порез рыжеватым порошком.
— Это цветки ноготков, — пояснил он. — Тертые. Яркая Гвоздика хотела запекать с ними мясо, но я заметил, что они сушат раны. Так и не удалось жене их на вкус попробовать. Себе все забираю, что найду. И не гноятся раны после этого порошка. Уж не раз пробовал.
— Я думал, только мох счастливых духов гной отпугивает, — болезненно засмеялся Могучий Саблезуб.
— Мхом сверху замотаем, — пообещал шаман, снова открывая сумку. — А почему ты веселишься? Тебя вепрь чуть на куски не порвал!
— Ты сказал мне сходить к Хозяину Реки за советом, Беседующий-с-Небом…
— Да, я помню, — кивнул шаман, прикладывая к ноге раненого сухой мох.
— Ты сказал, предок ответит. Подаст знак.
— Да, — опять согласился Беседующий-с-Небом.
— Хозяин Реки дал мне знак, — рассмеялся Могучий Саблезуб.
— Какой?
— Он послал мне вепря!
— И что это значит? — оглянулся на добычу юного охотника Беседующий-с-Небом.
— Скажи мне, шаман, — откинув голову, растянул губы в улыбке Камыш. — Скажи, этой туши хватит, чтобы угостить все племя?
— А-а-а-а! — восторженно закричала Золотая Тень и захлопала в ладоши.
— У меня есть подарки, у меня есть дрова. Мне не хватало только угощения. Разве это не знак?
На этот раз Беседующий-с-Небом молчал очень долго, глядя на мертвого зверя, способного сокрушить даже Большого Кота. Потом медленно кивнул:
— Да, это был знак. Я не стану спорить с духами. Если хочешь, я сам разожгу костер для твоего угощения. Ты желаешь сделать это прямо сейчас?
— Да-да-да! — запрыгала на месте Золотая Тень.
— Да, — кивнул Могучий Саблезуб.
Собравшаяся вокруг толпа колыхнулась, из нее вышел Парящий Коршун, направился к дому. Следом бежала Полная Луна, пыталась что-то шепнуть мужу на ухо, но постоянно промахивалась.
Это было самое неправильное угощение, которое случалось за всю историю племени Хозяина Реки. Охотник, призвавший сородичей на этот праздник, был одет хуже всех: в старую потертую шапку, ссохшиеся, короткие оленьи штаны и в детскую, совсем куцую заячью куртку, которая не застегивалась на груди. Костер для угощения разжигал не он, а шаман племени, которому надлежало следить за соблюдением обряда. Воду, точнее, снег для большого котла собирал не виновник угощения, а все племя от мала и до велика. Варил угощение тоже не охотник, созвавший гостей, а мастер Мощный Волк. Даже разделывали мерзлую кабанью тушу старшие охотники племени, ловко орудуя топорами, а не тот, кому полагалось сделать это своей рукой.
Но почему-то в этот день никто не был против нарушения исстари заведенного обычая.
Уже после полудня, когда большая часть угощения оказалась съедена, члены племени были сыты и довольны, охотник Могучий Саблезуб, сидевший в кругу своей семьи, поднялся, под общими взглядами прошел мимо большого котла и опустился на колени возле Парящего Коршуна, Полной Луны, Золотой Тени и Нежной Незабудки. Опустился не потому, что унижался, а чтобы оказаться вровень с семьей, наравне с прочими принимавшей его угощение.
— Парящий Коршун, — достал из-за пазухи сделанное собственными руками ожерелье юный охотник. — Я хочу сделать тебе подарок. Прими его… И подари мне взамен свою дочь, прекрасную Золотую Тень. Клянусь тебе, в моем доме она всегда будет сыта и одета, ее дети будут встречаться с радостью, и она никогда не пожалеет, что покинула твой кров.
— Красивое ожерелье, крепкие клыки, — осмотрел подарок Парящий Коршун. Замолчал. Притихло и все племя, собравшееся возле большого котла. Коршун поднялся, прошел мимо Камыша, остановился перед массивной головой, все еще скалящей огромные клыки. Покачал головой: — Ты лучший охотник, которого только знало наше племя. Я знаю, с тобой Золотая Тень не будет знать ни голода, ни грусти. И хотя она слишком мала… — Он резко повернулся: — Но куда ты собираешься привести ее, Могучий Саблезуб, если у тебя нет собственного дома?
