– Спасибо, – произнес Феликс с легким поклоном. – Неплохо, да?
– Неплохо? Блин. – Анна-Мария смахнула слезу.
– Ладно, если без ложной скромности, я великолепен, – усмехнулся Феликс. – Но тебе не кажется, что диснеевские принцессы в вязаных нарядах будут слегка… – Он умолк на мгновение, подбирая слова. – Что они снизят весь пафос речи? Если будут смотреться странно?
– Я посмотрела спектакли в Сети, видела несколько постановок в театре. Богини всегда смотрятся странно, даже когда их играют живые актрисы, – сказала Анна-Мария. – Как их только не представляли! И как проекции на экране, и как надувные фигуры. В одной постановке они выходили на сцену на ходулях. Но наши богини не будут похожи на диснеевских принцесс. Я разрисую им лица. Краской, светящейся в темноте. Может быть, добавлю блестки. Сделаю лица как маски. И раз уж они вроде как марионетки, которыми управляет Ариэль, можно будет использовать приемы японского театра бунраку и невидимый свет – пусть их водят актеры в черных масках и черных перчатках. У вас они есть. Голоса обработаем в цифре. Электронные, как бы потусторонние.
– Можно попробовать, – сказал Феликс.
Среда, 27 февраля 2013
Две недели до того дня, когда звезды сойдутся и грянет буря. Они уже отсняли самую первую сцену с тонущим кораблем и 8Рукком в купальной шапочке и очках: получилось на удивление хорошо. Свою первую сцену с Ариэлем Феликс думает записать на следующей неделе. 8Рукк был слишком занят технической стороной постановки. Ему нужно дать больше времени, чтобы проработать роль.
Сегодня они снимают Калибана. Крупные планы с репликами. Дальние планы добавятся позже. Сегодня Костыль впервые полностью облачился в костюм и нахлобучил чешуйчатую шляпу Годзиллы: они убрали глаза и зубы, а козырек разлохматили, чтобы он свисал космами на лицо, покрытое болотно-зеленой краской. На ногах – рейтузы, раскрашенные под змеиную кожу. На руках – временные татуировки со скорпионами и пауками. Получилось не хуже многих костюмов Калибана, которые Феликсу довелось повидать в профессиональном театре, и даже лучше некоторых.
– Вы готовы? – спрашивает Феликс.
– Да, – отвечает Костыль. – Э… мы там добавили кое-что. Анна-Мария нам помогла.
Феликс обращается к Анне-Марии:
– Хороший номер? Нам нельзя терять время, оно и так поджимает. У нас еще много работы.
Он не вправе ворчать. Он сам призывал их к тому, чтобы они сочиняли свои собственные дополнительные материалы.
– Номер на три с половиной минуты, – говорит Анна-Мария. – Я засекала время. И да, это очень хороший номер. Зачем мне вам врать?
– Откуда мне знать? – говорит Феликс.
– Дубль первый, – говорит Бублик. – Ведьмино отродье. Исполняют: Калибан и ведьмины отродья. Сначала будет кусочек с рассказчиком, его можно снять позже. «А вот Калибан. Из каменной тюрьмы вышел. Пришлось посидеть взаперти – ничего не попишешь. О доле тяжкой скорбя, пусть говорит сам за себя». Типа того.
Феликс кивает.
– Хорошо, – говорит он.
– Не забывайте дышать, – говорит Анна-Мария Костылю. – Дышать диафрагмой. Помните, что я говорила про гнев. Он как топливо – его надо использовать! Сейчас можно и нужно вопить и рычать! Это ваш выход! Раз, два, три!
Костыль расправляет плечи, потом сгибается, припадает к земле, потрясает кулаком. Бублик, Маракас, ЗакраЛось и Рыжий Койот встают у него за спиной, хлопают в ладоши и ритмично выпевают «Оу-оу, оу-оу», пока Костыль выпевает свой яростный речитатив.
Меня зовут Калибан, весь в чешуе, когти как у орла, Несет от меня тухлой рыбой, такие дела – Он меня называет еще и отродьем, Ведьминым отродьем. И паршивым рабом, и безмозглым уродцем, Обижает меня, унижает, Вечно держать взаперти угрожает, Чтобы меня усмирить, Покорить. Только я ему не покорюсь, Я еще поборюсь. Я ведьмино отродье!
Мать моя Сикоракса ведьмой была синеглазой, Говорили, что та еще стерва, зараза. А папаша, по слухам, был Дьявол вроде. Так что я дважды противный и злобный, И о том не жалею! Потому что я ведьмино отродье!
Мамаша встала им поперек горла, Была она слишком упертой и гордой, Сослали ее на остров, бросили здесь умирать, И некому было ее спасать. Она меня родила, а потом умерла, Значит, это мой остров – такие дела. Это и были мои безраздельные угодья, Короля по имени Ведьмино Отродье!
Но потом появился Просперо со своей мелкой сучкой, Мнил из себя невесть что, будто он самый лучший. Сначала он был добр и мил, Я его многому научил. Показал, где еда, Где питьевая вода. Пожалел старикашку, вот да. Все шло хорошо, а потом он взъярился, Потому что я, видите ли, отличился. Взгромоздиться хотел на его девицу, Все честь по чести, чтобы жениться. Да и ей оно было бы в радость. Других мужиков-то на острове не наблюдалось, Так бы в девках она и осталась. А мы бы с ней славно зажили, Остров бы весь заселили Маленькими Калибанчиками, Ведьмиными отродьями.
Папаша ее обзывает меня и шпыняет, Я тружусь и тружусь, а он отдыхает, В тенечке храпит или книги свои читает. Как он мне надоел, сил моих больше нет. Но если я огрызаюсь в ответ, Он дубасит меня еще пуще, Вот какой злющий. Но я не сдаюсь, я еще поборюсь. Я ведьмино отродье!
Я своего часа дождусь, За свои унижения отплачу. Его книгу порву в клочки, Буду делать с ним, что хочу. Прикончу старого пердуна, Мозги ему вышибу – да! И девчонка его, как бы ни верещала, все равно станет моей. И будет еще умолять меня, Чтобы ей посильнее заправил я. Потому что я хоть и уродец, Но зато я ведьмино отродье!
Имейте в виду: Я ведьмино отродье!
Костыль закончил. Он тяжело дышит.
– Шикарно! – говорит Анна-Мария. Она аплодирует, к ней присоединяются дублеры, а потом и Феликс.
– Да, я все запомнил, – скромно говорит Костыль.
– Не просто запомнили! Пока это лучший прогон из всех, – говорит Анна-Мария. – Потом вы посмотрите запись, а в следующий раз мы отснимем финальный дубль. Сопровождению тоже нужны костюмы. Наверное, такие же шапки-ящеры, чтобы все в одном стиле. – Она обращается к Феликсу: – Такого Калибана вы точно еще не видели!
