В те страшные минуты она замерла, словно окаменела. Охваченная ужасом, утратила способность двигаться говорить, думать. Она оказалась не в состоянии спасти сына даже тогда, когда ему грозила смертельная опасность. И сознание собственной беспомощности заставляло Бетани содрогаться.
Ее не переставала мучить мысль о том, что в истории со своим замужеством она вела себя точно так же. По мере того как Финн погружался в пучину пороков, она, Бетани, все более «замораживала» себя, то есть теряла способность думать и действовать, а жизнь ее становилась все хуже и хуже Ее единственной надеждой и спасением был Росс. Лишь благодаря сыну она каждый день вставала по утрам и думала о делах насущных, заставляла себя и дальше терпеть пытки ежедневных унижений. Росс составлял смысл ее жизни. И вот сегодня она чуть не потеряла его.
Ей необходимо было видеть Коннела, чтобы поблагодарить его за спасение сына и объяснить, что значил для нее его поступок.
Коннел же, передав ей Росса, отправился на дальние конюшни, где оставался до конца дня. К вечеру дядя Джек пошел на конюшни, чтобы привести Коннела к ужину. Но оба до сих пор не вернулись.
– Тетушка Бриджет, ну где же они? – Бетани ужасно хотелось видеть Коннела. – Может, у них возникли проблемы с жеребцом, которого напугали мальчишки?
– Я думаю, всегда есть повод из-за чего-нибудь поволноваться. Вся разница только в том, как относиться к той или иной заботе. – Бриджет отложила вязанье. – Джек сказал, что с жеребцом все было в порядке, когда они вернули его в конюшню. А доктор сказал, что Майкл не получил ни царапины, так что малыша продержат в постели только день или два. Поверь, никаких существенных повреждений. Так что опасения твои преувеличены.
– Но Коннел так разозлился… Он столько денег вложил в новых лошадей. – Бетани принялась вышагивать от окна к камину и обратно, всякий раз обходя разбросанных по полу игрушечных лошадей, которыми днем играл Росс. – Он не позволил мне даже поблагодарить его. Взял и удрал в свои конюшни.
– Бетани Кэтрин Дойл Делейни, ты, кажется, совершенно ничего не понимаешь.
Бетани с удивлением посмотрела на Бриджет. Тетя называла свою племянницу полным именем только в тех случаях, когда была сердита.
– Нельзя судить обо всех без разбора мужчинах исходя только из неудачного опыта собственного замужества. Коннел был зол вовсе не потому, что в опасности находились его капиталовложения. Он испугался за Росса. Он испугался за тебя. Коннел злился от страха.
– Ты действительно так думаешь? – Бетани присела на краешек стоявшего у окна стула. Легкий ветерок колыхал занавески за ее спиной. – Но он казался таким решительным…
– В таком случае ты совершенно не разбираешься в подобных вещах.
– Что ты имеешь в виду?
Бриджет опять взялась за спицы.
– В свое время вы с Коннелом оказались слишком доверчивы и оба на этом сильно обожглись. Именно потому с годами вы становились все более недоверчивыми и стали излишне мнительными. Коннела испугала мысль о том, что вы с Россом дороги ему. Почувствовав, насколько больно будет ему потерять кого-то из вас, он решил держать вас на расстоянии.
Слова тетушки поразили Бетани. Возможно, Бриджет была права, но если так… Покусывая губу, Бетани пыталась освоиться с мыслью о том, что Коннелу Делейни в этом мире было так же неуютно, как и ей. Отягощенный сознанием вины за допущенную когда-то ошибку, он стал принимать на себя ответственность и за другие беды, хотя ни в чем не был виноват.
– Ты думаешь… думаешь, что Коннел испугался за меня так же, как я за него?
– Совершенно верно. Но скажи, что же ты теперь намерена со всем этим делать? – Бриджет вопросительно взглянула на племянницу.
Бетани пожала плечами. Действительно, что она собирается делать? Не зная, как ответить на этот вопрос, Бетани спросила:
– Как ты смогла так просто простить Джека Бренигена? Как смогла забыть всю свою боль, весь страх?
– А нечего было и прощать. Какие уж тут могут быть счеты? Мы любили друг друга, но он не смог вернуться в срок. А я уехала. Обоих нас надо простить. Мы никогда всерьез не пытались разыскать друг друга. Больше всего нам надо было научиться верить. Мы в полной мере настрадались в прошлом, поэтому теперь можем все начать заново.
«Начать заново»? Звучало очень заманчиво, но совершенно не подходило к ним с Коннелом. Во всяком случае, у них все было совсем не так, как у Джека и Бриджет. Хотя…
– Коннел видит себя глазами окружающих, глазами тех, кто проклинает его, – в задумчивости проговорила Бетани. – Точно так же и я иногда смотрю на себя со стороны.
– И что же? – Бриджет ждала, когда племянница сама придет к очевидному выводу.
– А то… Полагаю, нам нужен свежий взгляд. Мы должны взглянуть на себя по-другому.
Бриджет расплылась в радостной улыбке:
– Ты всегда была умной девочкой. Тебе следует подумать над выбором, который перед тобой стоит, и решить, какой выход для тебя наилучший, что сделает тебя счастливой. То же самое должен сделать и Коннел.
– Это то, чем вы сейчас занимаетесь с Джеком Бренигеном? Размышляете?
– Да, размышляем, – ответила тетушка, глядя прямо перед собой. – Я любила человека и потеряла его. Когда-то у меня был ребенок, но я и его потеряла. После этого я выбрала одиночество и прожила так почти четверть века. Но теперь мне выпала вторая попытка, и я не намерена ее упускать.
В дверь осторожно постучали, и тотчас же послышался голос Джека:
– Бриджет, ты здесь? – Тетушка тут же вскочила на ноги. – Бриджет, ты не могла бы ненадолго спуститься вниз и уделить мне чуточку внимания?
– Да, разумеется. – Бриджет распахнула дверь. – А мистер Коннел тоже вернулся? – спросила она после того, как Джек запечатлел на ее щеке поцелуй.
– Нет. – Джек покачал головой. – Сидит в совершенно пустой конюшне. Сидит мрачный и упрямый как осел и не желает рискнуть. Я говорил ему…
Бриджет провела ладонью по щеке Джека, и тот сразу же умолк, словно забыл про своего племянника. Тогда Бетани поднялась со своего места у окна и с улыбкой приблизилась к двери. Увидев ее, Джек воскликнул:
– О, Бетани!.. Приветствую! Может, пойдешь с нами?
Она покачала головой:
– Нет, спасибо; Идите без меня.
Джек обнял Бриджет за талию. Никогда еще Бетани не видела свою любимую тетушку такой… такой счастливой.
«Но теперь мне выпала вторая попытка, и я не намерена ее упускать», – только что сказала Бриджет. Может ли Коннел Делейни стать «второй попыткой» для нее, для Бетани? И может ли она стать «второй попыткой» для Коннела?
– Дорогая, я с удовольствием присмотрю за нашим мальчиком, если у тебя на сегодняшний вечер остались еще какие-то дела, – уже уходя, сказала Бриджет.
– В гостиной я приготовил все необходимое для позднего ужина, – сказал тетушке Джек, и в следующее мгновение дверь за ними захлопнулась.
