Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Кадровики, суки-пиявки, голову морочат. Тяжелый вопрос – с ходу не решить. Академика без хвостов, без залетов кто ж уволит? В глаза не смотрят, мзды ждут.
Печень спасла. Застарелая желтуха, в Красном море приобретенная, помогла, выручила. Не годен, вот и здорово.
Теперь жди весточки от министра. Ожидание тяжелое, невеселое, нетрезвое.
Пришел приказ, пришел долгожданный. Министр обороны СССР на службу призвал, и последний министр обороны СССР с нее и уволил. Одна страна, один народ, одна присяга.
Вот и слава Богу, теперь расчет. Обходной лист в зубы и вперед.
Секреты – в секретную часть.
Книги и пособия – в библиотеку.
Кортик – в артслужбу.
Расчет по вещевому аттестату.
Все порешал, со всем разобрался. А партбилет кому сдавать?
Легко стало, никому ничего не должен.
Выходное пособие пропивали три дня.
Шаг серьезный, запомниться должен.
До КПП провожали всем коллективом. Не хватало только надписи над воротами – «На свободу с чистой совестью».
Утро тяжкое, похмельное. Жена переживает, детей прижала, поглядывает тревожно – вот мое море, вот мой берег. Не пропадем.
Первая зарплата
Месяц после увольнения со службы прошел в суете. Сбор справок и беготня по разным организациям выматывали. Непростой период, но в нем большой смысл – за это время ты получал прививку к новой жизни. Приходило понимание того, что ты ноль, ноль без палки, ровно такой, как и все вокруг. А все твои заслуги и награды – только твои и никого особо не интересуют. И если раньше с дворником дядей Петей ты здоровался небрежным кивком головы, то теперь у вас было о чем поговорить.
Наконец все улеглось, даже регулярные гулянки по этому поводу, и неожиданно остро встал вопрос – чем кормить семью? У человека ответственного этот вопрос возникает еще до того как жена начинает повторять его с частотой мантры.
Трое друзей – два молодых отставника и примкнувший к ним неопределившийся, капитан III ранга Подопригора, держали совет. На повестке дня стоял один вопрос – как жить дальше? А на дворе стояла осень 1992 года.
Для Сани Морева и Коли Толкачева вопрос стоял более актуально. Вова Подопригора, подбивавший всех к уходу со службы, сам с этим тянул. По всей видимости, он решил совмещать, одно слово – хохол. Чем больше пили, тем меньше вариантов оставалось.
– А может, челночить? – предложил Толкачев.
Коля, простой и понятный, как азбука, любил спорт, тещин самогон и Родину. Он поднимал на пальце пудовую гирю и был совершенно неконфликтен. Морев, с более сложной внутренней организацией, никак не мог побороть брезгливости к торгашам.
– Может, лучше бомбить? У меня товарищ в Москве бомбит, так он счастлив.
– Ну ты сравнил хрен с трамвайной очередью. Москва и Севастополь, как говорят в Одессе, это две большие разницы.
Это точно, тут уж не поспоришь. Выпили еще по одной, закусывать не стали – запили вкусным клубничным лимонадом из большой пластиковой бутылки. Раньше они такого и не видели.
– Откуда роскошь?
Толкачев, смакуя послевкусие, пояснил:
– Родственники из Белоруссии привезли, у них там поляки этой водой торгуют.
Не сговариваясь, они уставились на бутылку. Вот оно! Подопригора резонно заметил:
– Здесь ведь не только вода, и пустая бутылка в хозяйстве пригодится.
Ситуация надиктовывала подсказку – не можешь изменить жизнь, меняй отношение к ней.
Решение торговать водой было принято единогласно.
Утром следующего дня новоиспеченные акционеры пыхтели над цифрами. Становилось очевидным, что опыт написания планов боевой подготовки к написанию бизнес-плана неприменим. Приходилось напрягать мозг. Всю информацию получили от Колиных родственников. На первый раз решили взять одну фуру. Прикинули все, как умели, – сколько ящиков поместится в фуре, сколько литровых бутылок в ящике, ассортимент, доставка. Ничего не забыли? Наверняка забыли, а чего не забыли, о том и не догадывались. Сумма выходила приличная, придется занимать. Появился кураж.
Наслушавшись историй про криминал, решили отправить в Брест Толкачева, предварительно поработав над имиджем. Короткая стрижка, черная куртка, спортивный костюм, белые носки и выходные туфли. Морев невольно залюбовался:
– Эх, еще бы железную фиксу!
На фиксу Коля не согласился, но никто и не настаивал. Еще предстояло уговорить его зашить деньги в трусы.
Наступил день отъезда. На перроне Морев давал последние инструкции явно скучающему Толкачеву. Подопригора нервничал, суетился и как бы невзначай похлопывал Колю по мошонке, проверяя, на месте ли деньги.
Поезд тронулся, появилось доселе неведомое чувство – чувство беспомощной растерянности. Бабки уплывали, а ты оставался и повлиять на ситуацию уже не мог.
В Бресте Толкачев взял такси и прочитал со шпаргалки адрес. Подумав, таксист поставил условие:
– По этому адресу будет двойной тариф, расплачиваемся сразу. Да, и ждать не буду. Ты откуда такой смелый?
– Из Севастополя.
Добирались минут сорок, нагромождение складов за городской окраиной доверия не вызывало.
– Ну, давай, морячок, удачи.
Коля закинул дорожную сумку на плечо и с тоской посмотрел вслед уезжавшему такси. Как из-под земли вырос какой-то подозрительный тип. Выяснив, зачем Толкачев появился в этом зазеркалье, он предположил:
– Слышь, это тебе к Шмелю надо. Пойдем провожу.
Как выяснилось позже, авторитетный предприниматель по кличке Шмель курировал весь водяной бизнес.
Колю пригласили войти. Помещение мало напоминало офис, а люди в нем – менеджеров.
– Кто Шмель?
– Ну я на Шмеля откликаюсь.
Толкачев, спокойный, как лошадь на похоронах, уселся за стол напротив хозяина.
Выслушав гостя, Шмель дал распоряжение людям. Все забегали, закрутились.
Памятуя наставления, Коля поинтересовался:
– Договора когда подпишем?
Шмель уставился на него немигающим взглядом, взял со стола гвоздь-сотку и начал медленно наворачивать его на палец.
– Я не для того восемь лет у хозяина чалился, чтоб бумагой мараться. Мне на слово верят.
И бросил спираль из гвоздя к Толкачеву. Тот не спеша, с чувством, под удивленными взглядами гвоздь раскрутил и аккуратно положил на стол.
– А я на флоте двадцать лет чалился, что делать будем?
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
