В конечном итоге обмануть можно каждого, если у вас хватит духу это сделать.
Саймон Ловелл Мервин Баррет работал в британской благотворительной организации Nacro, вот уже тридцать лет занимавшейся социальной адаптацией и трудоустройством бывших заключенных. В 1999 году он стал кавалером Ордена Британской империи, а в 2012 году решил, что, возможно, настало время для более великих дел: его полномочия в организации истекали в июне, настало время подумать, чем заняться дальше. Может быть, баллотироваться на должность начальника полиции в своем родном графстве Линкольншир в качестве независимого кандидата? Это предложил один из его молодых подчиненных, Мэтью де Унгер Браун. Мать Мэтью принадлежала к немецкому аристократическому роду. Она разделяла те же взгляды, что и Баррет, и была бы рада финансировать его кампанию. От Баррета требовалось только согласиться. В самом деле, почему бы нет? Он много лет посвятил борьбе за сокращение преступности. Возможно, настало время более решительных действий.
Мэтью пришел в Nacro добровольцем в начале 2012 года. По его словам, у него было положение в обществе и независимое состояние. Он считал, что организация выполняет важную задачу, и был счастлив внести посильный вклад в ее работу. Молодой человек быстро очаровал коллег: по словам Баррета, он производил впечатление «своим умом и способностями». Он был, без сомнения, «блестящей и харизматической личностью». Поначалу Мэтью избегал рассказывать о своем прошлом, но со временем открылся старшему коллеге, возможно увидев в нем что-то вроде наставника и ролевой модели. Он рассказал, что его отцом был лорд Малколм Браун: он служил послом в Гонконге. Его мать, баронесса Рената Маргарет де Унгер, принадлежала к прусской королевской фамилии. Но не все в жизни маленького Мэтью было безоблачным. Он признался, что в прошлом у него осталась неприятная тайна. Может быть, это произошло, потому что родители мало им занимались и он слишком часто был предоставлен сам себе. Может быть, дело было в постоянных переездах. В общем, несколько лет назад он попал в тюрьму. Обвинение: корпоративное уклонение от уплаты налогов.
Признание Мэтью только укрепило доверие, возникшее между ним и Барретом. Баррет считал, что молодой человек прекрасно подходит для работы в организации, ведь в ее задачи входила реабилитация бывших преступников. Мэтью рассказал ему (разумеется, конфиденциально), что в тюрьме у него «проснулось социальное сознание, и теперь он хочет помогать другим и вместе с тем навести порядок в собственной жизни». «Казалось, будет правильно дать ему шанс», – рассуждал Баррет.
Итак, когда его молодой протеже предложил развернуть предвыборную кампанию, он заинтересовался. Но больше всего его убедил не энтузиазм молодого человека – он был впечатлительным, а Баррет был его начальником, – а письмо, которое Мэтью получил от своей матери, немецкой баронессы. В письме, как он позднее рассказал газете Sunday Times, она говорила, что верит в способности Баррета, и даже приглашала его стать членом правления семейной благотворительной организации, учрежденной в память о брате-близнеце Мэтью, Себастьяне, который, к несчастью, погиб в юности, сев за руль в нетрезвом виде. Организация называлась просто – «Фонд Себастьяна». Баррет был растроган не столько предложением, сколько доверием со стороны образованной и умудренной жизнью женщины. «Раньше я еще колебался, раздумывая над аргументами Мэтью, – вспоминал Баррет. – Но когда я узнал, что его мать выражает мне доверие, это стало переломным моментом».
Мэтью был в восторге от того, что Баррет согласился. И его просьбы стали еще настойчивее. Он убедил Баррета не только в том, что баллотироваться на должность начальника полиции – отличная идея, но и в том, что сам он станет отличным организатором предвыборной кампании. Он приобрел значительный опыт в этой области в бытность участником движения «Молодые консерваторы», а также во время избирательной кампании в Америке. Все это, вкупе с его «возвышенной личностью» и «очевидным умением справляться с любым делом», внушило Баррету мысль, что он нашел идеального помощника. Да, сказал он Мэтью, он выдвинет свою кандидатуру, а Мэтью будет его правой рукой.
Кампания началась. Мэтью выполнял свои обещания. Опросы избирателей, брошюры, даже телевизионная реклама: в своем стремлении усадить Баррета в кресло начальника полиции он не останавливался ни перед чем. Продуманность и изящество, с которым он вел кампанию, убедило будущего комиссара открыть ему доступ к своему личному банковскому счету. Понятно, что иногда Мэтью нужны будут деньги на экстренные расходы, а обращаться к матери – слишком долго. Они установили лимит: 10 000 фунтов личных денег Баррета при общем бюджете кампании в 25 000 фунтов, остальное обеспечит состоятельная аристократическая семья, которая проявила к нему такое доверие. За что бы Мэтью ни брался, дело вскоре приносило плоды. Он с гордостью показывал Баррету данные независимого опроса общественного мнения, которое он организовал на деньги матери. Популярность Баррета росла. Мэтью обеспечил ему солидное присутствие в интернете и социальных сетях – стильный новый сайт и аккаунт в Twitter, куда вскоре начали стекаться подписчики.
Вечером 24 октября 2012 года Мервин Баррет выступил с неожиданным официальным заявлением. Вся предвыборная кампания, сообщил он прессе, представляла собой изощренное мошенничество со стороны ее нечистоплотного руководителя. Он отзывал свою кандидатуру, «обнаружив, что стал жертвой хитроумного и в высшей степени постыдного обмана со стороны человека, который играл роль – и я говорю «играл роль» вполне осознанно – моего главного советника и руководителя избирательного штаба».
Баррет узнал правду. Фонд «Америка нового столетия», научно-исследовательский центр, в котором у Брауна якобы были связи, согласно опубликованному в Telegraph последующему разоблачению, в действительности не существовал. Так же как и комитет в поддержку кандидатуры Баррета, деятельность которого освещалась на страницах нового сайта. Приток подписчиков в Twitter? 16 000 ботов (согласно исследованию лондонской Times). Результаты опросов, которые Унгер Браун показывал Баррету, брошюры, которые он раздавал, чтобы привлечь избирателей? Все это было «чистой фикцией». Их не существовало.
Баррет стал беднее на несколько десятков тысяч фунтов. Согласно его подсчетам (решение по делу пока не вынесено), Браун присвоил 84 000 фунтов и оставил еще долгов на сумму 16 000 фунтов – а также изодранную в клочья репутацию. От всех накоплений у Баррета осталось только 4000 фунтов. Когда он открыл банковскую выписку, чтобы выяснить, что происходит, он действительно увидел расходы на избирательную кампанию, но кроме них в списках были «аренда», взносы на благотворительность, безакцептное списание средств со счета и оплата выпивки в одном из баров Вест-Энда. На все эти траты Баррет не давал разрешения. «Насколько мне известно, – сказал он позднее, – моя избирательная кампания не имела никакой финансовой поддержки, кроме моих собственных денег, к которым имел доступ Мэтью».
«Я осознаю, что совершенно не подхожу для этой должности, – признал Баррет в интервью Sunday Times после того, как снялся с выборов. – Более того, учитывая, что я позволил Мэтью выйти сухим из воды, я не уверен, что вообще подхожу для какой-либо ответственной должности. – Потом добавил: – Меня никогда в жизни так не обманывали».
