– Чего ты разошелся? Хозяин велел с ней поаккуратней.
Атлет, плюнув, отошел к своей машине, зло поглядывая на Наташу и что-то бурча себе под нос.
– Королева, открой дверь и выходи. Даже если ты вскроешь вены, мы все равно тебя достанем.
Наташа молча плакала. Видя, что все уговоры напрасны, он достал из кармана нож с выкидным лезвием. Открыл лезвие и сунул его остро отточенный конец под стекло двери.
Тут водитель «девятки» не выдержал – вытащил из багажника молоток и быстро подошел.
– Отойди, – отодвинул он горбоносого. Тот даже не успел слова сказать.
– Не фига с ней менжоваться. – Водитель с размаху ударил по боковому стеклу, разбив его. – Вот так надо!
Наташа закричала, прижимаясь к другой двери. А водитель здоровенной лапищей схватил Наташу за руку, в которой было лезвие.
– Брось, а то руку сломаю, – пригрозил он, выкручивая ей руку.
– Не трогайте меня! Не надо. Я вам не сделала ничего плохого.
– Отойди, грубиян! – вмешался горбоносый. – Ты еще ее пугаешь, – сказал он водителю.
Атлет огрызнулся:
– Тоже мне цаца!
– Прошу вас, королева, выходите. – Горбоносый открыл дверь, не обращая внимания на крики Наташи, потянул ее за руку.
Они ехали недолго, но дорога Наташе показалась утомительной. Водитель и горбоносый за все время не обмолвились ни единым словом, и это почему-то Наташе было особенно неприятно. Раза два она пыталась узнать у горбоносого, куда ее везут, но он сидел, как в рот воды набрал.
«Вот уроды! Господи, что со мной будет?!» – мучительно думала она. Ведь ее дед уверен, что капитал Ершов везет его любимую внучку в Вологду.
«Раз они меня не убили сразу, значит, не убьют. А что, если?..» – пришла ей неожиданная мысль.
Вдалеке Наташа увидела «жигуленок» с мигалками наверху. Рядом стоял милиционер, поглядывая на проезжавшие машины.
Под ногами Наташи на полу валялась банка пива. Она всю дорогу мешала ей, но теперь была очень даже кстати. Наташа опустила стекло.
Водитель, словно заподозрив что-то, спросил:
– Ты зачем окно открыла?
– Душно в машине. Дышать нечем, – ответила Наташа.
– Да ладно тебе рычать. Ну, в самом деле, не задыхаться же девчонке, – заступился за нее горбоносый.
– Ну, ладно. Но смотри, не вздумай закричать! – пригрозил водитель. Он еще не знал, что задумала Наташа.
Когда машина подъехала к гаишнику, она изловчилась и бросила в него банкой с пивом. В самого милиционера не попала, но банка ударила в стекло служебного «жигуленка», оставив на нем отметину в виде множества трещин.
В первую секунду гаишник оторопел, Наташа даже увидела, как его лицо вытянулось, а нижняя челюсть отвисла…
Обернувшись, она увидела, что милиционер уже сел за руль и пустился за ними в погоню.
– Ну, ты и сука! – Водитель был готов разорвать ее на части. – Что наделала! Ну, тварь! Что теперь делать с ментом?
Горбоносый отнесся к ее поступку спокойно.
– Ладно, Мордвин, успокойся. Постарайся оторваться от мента.
– Да ты что, охренел? Он же сейчас передаст по матюгальнику, и нас впереди перехватят. Вот что эта сучка наделала! «Пусть подышит», – передразнил водитель горбоносого. – Вот, подышала! Нужно было связать ее и в багажник.
– Тормози, – сказал горбоносый.
– Чего? Зачем?
– Тормози, я сказал, – чуть повысил голос горбоносый и, достав из кармана нож, спрятал его в рукав ветровки.
Наташа поняла, что сейчас произойдет.
– Не надо. Прошу вас. Не убивайте!
– А зачем ты, моя милая, кинула в мента банкой? Хотела, чтобы он остановил нас? Теперь радуйся. В его смерти виновата ты.
Наташа хотела открыть дверь и крикнуть милиционеру, чтобы он не вылезал из машины, но водитель ударил ее по щеке и зажал своей лапищей рот.
– Тихо, ты! – цыкнул он.
Горбоносый был уже возле гаишника. Наташа увидела, как милиционер, вскинув руку к фуражке, что-то сказал. В ответ горбоносый произнес только одно слово. И Наташа хорошо расслышала его.
– Командир!..
Гаишник вдруг нагнулся, зажимая руками рану в животе, между его пальцами сочилась кровь…
– Ой! – выдохнула она.
Горбоносый, вытерев лезвие ножа о рубашку гаишника, быстро повернулся и пошел к «девятке».
Водитель завел мотор.
– Садись скорей. Надо сваливать отсюда, – сказал он горбоносому. Что-то заставило его обернуться. Он взглянул на милиционера. Тот, одной рукой прикрывая рану, достал из кобуры пистолет.
– Смотри-ка, мент еще жив, – как бы с удивлением проговорил он. И тут раз за разом прозвучали два выстрела.
Одна пуля пролетела мимо, а вторая пробила атлету голову – его мозги вместе с брызгами крови оказались на лобовом стекле.
Горбоносый втянул голову в плечи. Но следующего выстрела не последовало. Милиционер пошатнулся и, уронив пистолет на асфальт, упал.
– Ничего себе, – растерянно проговорил горбоносый. – Мордвин, – позвал он, вытаращив глаза, потом набросился на Наташу: – Дрянная девчонка! Все из-за тебя! – Вытерев носовым платком лобовое стекло, он открыл дверь и вытолкнул еще бьющееся в предсмертной агонии тело напарника на асфальт, затем быстро пересел за руль.
Наташа злорадствовала над горбоносым.
– Уезжаешь?
– Лучше замолчи, – огрызнулся он.
Горбоносый включил скорость и дал такой газ, что Наташу вдавило в спинку сиденья.
Скоро машина свернула с шоссе и, проехав километра три по грунтовой дороге, въехала в деревню, которую и деревней-то было нельзя назвать. Кругом высокие кирпичные дворцы…
Возле одного такого особняка «девятка» остановилась. Горбоносый посигналил, и железные ворота открылись, машина въехала на территорию.
Неожиданно Наташа увидела высокого мужчину в милицейской рубахе и форменных брюках и выскочила из машины.
– Подождите, – закричала она, боясь, что мужчина уйдет в будку, какие обычно ставят для сторожей. – Пожалуйста. Меня похитили. Они убили милиционера…
Высокий здоровяк-милиционер сделал вид, будто не слышит слов девушки, отвернулся и, даже не закрыв ворота, ушел в свою будку.
Ворота закрыл горбоносый. Ничего не сказав милиционеру, он взял Наташу за руку и силком потащил к дому. Лицо у него было недовольное.
По лестнице, застланной ковровой дорожкой, они поднялись на второй этаж и оказались в коридоре со множеством дверей.
– Подожди тут.
– А если я убегу?
