Начало разговора ничего хорошего не предвещает.
— У нас тут в данный момент запарка с местным преступлением, задыхаемся, — говорит он. — И я специально предупреждал тебя, чтобы ты туда не ехала.
— Я в отгулах, — напоминает она ему. — Лен, это центровой материал. И полиция упирается. Не думаю, чтобы все разрешилось за день или два.
— Да какое дело до этого нашим читателям? — спрашивает он.
Карен точно знает, что он хочет услышать, и на этот раз она в состоянии подать ему это на блюдечке.
— Типичная семья, двое детей. Отец — сантехник, тихий район, идиллический город ярмарок, воплощение нормальной жизни. Мать очень фотогенична. Английская Роза. Однако… в браке что-то не так.
— Беда в раю? — говорит Лен, и она понимает, что он вещает заголовками материала, по поводу которого уже принял решение. — Ладно, тогда продолжай. Подготовь мне эксклюзивное интервью с матерью семейства, дай хорошее фото, и я посмотрю. Но по счетам в гостинице будешь расплачиваться сама.
Она идет через школьный зал к выходу. Здесь уже никого нет, кроме одинокой женщины, которая пустым взглядом уставилась на корзину, полную футбольных мячей. Карен в уме быстро листает свою внутреннюю картотеку и наконец узнает ее: Лиз Ропер, бабушка Дэнни, хотя по возрасту никогда бы не сказала.
— Как вы справляетесь с горем? — спрашивает Карен.
Лиз поднимает на нее глаза: она уже явно привыкла к тому, что незнакомые люди знают, кто она такая.
— Я-то что, я крепкая, как старые ботинки. Я за других переживаю.
Говоря, что она сильная, Лиз оголяет свое самое уязвимое место: никто вокруг не подумал о ней.
— Вы, должно быть, очень тоскуете по нему, — говорит Карен, и на глазах Лиз появляются слезы.
— Мой Джефф научил его, как пинать эти штуки, — говорит она, жестом показывая на футбольные мячи. — В два года он уже умел провести мяч из одного конца сада в другой. Он был маленькой звездочкой футбола. — Она вытирает глаза обратной стороной ладони. — И я пообещала себе, что не отступлю. Что буду сильной среди всего этого. Я просто хочу, чтобы они поймали сволочь, которая это сделала. — Она улыбается Карен бледной улыбкой. — Простите, но я не припомню вашего имени. — Это вежливое оправдание человека, который за последние несколько дней встретил больше незнакомых людей, чем за предыдущее десятилетие.
— Я Карен. Работаю на «Геральд».
Лиз испуганно отшатывается от нее — Карен знала, что так и будет.
— Мы не общаемся с прессой.
— Я в курсе. Но знаете, что я вам скажу? И будьте уверены, что это лучший совет в данной ситуации. На вашем месте мне было бы ужасно неприятно, что Дэнни игнорируют.
Она на мгновение касается руки Лиз, после чего оставляет ее рыдать над кучей потертых футбольных мячей.
Бэт на заднем дворе развешивает белье на веревку. Одноклассники Дэнни гоняют мяч на школьном стадионе. Она борется с горячим порывом перепрыгнуть через забор, выбежать в гущу мальчишек, схватить одного из них — любого — и крепко прижать к себе, чтобы почувствовать, как бьется его сердце. Обычно во время таких игр на стадионе присутствуют только дети, но сегодня вдоль линий поля, словно часовые, нервно стоят и некоторые из родителей.
Стив Конноли, заговоривший с Бэт прямо через забор, притягивает к себе их встревоженные взгляды. Один из папаш украдкой снимает его на свой мобильный. Теперь каждый считает себя свидетелем. Стив не замечает этого; он вежлив, но настойчив, и все его внимание сфокусировано исключительно на Бэт.
— Несколько дней назад я назвал полицейским улику, которую им следует искать, — говорит он. — Но они пропустили это мимо ушей, и она сгорела, прежде чем они на нее попали. Так что теперь будет намного сложнее проанализировать ее должным образом.
Он, должно быть, говорит о лодке, которую они нашли в огне. Все об этом уже знают.
— Зачем вы все это мне рассказываете?
— Потому что я реально могу помочь! Я могу помочь. — Стив прижимает руки к груди в почти молитвенном жесте. — Но чтобы это произошло, нужно, чтобы ко мне относились серьезно, а пока что этого не наблюдается.
Бэт не знает, что и думать. Она опускает глаза. Сверху в корзине со стираным бельем лежит красное платье, которое было на ней в день, когда она увидела Дэнни лежащим на пляже. Она развешивает его, хотя точно знает, что больше никогда в жизни не наденет.
— А что, если вы ошибаетесь?
Стив мотает головой.
— У меня нет никаких причин вам лгать. Бэт, я хотел бы, действительно хотел бы, чтобы у нас с вами никогда не было повода познакомиться. Но то, что я вам рассказал, является реальным. И вы должны убедить в этом полицию.
Внутри Бэт идет борьба между сомнением и надеждой. Те вещи, с которыми имеет дело Стив, слишком велики, чтобы ее сознание могло охватить их, точно так же, как в ней слишком много горя, чтобы она могла переработать такую информацию. И дело не в том, что она в это не верит. Просто она никогда раньше, до этого момента, серьезно не думала об этом. В ее прежней, милой сердцу жизни не было места для философии, как и не было никаких призраков.
Но теперь ее жизнь внезапно упирается в то, что она доверяется посторонним мужчинам. Делает признание викарию. Зависит от инспектора Харди. А теперь еще и этот странный серьезный тип, который говорит, что он является связующим звеном с Дэнни. Она смотрит ему прямо в глаза. Он, не дрогнув, выдерживает ее взгляд.
— О’кей, — наконец говорит она.
Теперь, когда доверие к собственному мужу подорвано, всю свою веру Бэт направляет на незнакомых мужчин.
26
Харди в бешенстве, Элли подавлена. Пресса раскопала прошлое Джека Маршалла, в то время как отдел уголовных расследований, увязнув в заторе из невыполненных мероприятий и разных проверок, даже не подумал уделить ему первоочередное внимание. Ее тошнит — причем тошнит физически, так что она не может доесть свой ленч, — при мысли, что это мог быть Джек. Этот человек отвечал за ее сына, водил всю Морскую бригаду в походы, застегивал их спальные мешки, смотрел, как они переодеваются.
Джек находится в Бродчёрче так давно, что уже считается почетным местным жителем, но, конечно, он жил здесь не всегда: он купил этот магазинчик, когда Элли было примерно лет семь. Теперь она вспоминает, как это было.
В комнате для допросов тепло, но Джек даже не снял плащ. Если он и виновен, то по нему это никак не заметно — это лицо хорошего игрока в покер.
— Вы насчет того почтальона, который пререкался с Дэнни? — спрашивает он.
— Нет, — отвечает Элли. — Хотя мы с ним действительно побеседовали. Он говорит, что в тот день и не думал ссориться с Дэнни.
— Чушь собачья! Я видел это своими глазами.
