Вряд ли нужно было ему помогать. Действуя проворно и ловко, он снял с нее одежду. Сквозь опущенные ресницы Молли видела, как он раздевается, и ей казалось, что она узнает каждую ложбинку и выпуклость этого мускулистого тела, словно они уже давно были любовниками.
Он отнес ее в постель и стал целовать так нежно, что теплая волна неги захлестнула Молли, и она погрузилась в ласковое море любви. Ее губы были приоткрыты, а глаза сверкали изумрудным блеском. Она впилась пальцами ему в плечи, прижимаясь к нему и удивляясь, как могла считать себя фригидной, если слияние их обнаженных тел приносит такое острое наслаждение!
Грег вел любовную игру, а она инстинктивно подчинялась, все более распаляясь. То, что он делал с ней, заставляло бурлить кровь и трепетать в необузданном чувственном экстазе. Она была на вершине блаженства и упивалась им, пока сладостные судороги оргазма не заставили ее закричать и крепче прижаться к любимому. Силы оставили ее, и она, раскинув руки, распростерлась на постели, чувствуя, что парит в облаках. Может быть, это все во сне? Не открывая глаз, она протянула руку и никого рядом не обнаружила. Затем подняла голову и увидела, что Грег, улыбаясь, стоит на пороге ванной.
— Не хочешь под душ?
— Я уже приняла его в саду! — Дождь хлестал в окно, и Молли внезапно почувствовала себя удивительно освеженной. — Но могу потереть тебе спину!
Она знала, что груди у нее высокие и упругие, талия тонкая, а их взаимная нагота выглядела так естественно! Его тело казалось отлитым из бронзы, и она, полюбовавшись им, поддразнила:
— Тебе не надо ничего надевать, разве что набедренную повязку! Ты и голый выглядишь великолепно!
Он ухмыльнулся.
— Да и ты тоже. Зачем таким красавицам, как ты, что-нибудь надевать?
— А затем, — весело ответила Молли, — чтобы не соблазнять мужчин, разгуливая нагишом!
— Я бы тогда не удержался!
— Не удержался от чего?
— Поубивал бы всех мужчин, что смеют глазеть на тебя!
— Кэрол бы это не понравилось.
— Тетушку ждет приятный сюрприз, — заявил он.
— Ты так думаешь?
— Я уверен.
Ванная здесь была больше, чем у нее. Душ был включен, и она шагнула под него вместе с Грегом. Вода струилась по их телам, щекоча кожу, а ее пальцы массировали ему лопатки и позвоночник. Потом она обвила его руками и спрятала голову у него на груди. Струи заливали глаза и уши, ей было весело и радостно, и, когда он выключил душ, она, смеясь, закричала:
— Самое интересное было между двумя водными процедурами.
— Будет тебе и еще, — улыбчиво буркнул он, завернул ее в махровое полотенце, отнес в постель и лег рядом, по-прежнему мокрый.
— Знаешь, — сказал он, — для меня теперь дождь и душ будут некими символами…
Молли улыбнулась, прикрыла Грега полотенцем и прильнула к нему, ощущая губами влажные волосы, слыша биение его сердца.
— Как все прекрасно, — пробормотала она. — Когда же это началось? Почему я всегда видела тебя в городе, как будто нарочно искала?
— Потому что мы и вправду искали друг друга, — сказал Грег. — Когда я замечал тебя, то всегда думал: «С кем она? И что собирается делать?» Мне хотелось догнать тебя и сказать: «Вас это, должно быть, поразит, мисс Смитсон, но я, кажется, влюбился в вас!»
Молли охнула с притворным испугом.
— Да это был бы шок!
— Для меня тоже!
— Наверное, ты обратил внимание на мои волосы, с которыми я выглядела как девица с панели.
— Прости меня, — виновато сказал он. — Я просто не мог совладать с ревностью. Считал, что у тебя роман с Дереком, и говорил, не думая.
— Так я не выглядела шлюхой? — Она приподняла голову и увидела, что подбородок Грега уже слегка оброс.
— Нет, — ответил он со смешком. — Ну а если и выглядела, то очень классно!
— Это можно было пережить. Я начинаю сожалеть, что обрезала волосы.
— И устроила сцену, швырнув их на ковер в гостиной.
— Ты, наверное, посмеялся надо мной, когда я их обрезала?
Молли криво улыбнулась, но он ответил серьезно:
— Боже мой, нет, это меня чуть не убило. Что я чувствовал — так это нежность. Мне хотелось позаботиться о тебе и избавить от самоистязания. Я подобрал твои волосы, отдал Дороти, а уж потом послал ее к тебе.
— Моя подруга-парикмахер говорила, что из них вышел бы прекрасный шиньон.
— Хо-хо! Если снова отрастишь волосы, не обрезай их!
— Это все мой темперамент. У меня слегка крыша поехала. Но это бывает редко. — Она чуть помедлила и призналась: — И только с тобой.
— У меня тоже, — поспешно сказал он, — и только с тобой. Ну что, будем вместе сходить с ума?
Молли засмеялась.
— Вместе веселее!
Он мог одним прикосновением лишить ее самообладания, и ей хотелось после небольшой практики научиться делать то же самое с ним. Молли гладила его колючий подбородок, когда Грег спросил:
— А ты хочешь побывать на Багамских островах?
— Не знаю. Я об этом никогда не думала.
— Мы полетим туда, как только скажешь. И в любое другое место тоже!
Молли приподнялась, опираясь на локоть.
— Кэрол сказала, у тебя есть права пилота.
— И самолет.
— Ты меня научишь летать?
— Если захочешь.
— Очень хочу!
Багамы напомнили ей о Дереке, и она скривилась:
— О господи! Мне жаль твоего брата. Надо было раньше сказать ему, чтобы не занимался самообманом.
— Можешь не беспокоиться, — весело сказал Грег. — С ним теперь все в порядке.
Его уверенность заставила Молли полюбопытствовать:
— А что же ты ему сказал?
Грег привстал.
— Я сказал ему, что ты выходишь за меня замуж. Но, честно говоря, до сих пор не уверен, что ты этого захочешь. Ну так как, выйдешь за меня?
Грег приподнял ее подбородок, чтобы она взглянула ему в глаза. В них было столько любви и преданности, что, казалось, он уже дал свои брачные обеты. У Молли перехватило дыхание.
— О да! — еле слышно сказала она. Счастье пьянило ее как вино.
Его пальцы слегка дрожали, когда он убирал с ее лба влажные пряди волос, но голос звучал легко:
— Есть еще одна причина все оформить официально. Шиньон станет фамильной ценностью нашей дочери. — Он нежно гладил ее волосы. — У меня такое ощущение, что все дети у нас будут огненно-рыжие!
— О господи! — не веря счастью, выдохнула она.
