Когда дом скрылся из виду, Мартина и жираф помчались по золотистой саванне. Днем девочка обычно старалась не ездить слишком быстро: вдруг бабушка заметит и решит, что внучка, катаясь на Джемми, обязательно переломает себе все кости? Но сегодня у Мартины было важное дело. И никто не мог ее остановить, даже рычащая львица, проснувшаяся от зимнего солнца.
У лужайки девочка остановила жирафа и внимательно огляделась: нет ли никого вокруг? Вообще-то она решила никогда не приезжать в тайное убежище днем, но сегодня это было необходимо. Джемми запрыгнул в расщелину, прикрытую колючей стеной. Мартина соскользнула с жирафа, как с водной горки, зажгла фонарь и решительно побежала к туннелю, притормозив только у входа в пещеру, где жили летучие мыши, — его девочка миновала на цыпочках.
Мартина так и знала, что Грейс ждет ее в Зале Памяти. Сангома в традиционной одежде зулусов сидела на плоском камне, заменяющем скамейку, и пила из фляжки ройбуш. Увидев Мартину, она радостно закричала и крепко ее обняла.
— Кожа да кости! — сказала Грейс, наконец отпустив девочку. — И что ты там только ела на этом острове? Скучала ведь небось по вкусной еде Грейс?
Мартина захихикала.
— Ой, Грейс, — она все еще не могла отдышаться после бега, — да я не только по еде скучала. Я попала на остров по собственной же глупости, и казалось, все во мне разочаровались. Больше всего хотелось, чтобы ты была рядом, обняла меня, посоветовала, как все исправить.
У Грейс загорелись глаза, но она ничего не ответила. Молча похлопала по камню рядом с собой и налила Мартине ройбуша. Они в свете двух фонарей пили маленькими глотками горячий красный чай, а со стен на них смотрели блестящие медные картины, изображавшие жизнь старинного племени бушменов.
Спустя какое-то время Мартина сказала:
— Ты знала, что я вернусь, да?
Грейс улыбнулась.
— Конечно, малышка. И бабушке говорила, все нормально будет, кости не врут. Она, правда, мне не верила. А я-то знала: дельфины помогут, ничего плохого не случится.
— Но откуда? — допытывалась Мартина. — Откуда ты узнала про дельфинов? Да пойми я, при чем здесь судовая ограда, мы бы никогда не упали в море.
Сангома рассмеялась и сменила тему.
— Вчера тут ко мне приходил один парнишка, Клавдий.
Мартина в недоумении уставилась на Грейс.
— Клавдий? Но зачем? Что он хотел?
Вот уж никогда бы Мартина не подумала, что Клавдий (Клавдий!) разыщет Грейс. И к тому же произведет на нее хорошее впечатление. Рейпьер заявился к сангоме с шикарным букетом цветов и поблагодарил ее за растение, которое спасло ему жизнь.
— Ну, я ему и говорю: кто ж знал, что этот кошмар кому-нибудь пригодится? Преследовал меня уже несколько лет. Рос в саду. Я выкапываю, он опять появляется. Хотела выбросить, но побоялась: вдруг бабушка с того света в отместку заявится? А потом, дай, думаю, Мартине подарю. Может, она его в море утопит.
— Правда что ли? — может, это Грейс так шутит? — Тебе растение бабушка подарила? Карибка? И ты не знала, что кого-то из детей ужалит медуза и его спасет сок листьев?
— Это твоя судьба, малышка, — ласково сказала Грейс. — У тебя дар. Меня с вами на острове не было.
Мартина подавила вздох. Она знала, что вопрос останется без ответа. Не слишком приятно, но ничего не поделаешь.
— Как тебе Клавдий? — с улыбкой спросила Мартина. Она представила себе, как Клавдий в парадной одежде, наглаженный, отутюженный, сидит в гостиной Грейс, а вокруг него бегают цыплята.
— Хороший мальчик, — ответила Грейс. — Не по тому пути раньше шел, но урок вроде усвоил хорошо. Запомнит, что не все можно купить за деньги — вырастет хорошим человеком.
Мартина решила еще раз взглянуть на две новые картины. Предсказания сбылись, и сейчас девочке было интересно вдвойне. Рисунки отличались поразительной точностью: виднелись даже пятна на китовых акулах — желтые и белые.
— Знаешь, Грейс, — сказала Мартина, — народ сан, предки или уж не знаю кто, нарисовал картины, они удивительно верно предсказали будущее. Количество выбросившихся на берег дельфинов — двадцать один, окруживших нас дельфинов — около сотни. Даже какие акулы нас преследовали, угадали! Но кое в чем они ошиблись. На острове Смерти нас было двое: я и Бен. А на картине изображен только один пловец.
— Разве? — удивилась Грейс. — Посмотри внимательнее.
Все верно, только один человек. Но вдруг Мартина заметила, что на картину налип крохотный блестящий камушек, похожий на слюду. Девочка сняла его и увидела второго пловца.
Внутри все похолодело. Она очень любила пещеру, но от того, что кто-то много веков назад так точно предсказал ее судьбу, по телу побежали мурашки. Когда Мартина еще не знала Бена, а в школе с ней никто не общался, Грейс сказала, что девочка найдет себе друга там, где ищет меньше всего. Так оно и получилось. Может, Бен сам — часть ее судьбы? Может, их дружба — звено большой цепи?
— Мне страшно, — сказала Мартина. — Как думаешь, второй человек всё время был тут нарисован? Или… Знаю, звучит странно, но, может, он только недавно появился? Бушмены как-то наколдовали?
Грейс загадочно улыбнулась.
— Я уже говорила, малышка, все ответы на этих стенах, но только время и опыт откроют тебе глаза на них.
33
Гвин Томас предложила родителям Бена отпраздновать вместе счастливое возвращение детей. Они договорились пообедать в воскресенье в кафе на пляже, рядом с тем местом, где Мартина нашла дельфина. Обычно зимой у моря все закрыто, но на улице неожиданно потеплело. На днях Гвин Томас видела рекламу, сообщавшую, что кафе будет работать в выходные на этой и на следующей неделе.
С родителями Бена Мартина познакомилась еще в аэропорту. Отец-зулус оказался таким же молчаливым, как и сын, но в нем явно чувствовалась внутренняя сила. Худощавый, невысокий Бен не был похож на высоченного Думизани, такого мускулистого, что казалось, его тело вылепил скульптор. Держался старший Кумало с достоинством. Мать же Бена, индианка Синита, была очень изящная и красивая. Невысокого роста, с длинными блестящими черными волосами, от которых пахло кокосом, очень разговорчивая, в отличие от сына и мужа. Бен больше был похож на мать, но внутреннюю силу, присущую ему, он унаследовал от отца.
Кумало заехали за Мартиной и Гвин Томас на старом легковом автомобиле «универсале». Заодно познакомились с Тендаи, Джемми и Грейс. Гладить себя жираф позволял только Мартине, но он все же подошел довольно близко к гостям.
— Да он как из сказки, — заметил Думизани. — Чудо-зверь.
Грейс очень хотелось познакомиться с Беном, но в этот раз она в основном молчала, а уже перед отъездом обняла мальчика так, будто знала его давным-давно. Хорошо, подумала Мартина, что Бен, в отличие от большинства ребят его возраста, не смутился. Взглянул Грейс в глаза и попрощался с ней уважительно и по-дружески, словно тоже чувствовал, что они — родственные души.
