Не уверен, почему я разинул рот – от удивления или собираясь что-то сказать, но уловил наконец огонек у него в глазах.
– Джинн-пьяница. Мило. Это шутка, верно?
– Абсолютно верно! – засиял обезоруживающей улыбкой джинн. – Запутал тебя на минутку, а?
Я начал было кивать, но он еще тараторил вовсю:
– Думаю, мы поладим. Всякий, кто мной владеет, должен обладать чувством юмора. Это можно выяснить сразу же, понимаешь? Слушай, а тебя как зовут?
Он говорил так быстро, что я чуть не упустил возможность вступить в разговор. И упустил бы, если б он не умолк, выжидающе глядя на меня.
– Что? О! Я Скив. Я…
– Скив, да? Странное имя для извращенца.
Я машинально его поправил:
– Надо говорить из-верг. И я не он. То есть я не изверг.
Джинн чуть склонил голову набок и, прищурясь, посмотрел на меня.
– В самом деле? Выглядишь ты точь-в-точь как они. К тому же я никогда не встречал ни одного неизвращ… извиняюсь, неизверга, который стал бы указывать на это различие.
Это было своего рода комплиментом. Во всяком случае, я это воспринял именно так. Всегда приятно знать, как действуют твои чары.
– Это личина, – пояснил я. – Я счел это единственным способом работать на Извре, не подвергаясь наскокам со стороны местных.
– На Извре!
Кальвин, казалось, искренне расстроился.
– О боги, о повелитель, что же мы здесь делаем?
– Все-таки повелитель?
– Разумеется. Ты повелитель, хозяин, а я – слуга. Такова уж традиция у джиннов. Но это не важно. Ты не ответил на мой вопрос. Каким ветром такого умного паренька, как ты, занесло в это захолустное измерение?
– Ты знаешь Извр? Ты бывал здесь раньше? – Впервые с тех пор, как я открыл бутылочку, мои надежды воспарили.
– Нет, но слышал о нем. Большинство знакомых джиннов сторонятся его как чумы.
Вот и все воспарение надежд. Но я хотя бы заставил Кальвина говорить серьезно.
– Ты спрашиваешь, что я здесь делаю? Так вот, я ищу одного моего друга. Он… ну, можно сказать, он сбежал из дому, а я хочу найти его и привести обратно. Беда в том, что он теперь… немного расстроен.
– Немного расстроен? – скривился джинн. – Похоже, он самоубийца. Никто в здравом уме не сунется по доброй воле на Извр… о присутствующих, конечно, не говорят. У тебя есть какое-то представление о том, почему он направился в эти края?
Я беззаботно пожал плечами:
– Понять это не так уж трудно. Он – изверг и поэтому, естественно, когда дела пошли наперекос, направился…
– Изверг?
Кальвин смотрел на меня так, словно у меня выросла вторая голова.
– Один из этих громил твой друг? И ты это признаешь? И когда он уходит, пытаешься его вернуть?
Не знаю, как насчет других граждан Извра, но про Ааза я знал, что он не громила. Это факт, а не мои фантазии. Я понимаю разницу, потому что у меня работают двое громил, Гвидо и Нунцио. И уже собирался указать ему на это, но вдруг подумал, что мне вовсе не требуется давать Кальвину какие-либо объяснения. Я ведь его хозяин, а он – мой слуга.
– Это касается лишь меня и моего друга, – натянуто произнес я. – Твоя забота, как я понимаю, – помогать мне чем можешь.
– Верно, – кивнул джинн, ничуть не обижаясь на мою резкость. – Таков порядок. И какая же работенка ждет твоего джинна?
– Достаточно простая. Я бы хотел, чтобы ты отвел меня к моему другу.
– Неплохо. А я бы предпочел пони и красный фургон.
Джинн сказал это так запросто, что лишь секунду спустя до меня дошел смысл сказанного.
– Прости?
Кальвин пожал плечами:
– Я сказал насчет пони и красного фургона.
– Знаю. Я слышал, – перебил я его. – Просто мне непонятно. Ты хочешь сказать, что не будешь мне помогать?
– Не то что не буду… не могу. Во-первых, ты так и не удосужился сообщить мне, кто твой друг.
– О, это просто. Его зовут Ааз, и он…
– …А во-вторых, это не в моих силах. Сожалею.
Это остановило меня. Я никогда не задумывался о пределах могущества джинна.
– Разве? Но когда я тебя вызвал, то думал, ты обязан помочь мне.
– Чем могу, – закончил за меня Кальвин. – К несчастью для тебя, это охватывает не такую уж большую область. Сколько ты заплатил за меня?
– Серебряную монету… но это было довольно давно.
– Одну серебряную монету? Неплохо. Должно быть, ты здорово торгуешься, раз заставил девола расстаться с зарегистрированным джинном за такую цену.
Я склонил голову, благодаря за комплимент, но все же решил здесь кое-что уточнить.
– Он в то время был в состоянии шока. Остальной его товар весь побили.
– Особенно-то не гордись, – продолжал джинн. – Ты все равно платил. Я бы и гроша ломаного не дал за услуги вроде моих.
Дело выглядело все менее обнадеживающим. Мое легкое разрешение проблемы таяло быстрее, чем снежок на Деве.
– Что-то я не пойму, – сказал я. – Я всегда считал джиннов большими мастаками по части магии.
Кальвин печально покачал головой.
– Это в основном торговая реклама, – с сожалением признался он. – О, некоторые из тех, кто покруче, могут горы своротить… буквально. Но такие джинны редкость, и обычно бывает дешевле сделать то же самое без всякой магии. Мелкая сошка вроде меня доступнее, но мы многого и не можем.
– Извини, Кальвин. Все это не имеет ни малейшего смысла. Если джинны и в самом деле менее способны, чем, скажем, средний маг, работающий по найму, то зачем их вообще кто-то покупает?
Джинн сделал величественный жест.
– Из-за ореола таинственности… Ты знаешь что-нибудь про Джиннджер?
– Про имбирь[5]? В смысле имбирный лимонад?
– Нет, Джинн–джер… через Д… То есть измерение, откуда происходят все джинны.
– Думаю, нет.
– В стародавние времена, как гласит предание, Джиннджер пережил внезапное катастрофическое падение денежных знаков.
Это показалось немного знакомым.
– Экономический коллапс? Как на Деве?
Джинн покачал головой.
– Хищение, – уточнил он. – Исчезло все казначейство измерения, а когда мы нашли наконец кого-то разбирающегося в отчетности, то оказалось, что бесследно исчезла и большая часть казны.
Что тут началось! Шум, гам! Было сделано несколько попыток выследить преступников, но главная проблема упиралась в деньги. Выпуск новых просто бы обесценил оставшиеся у нас средства. Нам требовалось быстрое финансовое вливание извне, из других измерений.
