Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Это ты? Лиза, я тебя искал! Я обегал все дворы, я был у соседей… Я понимал, что ты не могла далеко уйти! – Откуда-то из темноты появилась большая фигура, и Лиза узнала Тихона. Он кинулся к ней. – Лиза прости меня, пожалуйста, я очень тебя прошу, прости! На меня нашло что-то! Такое отчаяние, такая безысходность, понимаешь, я даже не могу тебе объяснить! Мне так плохо в последнее время! Все эта работа! Деньги, постоянный напряг, что не справимся, не вырулим, что люди уйдут… Лиза, прости меня, я сволочь, я понимаю это! Прости только! Я обещаю тебе, что никогда…
Лиза от испуга громко вскрикнула, тут же в доме напротив стукнуло окно, и мужской голос прокричал:
– Отстань от девки, сейчас выйду и отвешаю оплеух!
– Господи, Тихон, оставь меня, ты просто ужасный, я ненавижу тебя! И за что?! – Лиза старалась говорить тихо, но из-за слез голос звучал надрывно.
Тот же мужской голос из окна прокричал:
– Мужик, не понял? Уйди, она же тебе сказала!
– Лиза, я клянусь! Никогда больше, никогда, ты не представляешь, что со мной было, когда я понял, что ты ушла! Лиза, прости! Господи, что я должен сказать и сделать?! – Тихон протянул руку к ней, и Лиза увидела, что суставы его пальцев стали огромных размеров.
– Не трогай меня, – сначала отшатнулась она, но, увидев распухшие руки, воскликнула: – Что это с твоими руками?!
Тихон отдернул руки.
– Что это?! – Лиза с силой сжала его кисть.
– Это…
– Это ты так меня бил, что твои руки распухли. От ушиба! Ты представляешь силу твоих ударов?! И ты предлагаешь мне простить тебя?!
– Я все понимаю, все, но… Но прости меня! Я не смогу без тебя, я не могу без тебя жить. – Тихон попробовал обнять ее, но руки его не слушались, пальцы не гнулись.
– Я ненавижу тебя, ненавижу.
– Я знаю, я понимаю…
– Нет, ты не понимаешь. – Лиза встала и хотела подхватить сумку, но Тихон неловко уцепился за нее, потянул и застонал.
– Что с тобой?
– Руки, – поморщился Тихон. – Руки болят…
Лиза в нерешительности опять опустилась на скамейку:
– Ну-ка покажи!
Тихон покорно вытянул ладони. Лиза, не обращая внимания на гримасу Тихона, ощупала их.
– Это перелом. И не один. Сломал фаланги пальцев. Господи, какой ужас.
Она закрыла руками лицо. Тихон присел рядом с ней и замолчал. Лиза вдыхала знакомый запах одеколона, и этот вечер в кустах боярышника показался ей совсем нереальным.
– Пойдем. – Она встала. – Пойдем домой. Я отвезу тебя в травмопункт. Долг платежом красен.
Она подхватила сумку и, не оглядываясь, пошла вперед. Она даже не сомневалась в том, что Тихон сейчас бредет за ней. Они поменялись местами – теперь она, вечно не поспевавшая за ним, за «барином», шла быстро, почти не обращая на него внимания. Единственное, о чем подумалось ей в этот короткий путь до подъезда, что самое страшное в совместной жизни – помнить все оскорбительные мелочи, эта память опасна ненавистью.
В травмопункт они приехали около трех ночи. Всю дорогу говорил Тихон. Лиза, ведущая машину, его почти не слушала. Она и так знала все его слова. Она видела и страх его, и стыд, и даже неверие в то, что он мог так поступить. Она молчала, стараясь не давать себе волю, потому что ничем, кроме слез, ответить не могла. А плакать было нельзя – стыдно было войти заплаканной в освещенное помещение больницы, где в очереди сидели люди, стыдно было признаться, что их семья опускается до мордобоя, и стыдно было признаться, что, несмотря на головную боль и царапины на лице, она, избитая жена, привезла мужа-садиста к врачу. Лиза припарковала машину и вздохнула: «Я же давала клятву Гиппократа. Поэтому и привезла его…» Эта мысль хоть немного успокоила ее самолюбие.
Врач был бодрый, словно за окном был разгар дня.
– Так, а кто из вас травмирован? – Он с интересом оглядел Лизу и Тихона. В кабинет они вошли оба – пальцы Тихона к этому времени распухли так, что руки стали похожи на лиловые ласты моржа.
– Он. – Лиза кивнула в сторону мужа. – Я поприсутствую, с вашего позволения.
– Да, не жалко, – улыбнулся врач и тут заметил царапины на лице Лизы.
– А у вас что? Кот?
– Да, он у нас непредсказуем.
– Осторожно, иногда таких котов надо веником из дома гнать. – Врач посмотрел на Лизу, и ей показалось, что опыт работы в этом заведении подсказал врачу правильный ответ.
– Пальцы сломаны, сейчас будем гипс накладывать, – рассмотрев рентген, резюмировал врач.
Из травмопункта они вышли уже под утро. Пахло сиренью, зеленью, водой – всем, чем обычно пахнет счастливое лето. Лиза подождала, пока Тихон сядет в машину, захлопнула за ним дверь, села на водительское сиденье и выехала на проспект. Она редко когда водила – они решили не покупать ей машину, все равно везде ездили вместе. Но права она получила, добросовестно «откатавшись» положенный минимум. Долетев до Кольцевой, она свернула в сторону Архангельского и въехала на Ильинское шоссе. Дорога стала очень узкой, обрамленной вековыми липами, за ними в чаще были сосны, а земля была желтая, сухая, чистая. Лиза мчалась на высокой скорости, совсем позабыв о муже, – сейчас ей было необходимо это движение. Тихон вопросов не задавал, бережно поддерживая загипсованные руки. «Я мало отличаюсь от него, – вдруг подумала Лиза. – Я смелая и решительная, потому что он сейчас беспомощный. Он нуждается во мне. Будешь нуждаться, если пальцы обеих рук переломаны. И даже зубную щетку взять не можешь. Он зависит сейчас от меня, как я от него зависела еще вчера. Я могу сейчас отыграться за все это время, но я же сама отлично знаю, что никогда этого не сделаю. Но как мне тогда было плохо…» Лиза вдруг вспомнила недавнее прошлое, которое состояло из мелкого унижения и страха, что Ксения станет свидетельницей оскорбительной сцены. Лиза вспомнила один ужин, когда Тихон запустил полную тарелку в стену, и Лиза, со страхом ожидающая, что дочь выскочит из своей комнаты, побежала к ней и услышала совсем взрослое:
– Когда вы ссоритесь, я никогда не выхожу. Я знаю, что этого нельзя делать!
Лиза оторопела от услышанного и в ближайший вечер поехала к родителям. Там она застала Элалию Павловну, которая готовилась к выступлению.
– Ты что? Не работаешь? – встретила она дочь.
– Работаю, я – на минуту.
– Хорошо, что на минуту – у меня много дел. В холодильнике очень вкусные котлеты из индейки, разогрей себе. И пирог есть.
– Нет, спасибо, мам, я вот думаю, может, мне развестись с Тихоном? Поверь, я не просто от скуки задалась этим вопросом, есть основания…
Элалия Павловна подняла очки на лоб:
– А куда ты пойдешь? У тебя же ничего нет!
Лиза на секунду оторопела. Она посмотрела на мать, но та уже углубилась в бумаги. «Получается, что возвращаться из этого замужества мне некуда. Только если в съемную квартиру, но для этого надо сменить работу, поскольку при текущем доходе я себе этого позволить не могу. А заводить разговор с Тихоном о повышении зарплаты бессмысленно. Он экономит на мне, как это ни смешно звучит. Но сегодня я попробую об этом поговорить. – Лиза уехала от матери, так и не рассказав, в чем же причина их с мужем разногласий. – Ну, а с другой стороны, почему она должна в это вникать?! Это же мои проблемы! Как и то, где я буду жить, если разойдусь с Тихоном». Весь вечер Лиза старалась не думать о словах матери и готовилась к разговору с мужем. Лиза понимала, что беседа о вещах материальных не добавляет в их отношения романтики, но что она могла поделать, если подрастающая дочь требовала средств, а почти вся ее зарплата уходила на общие хозяйственные нужды.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
