– Знаешь ли ты, что произошло, когда я впервые встретил тебя? – начал я.
Девушка откинула назад голову и уперлась руками в ветви низко растущего дерева.
– Конечно, – сказала она. – Ты прорвал членом штаны, насквозь прослюнявил рубашку и потерял последние мозги.
При обычных обстоятельствах за подобные слова следовало бы надавать девушке пощечин, а потом сослать на остров Игуан, на женскую каторгу.
Но в устах Френки это почти комплимент, поэтому я не стал заострять на нем внимания.
– Я говорю о том, – продолжал я, пока мои пальцы бережно ласкали нежную кожу девушки, – что в тот момент понял – сейчас я взойду на дорогу, с которой уже никогда не смогу сойти. И я…
Франсуаз резко развернулась, и два ее сложенных пальца впились мне в горло.
– Иными словами, щеночек, – процедила она тоном, который даже енот не назвал бы ласковым, – ты раздумал ехать к Иль-Заднице и все пытаешься придумать, как сказать об этом идиотке Френки.
– Ну, – я поправил отвороты камзола. – Сформулировать можно и так.
Девушка встряхнула головой и оправила волосы.
– Почему ты передумал?
Алиса Шталь смогла наконец восстановить равновесие и теперь сидела в пролетке, всем своим видом давая понять, что ей нет ни малейшего дела до того, о чем мы здесь говорим и какие же мы с Френки сволочи.
Я бросил взгляд в сторону экипажа.
– Ты ее видела?
– Если тебя интересует, захотела бы я покувыркаться с ней на троих, сделав из тебя сандвич, – то нет.
– А теперь представь себе мудреца Иль-Закира.
– Майкл, я же его никогда не видела.
– Френки. У тебя же должна быть женская интуиция, помимо инстинкта убийства. Взгляни на Алису Шталь. А теперь подумай, что представляет собой тип, за которым она стряхивает крошки со стола.
Франсуаз закрыла глаза и так глубоко вздохнула словно ее трахали, по крайней мере, с четырех сторон.
– Ладно. Он тиран, самодур и носит длинные черные усы.
– Согласен.
– Которые помадит.
– Спорно, но не суть. Он посылал за нами?
Демонесса помедлила.
– Нет.
– Наш приезд – инициатива Алисы, так?
– Верно.
– Что он сделает с нами, когда увидит?
Девушка хмыкнула.
– Пошлет в задницу, да еще и вантуз захватит, чтоб нас протолкнуть поглубже.
– Верно. Так какого ж черта мы туда едем?
* * *
Франсуаз стояла, уперев руки в бока. Девушка смотрела на меня, как тореадор на быка, которому собирается вонзить шпагу в голову.
– Майкл, – сказала она.
– Меня так зовут, – не стал спорить я.
– Этот человек нуждается в нашей помощи. Пусть он ее не хочет. Пусть пока не готов ее принять. Но мы ему нужны.
Я вздохнул – и совсем не так, как если бы меня трахали с четырех сторон.
– Мы нужны ему для того, чтобы с позором выгнать. И тем самым утвердиться в роли тирана и самодура. Ты сама говорила. Приехав туда, мы поставим себя просто в идиотское положение.
– Можешь не ехать.
– Ага!
Я снова развернул девушку спиной к себе и начал массировать ей плечи.
– Расстегни свои брюки, – томно посоветовала она.
– Зачем?
– Когда ты так делаешь, у тебя всегда встает член. Так зачем же доставлять себе неудобства.
На мгновение мне показалось, что в этом имелась определенная логика, но я тут же отмел недостойные мысли в сторону.
– Краткий курс идеальных отношений, – сказал я.
– Поводок для парня короткий, а хлыст крепкий.
– И еще ошейник с шипами, Френки. Будь серьезней. Я пытаюсь объяснить тебе, почему мы не поедем к мудрецу Иль-Закиру в гости. А ведь нам еще предстоит решить, как отделаться от Алисы Шталь.
– Я предложу ей переспать, и она убежит сама, Майкл. А почему ты говоришь, что ошейник с шипами? Он должен быть с застежками, треугольной формы, чтобы можно было пристегнуть к чему-нибудь, например…
– Френки.
Я легко хлопнул ее по ягодице.
– А теперь слушай. Бесплатное пособие на тему: «Как сохранить семью, нервы…»
– «…и яйца в целости». Я слушаю.
– Вариант первый. Мы идем на компромисс. Это значит, что нам уже крышка. Все хорошие отношения начинают портиться с того, что люди идут на компромисс. Итак, я не хочу ехать к мудрецу, но отправляюсь с тобой за компанию. Он прогоняет нас, и мы попадаем в идиотское положение. Кого я в этом обвиню?
– Меня.
– Верно. Еще пара-тройка таких компромиссов, и мы станем ненавидеть друг друга.
– Это не вариант. Ладно. Дальше.
– План второй. Ты едешь одна. Это называется! «Предательство». Поскольку меня рядом не окажется для поддержки, тебя не просто выставят, но еще и с грязью смешают. Кого ты в этом обвинишь?
– Тебя, конечно. Срублю по дороге пару веток, и ты у меня неделю сидеть не сможешь.
– Значит, план «Предательство» тоже не подходит. Можно пойти на обратный компромисс. Ты согласишься не ехать к мудрецу. Но потом же ты просто меня раздавишь.
– В этом можешь не сомневаться.
– Тогда у нас остается только один вариант. Прости за челюсть.
– Что?
Девушка повернулась, и я ударил ее в зубы.
8
Никогда не бейте женщин.
Никогда не бейте лежачих.
Это слишком приятно и потом долго придется отвыкать.
Я поднял лишившуюся сознания Френки и понес ее к экипажу.
Если вы – благородный герой и несете по бескрайней степи красавицу, лишившуюся сознания, то следует держать ее на руках, перед собой. Правда, при этом ее голова будет болтаться и ударяться о каждый придорожный кустик – но это уже транспортные издержки.
И, разумеется, ежели это вы сами перед этим приложили красавицу, да так, что у нее очаровательные глазки закатились – это никак не мешает вам быть благородным героем.
Однако же нести девицу – дело нелегкое. Любят они, эти девицы, покушать – тут тебе и пудинг, и запеканка свиная, и мороженое эльфийское со взбитыми сливками.
Так и руки отвалятся.
А посему, оглянувшись вокруг и убедившись в том, что вокруг нет ни фотографов со вспышками, ни живописцев, навостривших свои мольберты, – и все это, разумеется, для того, чтобы запечатлеть мой славный подвиг – я понял, что особенно можно не стараться.
