– Кто ты, человек? – властно спросил старик.
ло Виму скрывать было нечего: он свободный представитель свободного народа.
– Я – ло Вим, охотник из клана логвита Анта.
– Что ты делал на чужом Листе?
– Охотился.
Старец тяжело встал, опираясь на вычурные подлокотники.
– Не лги, охотник. Откуда у тебя это?
Он протянул вперед раскрытую ладонь со знакомым браслетом. В стороне валялась беззастенчиво выпотрошенная сумка.
– Говори, ибо найдешь смерть в непокорности!
Смерть глупая и бессмысленная – последнее, что стал бы искать настоящий охотник. Медленно, очень медленно ло Вим поднял взгляд с браслета на белобородого старца.
– А почему ты думаешь, что достоин знать правду?
В глазах старика полыхнуло пламя, но ло Вим понял, что неожиданно отыскал нужные слова.
– Удан! Зама!
К старику мигом приблизились два черных плаща. Повинуясь властному жесту, они вскинули левые руки: запястье каждого охватывал витой желтоватый браслет, украшенный драгоценными камнями.
– Смотри, охотник. Такой браслет носит каждый из нас. Сотни лет мы собирали потерянных хранителей по дальним чашам. Этот, – он указал на браслет ло Вима, – последний. Сорок четвертый. Клауды искали его двести шестьдесят лет.
ло Вим пристально глядел на левую руку старца – никакого браслета там не было. Перехватив взгляд, старик усмехнулся и мягко подтянул свободный белый рукав. Только не левый, а правый.
Его браслет был куда шире и красивее; у ло Вима даже дыхание перехватило от такого зрелища.
– Ты хранитель? – спросил старик.
ло Вим покачал головой.
– Хранителем был мой отец. Но его изгнали восемь лет назад.
– Он успел сказать тебе Слово?
Узрев в глазах ло Вима недоумение, старик вздохнул:
– Значит, не успел…
По его команде черные плащи перерезали стягивающие ло Вима веревки. Охотник стоял всего несколько секунд, потом рухнул, прямой и негнущийся, как столб. Старик поморщился:
– Людская кровь… Помогите ему!
ло Вима некоторое время массировали сильные и умелые руки черных плащей, возвращая жизнь онемевшему телу.
– Твой клан преследует носителей древнего знания?
Вопрос прозвучал почти утвердительно.
ло Вим грустно кивнул. Когда логвит Ант узнал о браслете, отца едва не зарубили в первые же минуты. Правда, стражи ничего не нашли и последовало лишь изгнание. ло Вим видел из-за второй кромки как отец, поймав ветер, ссутулился под рыжими крыльями и навсегда канул за край. Тогда ло Вим снова плакал, совсем как ребенок, хотя не знал слез уже много лет. А сколько ему перепало за меч! Стражи исходили злобой при виде ажурной гарды и мерцающего клинка. Логвит Ант уже несколько раз намекал, что изделиям древних не место в этом Мире…
Наверное, на Листах скоро вовсе не останется вещей, сработанных древними мастерами, ведь почти все кланы похожи на клан Анта. ло Вим других не знал, иначе уже давно сбежал бы. Как ни тянуло к Семье и клану, браслет властвовал над ним с куда большей силой. И еще… Сбежать… Еще…
Пробуждение было подобно удару грома. ло Вим стоял на коленях; в глаза ему пристально глядел седовласый старец. Зрачок в зрачок. ло Вим потерялся где-то во взгляде старика, а тот проник глубоко в ло Вима, завладел мыслями, поселился в желаниях и надеждах.
ло Вим съежился, почувствовав, что перестает быть самим собой. Но в тот же миг старец исчез из его сознания, оставив после себя странную пустоту и холод. Внутри словно сквозил зимний ветер.
– Ты готов, Хранитель?
К чему?
ло Вим с трудом встал. Тело было странно свежим, но не в меру тяжелым. От вязкого воздуха Низа кружилась голова.
– Готов ли ты служить Высоте?
ло Вим непонимающе воззрился на старика, спрашивающего, в общем-то, даже не у него, а у черных плащей.
– Готов ли подчинить себе браслет и стать последним из нас, замкнув круг посвященных?
– Готов, Мастер! – нестройным хором откликнулись черные плащи.
ло Вим затравленно озирался, а невысокие люди в одеждах ночи, взявшие его в кольцо, пристально уставились на растерянного охотника.
Глаза у них были зеленые, как Листы.
– Тогда слушай Слово, Хранитель!
Это звучало, как песня.
– …мы, парящие в Высоте, дети Листов, держим время за руку!
– …храни последнюю нить, протянутую из вчера в завтра!
– Хранитель станет хозяином, и Солнце склонит перед ним голову, и Мир помашет ладонью, и звезды лягут под ноги!
– …храни и будь сильным; нет напрасной смерти, есть напрасная жизнь! Храни и придут те, кого ждешь!
– Храни, и станешь рядом с ними!
– Звени, Высота!
ло Вим осознал вдруг, что на плечи его накинут черный плащ. День клонился к вечеру – в памяти зиял обидный провал, а голова полнилась звоном, словно его опоили дурманом.
«…последнюю нить, протянутую из вчера в завтра…»
Его вели под руки. Вроде бы – к Листу. Потом каким-то узким ходом; ло Вим запомнил только полутьму да скользкую поверхность под ногами.
«…нет напрасной смерти, есть напрасная жизнь…»
Лист, хвойная зона, поляна, еще поляна. Большая полость. Похоже, главная полость. Ого…
«…держим время за руку…»
Черные плащи заняли места вокруг полости, соблюдая правильные интервалы. Полость вскрыли кривым мечом, потемневшим от времени. Гарды на нем, похоже, никогда не было. Но ло Вим удивился другому: вскрывать главную полость?
«…Мир помашет ладонью…»
Запел ветер – Лист набирал высоту. Вопреки случившемуся, он все-таки взлетел. При вскрытой главной полости.
На руки ло Виму набросили гибкие плетеные веревки. Или желтоватые браслеты? Нет, все же просто веревки. Двое черных растянули его, словно пойманного зубра. В полости клокотал сок; в ноздри лез приторный запах.
«…храни, и станешь рядом с ними…»
ло Вим закричал от боли. Белобородый старик тем же кривым мечом полоснул его поперек груди, рассек куртку и задел кожу. Брызнула кровь.
– Готов ли ты, Хранитель? – изменившимся голосом спросил старик.
Глаза его вновь принялись буравить сознание ло Вима, царапая память и вгрызаясь в мысли. Кровь все текла; один из черных плащей собрал немного в долбленую деревянную чашу и выплеснул в полость. Потом кровью вымазали браслет.
Было больно. ло Вим обмяк, по-настоящему испугавшись; не падал он лишь благодаря веревкам. Старик все больше походил на безумца: размахивал мечом, что-то бормотал, а свежий ветер высоты развевал ослепительно белые одежды.
