– Не глупите, Круз-Собраль! Когда достигаешь определенного возраста, рассчитывать на что-либо другое было бы весьма самонадеянно. Но если вам так уж хочется завязать отношения с этими людьми, обратитесь лучше к хозяйке дома. Инес де Пикоас с ума сходит по этому итальянцу и будет донельзя рада возможности толкнуть его жену в ваши объятия. Только потом не жалуйтесь, если с вами приключится какая-нибудь неприятная история.
Жозе-Ансельмо де Круз-Собраль презрительно улыбнулся, с фатоватым видом похлопал по своему жабо и удалился в том направлении, где скрылись прекрасная Лоренца и ее муж. Разодетый в пух и прах щеголь был одним из самых богатых людей во всей Португалии, судовладельцем, чьи корабли постоянно бороздили моря. Кроме судов, у него было множество поместий и сказочная, ставшая почти легендарной коллекция драгоценных камней. Больше всего разговоров ходило о его топазах, огромных камнях, прибывших из Бразилии, где у него был рудник.
Все это обеспечивало ему постоянный успех у женщин, которого, не будь он окружен этим ореолом Креза, он никоим образом не мог бы приобрести на шестом десятке, со своей румяной физиономией и наметившимся брюшком. Но сейчас переменчивый судовладелец остановил свой выбор на прекрасной итальянке.
Ему не пришлось долго ее разыскивать, и, поскольку молодая женщина в это время была занята разговором с мужем и госпожой де Пикоас, Круз-Собраль без труда добился того, чтобы его представили. Еще легче ему оказалось получить приглашение к ди Стефано, потому что сумрачный граф, казалось, внезапно оттаял при виде судовладельца и был с ним любезен, учтив, обворожителен… А графиня при ближайшем рассмотрении оказалась еще прекраснее! Круз-Собраль, ослепленный и опьяненный, пообещал завтра же явиться на Дворцовую площадь и навестить новых друзей.
Но едва «знатные итальянцы» вернулись с бала домой, между ними произошла бурная сцена. Лоренца, не выбирая выражений, осыпала мужа упреками за то, что он пригласил Круз-Собраля.
– Я не желаю видеть здесь этого толстяка, понятно тебе? Я его не приму…
Бальзамо, на которого все это не произвело ровно никакого впечатления, невозмутимо продолжал отстегивать жабо из английских кружев.
– А знаешь ли ты, что этот человек обладает самой фантастической коллекцией топазов во всей Европе? Даже у Екатерины Великой нет камней, равных им! Так почему же ты не хочешь его принимать?
– Думаешь, я не заметила, как он на меня смотрел? Ты можешь поклясться в том, что не рассчитываешь на меня, чтобы завлечь его сюда?
– Конечно, нет! Твоя красота – лучший из наших документов. И почему, собственно, нам его не пригласить? Чего я у тебя прошу? Быть милой и любезной, и притом недолго, с богатейшим судовладельцем.
– Точно так же, как мне пришлось быть милой и любезной с вице-королем Барселоны, который велел нас выслать, потому что я не хотела ему уступить. А в Мадриде? Ты помнишь, какого рода любезностей требовал от меня герцог Альба? Ему до того не терпелось от тебя избавиться, что нам пришлось бежать за границу, пока он не выдал тебя инквизиции!..
– Знаю! Тогда нам не повезло, но здесь ничего подобного опасаться не приходится, и Лиссабон – крупнейший в Европе рынок драгоценных камней. Ты должна мне помочь. Потом мы поедем в Лондон, оттуда – в Париж… Но сейчас мне надо заполучить хоть несколько топазов из коллекции этого португальца. А тебе ничего трудного делать не придется – всего-то обольстить его!
Гнев Лоренцы внезапно утих. Она упала на свою постель и залилась слезами.
– Пожалей меня! Не заставляй меня больше делать такие вещи! Этот толстяк мне отвратителен! Мне противно представить себе, что он притронется к моей руке…
Жозеф опустился на колени рядом с женой и обнял ее за плечи.
– Успокойся! До этого дело еще не дошло, – мягко сказал он. – Ты достаточно искусна, чтобы не зайти слишком далеко, но чтобы он все же оказался у твоих ног. Надо всего-навсего довести его до того, чтобы он ослеп, оглох, обезумел. И ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя.
– О, ты… и твоя любовь! – с горечью произнесла она. – Если бы ты любил меня, ты бы ревновал!
– Я так не думаю! Ревность – болезнь дураков! А я готов принять любой упрек, только не упрек в глупости!..
Дон Жозе-Ансельмо, разумеется, поспешил воспользоваться полученным приглашением. На следующий же день он, как условились, явился к ди Стефано. Лоренца приняла его любезно, а Жозеф повел его в свою алхимическую лабораторию и показал ему свои оккультные книги, свои горелки и реторты. А их было немало, потому что с тех пор, как Бальзамо поселился в Лиссабоне, он с непритворной страстью отдался великому поиску своей жизни: он искал способ превращать металлы в золото и делать самому те драгоценные камни, которые так его завораживали. И он настолько увлекался этими работами, что очень часто ему случалось целую ночь провести вдали от спальни Лоренцы.
Круз-Собраль, счастливый оттого, что его так обласкали, приходил снова и снова, неукоснительно предваряя свое появление цветами, редкими фруктами или другими мелкими подарками. Каждый раз, как один из его кораблей подходил к причалам Лиссабона, он присылал шелка, пряности, статуэтки из слоновой кости и нефрита, прислал даже великолепного бразильского попугая, лазурного, словно летнее небо.
Он ухаживал за Лоренцей довольно робко и настолько скромно, что молодая женщина уже начала было успокаиваться на его счет, когда дон Жозе, внезапно набравшись храбрости, пригласил ее во второй половине дня посетить его роскошное загородное поместье на берегу Тахо, стоявшее выше по течению, чем Лиссабон.
К Лоренце немедленно вернулись все ее страхи. Она хотела уклониться от поездки, но Круз-Собраль настаивал:
– У меня там хранится моя коллекция камней. Мне так хотелось бы показать ее вам! Не может женщина не любить красивые камни. А таких, как у меня, вы больше нигде не найдете.
– Она обожает камни! – заверил его Жозеф. – Мы будем счастливы посетить ваш дом, – продолжал он, лучезарно улыбаясь и словно бы не замечая, как поморщился Круз-Собраль при известии, что муж будет их сопровождать. Судовладелец так надеялся, что прекрасная графиня приедет одна! Но он быстро утешился, решив, что, после того как протокол будет соблюден, ему, может быть, удастся впоследствии залучить к себе обольстительницу без «дуэньи»…
В конце концов этот визит для Жозефа оказался полным очарования, а для Лоренцы стал не такой уж пыткой, как она ожидала. Круз-Собраль, в чьи намерения явно не входило ее спугнуть, был, несмотря на рассеянность графа ди Стефано, не раз оставлявшего их одних, всего лишь галантным, нежным, услужливым – и не более того. Его дом, просторное жилище, выстроенное в стиле мануэлино,[10]возвышался над уступами террас, где в изобилии были посажены розовые кусты, апельсиновые деревья и гигантские папоротники. Идя вслед за хозяином дома по благоухающим лабиринтам сада, за которым текли воды Тахо, Лоренца с тоской думала о том, как хорошо было бы жить среди такой красоты с Жозефом, ставшим обычным человеком, как все другие. Но Жозефа здесь интересовали одни лишь топазы.
