— Случайный! То, что вы потеснили новоклонов, только временная победа. Искусственники не дремлют! Если они будут круче, на работу возьмем их!
Гений прошествовал к Самому, а нелюдь повесила носы, клыки, уши и едва ли не потеряла интерес к предстоящему Шабашу-Дебошу.
Сам следил за Шабашом, но его внимание было приковано к автокикиморе. Он ждал сообщений от Того Самого.
На всех уровнях тартарары сейчас начнется свой Шабаш, но Тот Самый может быть одновременно везде, если пожелает.
Час Черного солнца приближался, а приветствия еще не поступало. Да и текста новой речи не было. Автокикимора наблюдала россыпь черных сгустков, тени пауков, черного цыпленка в хоккейной маске и понимала: когда Сам беснуется — жди последствий.
Молодой гоблин явился в самый кульминационный момент.
— Ну? — взревел Сам, ударили черные молнии, офис качнуло.
Склеп облепили ушами, как присосками: нелюдь подслушивала, ловила каждый вздох.
— Пиротехнические фокусы и магия — младенческие шалости. Надо действовать. Ваш рейтинг — наши дела, а результата как такового нет и не может быть, — дерзко заявил Гений.
Уши отлетели от склепа и тут же исчезли у кого в кармане, у кого во рту, у кого в кулаке, а то и вовсе забились под рабочие столы.
Вокруг Самого образовалось разреженное пространство — шеф задохнулся от ярости. И пока он не выдохнул, автокикимора на скорую руку состряпала свой клон, а сущность скрыла в земном сайте.
Грохнула пульсация «Умри сам», и кое-кто из новеньких самолично вычеркнул себя из Вечности.
— Нужна бомба! Психологическая бомба. Сообщите Тому Самому: Корень зла найден, и каждый участник Шабаша познает его Предвечную суть, — торопливо продолжил Гений, узрев нависшую над ним опасность.
Сам похвалил себя за выдержку, а ведь мог и прибить молодого гоблина. Стереть Гения — тьфу, а вырастить трудно. Неужели Корень зла — загадка, ответ на которую не нашли за все существование тартарары, разгадана? Черный Хозяин не хотел ждать ни минуты:
— В бункер! В бункер!
Гений и Сам скрылись от всех и вся в особом пограничном измерении.
Дон чувствовал, что пора уходить. Общение с девчонкой даром не пройдет, неприятности ему грозят крупные. Но… Честно говоря, он и сам не понимал, что с ним происходит. Да и не хотел понимать. Наконец через силу он выговорил:
— Пока. Знакомство — это не повод для совместного путешествия.
— Очень надо, — фыркнула Галя. — Катись, а мне нужно вернуться на Переход.
— Зачем это? — не удержался от вопроса Дон.
— За спросом, — огрызнулась дерзкая девчонка.
— А если подумать? — Дону надоела эта перепалка. — Тут выбирает дорога, а не наоборот. Идентификатор у тебя есть? Вот такой.
Галя увидела что-то вроде камушка с клавиатурой и протянула руку, Дон отстранился.
— Осторожнее! С ним нужно уметь обращаться.
Дон шепотом трижды произнес какой-то пароль, потом набрал шифр на клавиатуре.
— Нет, ничего не получается, еще и засекут, — разочарованно протянул он.
— Не спрашивай Переход, вызови карту, — предложила девочка.
К удивлению Дона, карта тут же возникла.
Вертикаль Колодца Безвременья, горизонталь Перехода, галереи-библиотеки, тренажерные залы, черный пульсатор, питающий энергией бешеное пространство…
— Стоп, стоп, что-то мне это напоминает, — задумалась Галя и чуть не вскрикнула, когда вспомнила. — А ну, запроси еще!
Бешеное пространство услужливо перелистывало карту за картой. Неизменными на всех оставались Колодец Безвременья и Переход, дальше следовали вариации из заколдованных замков, магических зазеркалий, подземных лабиринтов, каменных сот, черных болот, оружейных складов, змеиных логовищ, боевых ристалищ и тому подобных комбинаций черного с кровавым.
— Отбой! Оно шельмует, это винегретик из компьютерных игр, — воскликнула Галя.
— Не только, — в Доне тоже взыграло любопытство, и он еще некоторое время не мог оторваться от карт. — Ха! Даже из «Волшебника Изумрудного города». Это пространство формируется в зависимости от людских представлений о нем.
Галя подскочила.
— А может, оно и существует за счет потемок фантазии?
Они поняли, что заколдованный лабиринт постоянно изменяется, и никто не знает, как, когда и по какому закону это происходит. Постоянными остаются только Переход и Колодец Безвременья. Но знание этого несло мало утешения.
— Все это, конечно, интересно, но надо отсюда убираться. Ты спустился по лестнице, значит по ней можно и подняться? — Галя чувствовала, что задерживаться на одном месте не менее опасно, чем идти неведомо куда.
Глава 33
Классическая ночка
Напрасно Андрей Горбушин думал, что уснет. Стоило закрыть глаза, как невидимая пружина в нем распрямлялась, и он подскакивал на кровати. В палате все уже мирно сопели, смирившись со своей участью, а он мотался по коридору и таращился на большие электрические часы.
Наконец его терпение иссякло.
— Я прошу, мне очень нужно позвонить.
Дежурная медсестра прониклась и впустила его на пост.
— Она, конечно, спит, — бормотал он, прижимая трубку к уху, но после третьего гудка Галин спокойный голос ответил:
— Слушаю.
— Это ты? — сипло спросил Андрей.
Медсестра вздрогнула и стала украдкой наблюдать за ним во все глаза. Он покосился на нее, и девушка усердно заскрипела карандашом в дежурном журнале.
— Да, — произнесли на том конце.
— А почему ты не спишь?
Конечно, это был еще тот вопрос, но Галя не разозлилась.
— А почему я не сплю?
— Галя, обещай не заходить в мою комнату и не включать мой компьютер. Я понимаю, что на меня напал забодан, но пожалей больного.
— Приключения, развлечения — это и есть жизнь.
— Что? — не понял Андрей.
— Ничто. Пробил час отмщения, возмездия. Суши весла, таранки-баранки.
— Кто это? — губы у Андрея одеревенели, и тут же вместо Гали на том конце провода заговорил резкий мужской голос.
— Гений, гоблин, таранки-баранки. А ты думал меня переиграть, ха-ха-ха! Хотя ты нам помог. Если бы не ты, мы бы ее не вычислили.
— Кого? — закричал в трубку Горбушин.
— Тебе можно знать все, потому что, считай, что тебя уже нет. Твою племянницу.
— Зачем она вам?
— О-очень даже затем! Но у тебя нет времени слушать! Да, сейчас ее сердцем подожгут пунш Затмения, а твоим…
