Мама снова взялась за вилку, помешала салат на тарелке.
— Ничего, Элли, — сказала она. — Я и сама о том же задумывалась.
Она ласково взглянула на меня.
— Само собой, Торп не может быть причастен. Это неправдоподобно. Но о чем только я не думала. Все в уме перебрала — любые возможности, самые фантастические. Сотни разных версий. Положа руку на сердце, я допускаю, что Питер Мак-Коннел мог это сделать. Но если бы мне самой пришлось вести это дело как юристу, я была бы вынуждена признать, что выдвинутые против него обвинения неубедительны. Одно я знаю наверняка. — Она потянулась через стол и сжала мою руку. — И дня не проходит, чтобы я не думала о твоей сестре. Пятнадцать лет — ни единого дня.
Двадцать пять
На «Google» отыскалось более сотни ссылок на «Билли Будро», но стоило добавить «Сан-Франциско» в строку поиска, как их осталось с полдюжины. Одна из них привела на полупустую страничку «Википедии», отданную группе под названием «Звуковой вал». В двух коротеньких абзацах сообщалось, что группа была создана в Сан-Франциско в 1975 году и к 1979-му уже распалась. Имелось одно-единственное упоминание человека, которого я разыскивала. «Билли Будро, бас-гитара».
На запрос о «Звуковом вале» всплыл сайт фанатов группы, обновлявшийся последний раз пять лет назад. Сам сайт был в основном посвящен солисту по прозвищу Звук, который после распада группы пустился в одиночное плавание по морям шоу-бизнеса, не преуспел и открыл автомастерскую в городе Аврора, штат Колорадо. Его настоящее имя Кевин Уолш. Первый сольный альбом «Моторные дни» вышел в 2003 году и получил благосклонный отзыв в парочке заштатных журналов. Автор рецензий сокрушался по поводу того, что альбом остался незамеченным серьезными изданиями, если не считать упоминания через запятую, среди прочих альбомов, в журнале «Paste». Другой незаурядный член группы, Дрю Летейд, согласно сайту, проживал в Гринвиче с женой — банковской служащей — и двумя детьми и с журналистами не общался. Что касается Билли Будро, сайт лаконично извещал: «местопребывание неизвестно».
Разыскать «Мастерские Уолша» в Авроре, штат Колорадо, не составило труда. В половине пятого вечера по местному времени я набрала номер.
— Уолш слушает, — раздалось в трубке. — Чем могу помочь?
— Кевин Уолш?
— Да.
— Я звоню насчет группы.
— Какой группы?
— «Звуковой вал».
Он расхохотался.
— Привет из прошлого, можно сказать. Вы что, с телевидения? Не в обиду будь сказано, но выступать в вашем шоу «Группы встречаются вновь» меня как-то не тянет. Дело прошлое, совсем другая жизнь.
— Я всего лишь старая знакомая Билли Будро.
— Знакомая? Звучит так, будто он вам денег должен. Вам придется записаться в очередь.
— Нет, дело вовсе не в этом. Просто захотелось узнать, что с ним сталось. — Уолш не вешал трубку. Хороший знак, решила я и ринулась вперед: — Вы случайно не знаете, где он?
— Извиняюсь, подружка. Понятия не имею! Мы с ним лет сто не пересекались. Люди болтали, впутался он в какие-то скверные дела.
— В какие дела?
— Кокаин, амфетамин, всякое такое.
— А когда группа распалась, он остался в Сан-Франциско или уехал?
— Какое-то время там жил, а долго ли — не знаю. Он нас всех сторонился. Таким засранцем стал — слова не скажи. А жаль, классный парень был, пока не связался с дурью. Гений бас-гитары! — Уолш помолчал. — Знаете, нас даже как-то помянули в одной статье в «Роллинг Стоун». Бен Фонг-Торрес[47]написал. В восемьдесят четвертом, что ли… Я-то к тому времени уже здесь обосновался, про группу и вспоминать не хотелось — оскомину набила. Дрю забурел. Вот Фонг-Торресу и пришлось толковать с Билли. — Он снова надолго умолк. — Больше мне и сказать нечего.
— Спасибо, вы мне очень помогли.
— А то! Если вдруг сломается машина в Колорадо, к кому обращаться — знаете.
Имя Бена Фонг-Торреса было мне знакомо. Я видела фильм «Почти знаменит», где Бен стал прототипом главного героя, читала его очерки об известных музыкантах. Он по-прежнему жил в Сан-Франциско и выпускал еженедельную передачу на радио. Четырьмя днями позже я стояла на холме в Кастро, перед трехэтажным домом Бена. Я позвонила на радио, и Бен тут же откликнулся по электронной почте.
Я надавила на кнопку звонка. Щелкнул домофон.
— Мисс Эндерлин?
Голос у Бена был глубокий и звучный, в точности как по радио. С таким голосом, надо думать, ему не составляет труда завязывать знакомства с женщинами.
— Да. Здравствуйте.
— Вы явились на час раньше. Придется вам зайти позднее.
— Простите, — пролепетала я и с опозданием сообразила, что он шутит.
— Лифт — вперед и налево. Третий этаж.
Очередная шуточка, решила я, но, войдя внутрь, обнаружила, что лифт и впрямь имеется. Маленький, с ковром «под леопарда» и стенами «под золото». Я вошла, нажала кнопку с цифрой 3 и глянула на себя в зеркальце — нет ли помады на зубах. Ненавижу лифты в нашем городе. Вечно представляются всякие ужасы — землетрясение, например: сирены воют, от подземных толчков содрогается все здание, а я застряла, одна-одинешенька, между этажами, и стены рушатся вокруг меня… Лила все подтрунивала надо мной и пыталась на свой лад успокоить — высчитывала вероятность того, что я могу оказаться в лифте точно в момент главного толчка, но перед моими страхами логика была бессильна.
Лифт, дернувшись, остановился, дверь открылась. Передо мной стоял хозяин, в черных брюках и серой рубашке, франтоватый и моложавый, больше сорока пяти не дашь. Я быстренько подсчитала. Писать для «Роллинг Стоун» он начал в 1967-м (журнал только-только выбрался из пеленок), стало быть, ему должно быть не меньше шестидесяти. Вероятно, рок-н-ролл сохранил ему молодость.
— Милости прошу, — широко улыбнулся Бен.
— А я вам кое-что принесла, — и я сунула ему в руки коробку, — из ресторана «Чау». Полцыпленка с картофельным пюре. Ваше любимое. Вы сами говорили в интервью журналу «Сан-Франциско», я читала.
— Благодарю. Не стоило.
«Вот дура! — мелькнуло у меня в голове. — Покушать ему принесла!» Но что поделаешь — терпеть не могу приходить в дом с пустыми руками, а придумать, что подарить человеку, у которого наверняка есть все что пожелаешь, ума не хватило. Вообще-то, если мне хочется сделать кому-нибудь подарок, небольшой, но от души, я собираю на диск музыкальное ассорти, но записать диск для Бена Фонг-Торреса — это все равно что приготовить говядину по-бургундски для Энтони Бурдена[48].
