Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Я намеренно не указываю здесь название той газеты, чтобы не уподобляться ей и не подливать масла в огонь сегодняшних политических схваток. Но возвращаясь к проблеме ответственности журналиста за написанное, могу со всей определенностью сказать: рано или поздно та заметка, в корне извратившая суть дела и послужившая как бы сигналом к новому витку противостояния армян и азербайджанцев, наверняка станет предметом тщательного расследования. Изъять ее из истории уже невозможно.
Ну, а дальше события развивались словно по накатанной схеме. Провокационная «ошибка» в московской газете вызвала взрыв негодования нахичеванского Народного фронта, да и всего населения. И это было понятно. Однако обратило на себя внимание и другое: это негодование сразу же было направлено в определенное русло. В Нахичевани начались митинги под таким лозунгом: КГБ работает на Армению! Народнофронтовцы кричали: это КГБ организовало дезинформацию в прессе! От нас КГБ требует сдать оружие, чтобы мы не смогли защитить наш Садарак. КГБ продал наш Садарак! Это измена, она не пройдет! Нет территориальным притязаниям Армении!
Иными словами, недовольство населения было сразу же направлено не против Москвы, а против той единственной силы, которая уже добилась успокоения в Нахичевани и в значительной мере заручилась доверием местного населения, — против сотрудников госбезопасности. Били именно по ним, стремясь убрать с пути преграду, мешающую дальнейшей дестабилизации. В итоге получалось, что Москва снова «подставила» тех, кто призван был стоять на страже безопасности СССР и кто на деле продолжал выполнять свою миссию.
По оперативной связи позвонил командующему пограничными войсками генерал-полковнику Илье Яковлевичу Калипиченко. Потомственный пограничник (отец его стоял у истоков советских погранвойск), он внимательно меня выслушал и посоветовал:
— Вячеслав, моя позиция такова: внешние границы сегодня являются мощным стабилизирующим фактором и внутри страны. Но я всегда был против того, чтобы пограничников втягивали в местные распри и разборки. Однако сейчас совершенно очевидно, что с распадом внешних границ начнет литься кровь и на внутренних… В общем, необходимые указания в погранотряд передам… Действуйте совместно. Но если речь зайдет о применении оружия со стороны пограничников, то я категорически тебя не поддержу…
Соответствующая команда в Нахичеванский погранотряд последовала буквально через несколько минут.
Решительность и готовность в любой ситуации взять на себя ответственность всегда отличали моего боевого напарника.
Любой межнациональный конфликт легче зажечь, чем загасить. Как в тлеющем торфянике, огонь уходит куда-то вглубь, пламя совершенно неожиданно может вырваться в другом месте. Так было и в Нахичевани. В ответ на обстрел Садарака НФА организовал блокаду железной дороги. Народный фронт прервал переговоры с нами, проводил круглосуточные митинги в депо и на железнодорожных станциях…
КГБ в роли миротворца
Мы действовали, исходя из складывавшейся обстановки на нахичивано-армянской границе. Выехали в Комитет госбезопасности Армянской ССР, собрав необходимые документы по обстрелу Садарака. Располагали при этом данными о нанесенном материальном ущербе, о конкретных жертвах. Привезли с собой и уголовное дело, возбужденное по нашему ходатайству следователями прокуратуры СССР, откомандированными в Нахичевань в связи с расследованием массовых беспорядков на государственной границе.
К чести руководства КГБ Армении, документам по Садараку было уделено самое серьезное внимание. В Ереван были вызваны начальники городских и районных отделов, они рассказали об обстановке на местах и предложили меры по ее нормализации. Сложность состояла в том, что провокации на административной границе, как правило, устраивали приезжие «городские» боевики, вдобавок принадлежавшие зачастую к враждующим группировкам. Имелись также данные о возможной связи некоторых из них с террористами и спецслужбами соседних государств.
Мы видели, что информация, изложенная армянскими чекистами, достоверна. Ведь у нас было, с чем ее сравнить. Жители больших и маленьких селений по обе стороны административной границы веками соседствовали, дружили домами, создавали смешанные семьи, становились родственниками. Виноградники и плантации размещались рядом, их никогда не огораживали. Водой пользовались из одних и тех же источников. Общаясь между собой, местные крестьяне говорили не о политике, а о ветрах, дождях, засухе, о падеже скота. Когда случалась беда, все объединялись, помогали друг другу.
Тогда-то после бесед в Ереване и появилась идея направить офицеров, прикомандированных в Нахичевань из Москвы, в городские и районные органы госбезопасности, чтобы вместе с сотрудниками этих низовых подразделений КГБ без оружия и бронежилетов работать среди местного населения. Причем, работу эту решили вести в селах по обе стороны административной границы, чтобы переговорить со старейшинами, чтобы выяснить их отношение к конфликту, посоветоваться с ними, как его загасить. Сотрудникам КГБ был дан наказ — вначале идти в народ, а, выслушав его, вести разговор с местными властями и представителями общественных фронтов, движений.
С благодарностью вспоминаю, что это начинание без колебаний поддержали тогдашние руководители КГБ и Азербайджана, и Армении Вагиф Гусейнов, Алик Оруджев, Валерий Бадамянц, Вячеслав Арутюнян. Энергично подключились к ее реализации и военные контрразведчики Александр Турбанов и Алексей Сухачев.
Я с Валерием Павловичем Печенкиным и офицерами 5-го Управления КГБ также выехал в несколько нахичеванских и армянских поселков. Местные сотрудники органов госбезопасности, хотя и сопровождали нас, но по нашей просьбе в беседах не участвовали. Этим мы хотели продемонстрировать свою нейтральную позицию и объективность к обеим сторонам, что, кстати, собеседниками нашими было воспринято очень доброжелательно. Старейшины в парадных одеждах и при наградах (многие были участниками Великой Отечественной войны) уверяли, что никто из жителей их поселков в провоцировании перестрелок участия не принимал. Они вынуждены были защищать свои семьи и лишь отвечали на выстрелы.
Кто же все-таки стрелял первым? И те, и другие упорно ссылались на противоположную сторону:
— Горы имеют одно неизменное свойство: эхо выстрела повторяется многократно, где бы ни был он произведен. Точное место не определит даже опытный охотник… Если КГБ нам не верит, мы согласны на любую форму контроля. Про идею ЧП и зону безопасности вдоль государственной границы хорошо знаем. Пусть будет такая зона и у нас. Согласны даже не охотиться в ней на волков. Чабаны согласны пасти скот без ружей. Если кто-либо из нас появится в такой зоне с ружьем, стреляйте без предупреждения. Боевиков в зону сами не пустим. Мы хотим сеять, а не воевать…
Так рассуждали ветераны и Нахичевани, и Армении. Если вы действительно хотите нам помочь, — говорили они, — останьтесь с нами, оставьте своих офицеров в наших поселках, и мы назовем им каждого, кто сделает хотя бы один выстрел в сторону соседей. Или сами накажем его в соответствии с нашими обычаями и традициями. Специалисты из 5-го Управления единодушно поддержали предложения старейшин, добровольно высказали желание остаться в качестве «наблюдателей» в тех селениях, где наиболее часто возникали перестрелки с применением градобойных и иных разрушительных орудий.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
