— Ты звонила? — спросила женщина. Голос у нее оказался неожиданно мягкий, грудной, глубокий. — Ну входи, входи. Да не бойся ты, не съем.
Так, значит, это и есть знаменитая Лада, «самая лучшая гадалка Москвы»… Ася почему-то представляла ее себе иначе — куда старше и толще.
Ася с опаской переступила порог комнаты. Вот эта обстановка уже кое-как соответствовала ее представлениям о магии. Стены здесь были серебристо-черные, на полу — черный ковер, довольно потертый, в углу — массивный стол с двумя тумбами, а на нем — большая старинная книга и икона, тоже, наверное, старинная. А вообще, на столе чего только не было: свечи в подсвечниках и так просто, карты, какая-то коробка с бумажками (вроде картотечной), засохшие цветы, ветки с листьями, еще что-то, — всех предметов не разобрать, в комнате царил полумрак.
— Садись, — Лада кивнула на стул у стола и сама села за стол.
Ася тоже села — на самый краешек стула. Лада взяла ее руку, сосредоточилась, даже глаза прикрыла. Подержала минуту — другую, потом отбросила.
— Так… Фотографию принесла?
— Да-да. — Ася достала из сумки стопочку питерских фотографий: она и Павлик на фоне памятников архитектуры.
Лада выбрала одну — там Павлик был крупным планом заснят на фоне мостика со сфинксами. Сосредоточилась на ней — точно как с Асиной рукой, только глаза прикрывать не стала — и что-то зашептала про себя.
Ася затаила дыхание. Весь ее скептицизм куда-то улетучился. А вдруг получится? А вдруг ей сейчас скажут, где Павлик?
— Точно тебе скажу — он жив, — сказала Лада.
Ася чуть не вскрикнула — ну вот, вот! Она же говорила! А ей никто не верил!
— А где он? Где он сейчас?
Лада покачала головой:
— Далеко. Очень далеко, может быть, в другой стране. Но о тебе думает и помнит.
— А мы увидимся?
— Да. Этот человек тебе по судьбе предназначен. Только вот пока дорога его к тебе закрыта. Сейчас на картах посмотрим, что за препятствие.
Лада взяла довольно потрепанную колоду карт Таро, перетасовала, протянула Асе снять. Потом выбросила четыре карты крестом, посмотрела, нахмурилась:
— О, есть какой-то человек, мужчина, он все делает, чтобы перекрыть тебе дорогу. И еще женщина, молодая. Но она не так опасна, как кажется. И вот, смотри — очень плохая карта. Болезнь или смертельная опасность. — Лада наклонилась над картами, что-то посчитала, прикинула, потом велела: — Ну-ка тащи еще.
Четыре другие карты легли поверх креста. Ладино лицо немного просветлело:
— Не все так плохо, как кажется. Вот, видишь, небеса — добрый знак. И вот тоже… Скорее всего, препятствия ты преодолеешь.
— А что же мне делать? — спросила Ася.
— Ждать, — сказала Лада. — Пока от тебя ничего не зависит. И чем меньше ты сейчас будешь действовать, тем лучше для тебя.
В общем, оставив Ладе пятьдесят долларов, Ася ушла удовлетворенная ровно наполовину. То, что и гадалка подтвердила: Павлик жив, конечно, здорово, но сидеть и ждать сложа руки Ася не могла. Терпение ее кончилось.
Домой ехать не хотелось. Опять ходить по комнатам и изнывать в неизвестности? Ну нет! В фитнес-клуб? Как же надоело ей это бессмысленное времяпрепровождение! Не хочется снова смотреть на холеных дур и бежать на месте по тренажерной дорожке. Ася взглянула на часы — двадцать минут шестого, через полчаса у Нинки как раз кончится репетиция. Можно заехать за ней, а потом пойти куда-нибудь перекусить. Кроме того, Асе не терпелось рассказать про визит к Ладе — вот ведь и ясновидящая подтвердила, что Асины предчувствия вполне реальны!
Полчаса потолкавшись в метро — как раз час пик, — Ася вылезла на «Смоленской» и направилась к «Щуке», раздумывая, как бы половчее отловить Нинку, а самой остаться незамеченной дорогими однокурсниками: она сейчас совершенно не в состоянии трепаться ни о чем и «делать лицо». Может, позвонить Нинке на мобильный и назначить встречу в кафе? Но она во время репетиций мобильник выключает. Нет, лучше постоять на площадке перед лестницей на Новом Арбате: оттуда видно всех выходящих, а ее никто не заметит. Хорошо, что сегодня нет дождя, и ветра тоже нет. Холодновато, правда… Ася подняла воротник куртки, засунула руки глубоко в карманы. Ну ничего, авось долго ждать не придется.
Ася притулилась сбоку у палатки «Кодак»: если пройдет кто-то из знакомых, всегда можно повернуться спиной и сделать вид, что рассматриваешь витрину: со спины-то вряд ли узнают.
Знакомых было слишком много — не у одной Нинки кончилась репетиция. За пятнадцать минут Асе пришлось несколько раз обойти вокруг палатки, этот нехитрый маневр пока позволял ей остаться незамеченной. Ну где же эта рыжая поганка? С Ромочкой своим, небось, кокетничает.
Нинка вышла почти в половине седьмого — Ася уже успела порядком промерзнуть — и, как назло, вышла не одна. С ней была толпа народу: Ромка, Лариса, Игорек, Ленка, и… О господи! Ася глазам не поверила: та самая темноволосая красотка с фотографии! Только сейчас она была, разумеется, не в бикини, а в элегантном коротком пальто и брюках. И в «ТРАМе» тогда была она же, Ася готова была поклясться чем угодно — она, она! А Нинка ее вроде бы и не узнает, вон как щебечет…
Компания на ступеньках, кажется, и не думала расходиться: похоже, решали, куда бы сейчас всем вместе податься. Ася достала мобильник, трясущимися руками потыкала в кнопки, вызывая Нинкин номер. Она видела, как та полезла в сумку, достала трубку, поднесла к уху.
— Я здесь, — сказала Ася. — Только не называй меня по имени, ты не со мной разговариваешь!
— Где? — не поняла Нинка.
— Здесь, в двух шагах от тебя, у «Кодака». Отделайся от них и поднимись на Новый Арбат. Ничего сейчас не спрашивай, сделай это поскорее! Встретимся через десять минут в баре под глобусом. Поняла?
— Поняла, — сказала она.
Ася быстро зашагала обратно к Садовому. Ее била дрожь — то ли нервная, то ли от холода.
Нинка появилась в баре почти сразу вслед за Асей.
— Ох, что я тебе скажу! — с ходу начала она.
— Видела, — сказала Ася. — Кто она?
— Это Ирэна Димитрова. Помнишь, я тебе говорила? Наполовину болгарка, Ларису в «Бесприданнице» играть будет.
— А откуда она взялась?
— Восстановилась. Она брала академку, потому что снималась где-то. Ну я же тебе рассказывала!
— Ага. А ты у нее ни о чем не спрашивала?
— Нет, конечно. Она сегодня первый день появилась. Между прочим, ты была права — тогда в «ТРАМе» это она была. Я слышала, как Вадик Погодин с третьего ее назвал Димочкой. Это, наверное, по фамилии, Димитрова же.
— Ну?
— Что «ну»?
— Как она тебе?
— Нормально. Вообще — отличная девчонка. Совершенно не ломается и ничего из себя не строит. А у нее, между прочим, уже три главные роли в кино и с десяток эпизодов.
