— Похоже на то. Но неужели он не знал про твоего дружка, Кевина Макдермота?
— Знал, конечно. — Роберта слабо улыбнулась. — Кевин славный малый и очень умный, образованный человек. Но разве он смог бы защитить меня от Оливера?
— Пусть этот мерзавец только попробует теперь приблизиться к тебе, — угрожающе произнес Клемент, — я ему устрою… Знаешь, что я пережил, когда увидел тебя в его объятиях?
— Догадываюсь. Но поверь, мне было ничуть не лучше… Однако у меня есть гордость, и я не собиралась умолять тебя выслушать меня.
Клемент молча смотрел на нее некоторое время.
— Роберта, это правда? Насчет ссуды? — спросил он наконец.
— Конечно нет, — вздохнула она. — Но мне было так плохо, что я сказала самое гадкое, что пришло в голову. Чтобы причинить тебе боль.
— И ты преуспела в этом, — мрачно проронил Клемент.
Роберта слабо улыбнулась.
— Но именно история со ссудой заставила меня взяться за реставрацию твоей картины. Отец прибег к моральному шантажу.
Клемент усмехнулся — похоже, напряжение оставило его.
— Так вот в чем дело…
— Но ко всему остальному ссуда отношения не имеет, — сказала Роберта, краснея.
— Благодарение Господу, — серьезно откликнулся Клемент и взял руки Роберты в свои. — Давай пройдем в гостиную и сядем на диван. А затем я кое о чем тебя попрошу.
— О чем же?
— Сначала выполни мою просьбу.
Когда Роберта так и поступила, Клемент, одной рукой обняв ее за плечи, другой приподнял подбородок и заглянул в лицо.
— Послушай, если ты такая гордая, то как же позвонила мне сегодня ночью?
Тогда Роберта поведала о своем посещении Риордан-мэнора.
— Когда мисс Эдна рассказала мне про своего жениха, который погиб в море, она заставила меня пообещать, что я переговорю с тобой. Я легла спать, пытаясь придумать, как бы сдержать обещание, но ничего путного на ум не приходило. А потом меня разбудил какой-то странный шум, и я поняла, что мне следует делать.
— Ты напугала меня до смерти, — признался Клемент и поерзал на диване. — Ну почему у вас такая неудобная мебель в доме…
— Хочешь, пойдем в спальню? Там кровать мягкая…
Клемент невольно сильнее стиснул Роберту в объятиях.
— А ты представляешь, к чему может привести столь легкомысленное предложение, Роберта Бринсли? — хрипло произнес он.
— Совсем оно не легкомысленное. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что говорю. — Роберта поднялась и спросила: — Ну как?
Клемент встал и взял ее за руку.
— Означает ли это, что ты меня простила? Я готов убить этого гада за то, что он нам чуть не испортил жизнь. Когда я увидел вас вместе, то почувствовал, что пол уходит у меня из-под ног. Но это только потому, что я очень сильно люблю тебя, Роберта.
Она подняла на него глаза.
— Если бы не знала этого, я бы никогда тебя не простила, Клемент Кларенс. Но я понимаю, почему ты так рассердился.
— Рассердился?! Да я был зол как тысяча чертей, я был вне себя от ревности! — прорычал Клемент и для убедительности встряхнул Роберту.
— Мисс Риордан так и сказала. Это меня утешило.
— Ты была довольна тем, что я ревную?
— Ну конечно! Я подумала, что, раз ревнуешь, значит, ты меня любишь.
Клемент приблизил свое лицо к лицу Роберты.
— Когда я увидел тебя в объятиях этого ублюдка, то едва его не прикончил.
— Как видишь, я и сама справилась, — откликнулась Роберта. — Послушай, Я устала. Либо ты едешь к себе, либо мы идем в мою спальню. Выбирай.
— Тут и выбирать нечего! — воскликнул Клемент и поднял ее на руки. — Сегодня и отныне я буду спать там, где спишь ты. Здесь или в конюшне. Теперь ты всегда будешь рядом со мной.
