— Моли меня о прощении, моли.
Удары сыпались градом. Спасительная чернота поглотила ее.
Когда Кейт очнулась во второй раз, она с трудом открыла глаза. Лицо горело, губы распухли. Рауль склонился над ней, в руках у него было что-то, завернутое в тряпку. Кейт отшатнулась от него, но Рауль, словно не замечая этого, приложил к ее лицу лед.
— Вот так, дорогая, все хорошо. — Он осторожно, словно не было этой дикой вспышки и насилия, убрал с ее лица волосы, легко провел ладонью по ее щеке. — Все будет хорошо, дорогая.
Кейт настороженно следила за ним. Рауль приблизил свое лицо вплотную к ее лицу так, что его щека почти касалась его щеки. Она пыталась отодвинуться как можно дальше, но ее затылок уперся в стену. Отступать было некуда. Кейт дышала часто, как затравленный зверь.
— То, что происходит с тобой, Кейт, и что еще произойдет, — это искупление твоих грехов. Боль, причиняемая мной, во благо. Она дарует тебе очищение. Мы пройдем этот путь вместе, а когда ты очистишься, ты станешь моей, и ничто больше не разлучит нас.
Это было похоже на фанатический бред, на помешательство. Шепот Рауля вверг Кейт в невыразимый ужас. Он все теснее прижимался к ней, и она тонко и отчаянно закричала, пытаясь его оттолкнуть.
— Пусти! Ты сумасшедший! Придурок!
Откинув голову, Рауль захохотал.
— Очищение грядет! — провозгласил он.
— Рауль, Рауль, опомнись, это безумие. Что ты творишь? Отпусти меня.
— Отпустить? Н-е-е-ет. Ты моя. Я и так слишком долго ждал тебя, ждал, пока ты ответишь на мои чувства: терпел своего братца, ухаживающего за тобой, сдерживал себя, пока ты горевала после смерти. Я был максимально терпелив. И что же? Какой-то ублюдок покорил тебя за три дня! Ты даже переспала с ним, тогда как я и прикоснуться к тебе боялся лишний раз, оберегая твою целомудренность. Ты оказалась обычной шлюхой. Но даже после этого я был готов простить тебя, жениться на тебе. Ты оттолкнула меня — и подписала себе приговор. Но я знаю, что спасет тебя, что вернет мне тебя!
Словно холодная змея свилась клубком в груди Кейт, сжала стальными кольцами ее сердце. Пока Рауль говорил, в ней зрело какое-то страшное открытие. То, что жило в ней, причиняя повседневную скрытую боль; то, что мучило ее кошмарами по ночам; то, в чем она боялась себе признаться. Кейт задыхалась.
— Рауль, это был ты… Боже, это ты… Господи, дай мне силы… Рауль, ты убил Рика!
— Догадалась? — Он усмехнулся, не скрывая своего торжества.
— Как ты мог, он твой брат…
Рауль был абсолютно спокоен, ни тени сомнения или сожаления не промелькнуло на его лице.
— Этот слюнтяй был всего лишь моим сводным братом. А речь шла о тебе, Кейт. Я не мог допустить, чтобы он стал твоим мужем, чтобы он прикасался к тебе… Но ты не знаешь всего. Помнишь медсестру?
— Карен?
— Да, ты спрашивала, где она.
— Ты и ее… убил?..
— Конечно, ведь она пыталась вызвать к тебе врача, а тебя никто не должен был видеть.
— Особенно те, кто мог сообщить обо мне искавшему меня Грею.
— Умная девочка. — Рауль усмехнулся, как будто они вели ни к чему не обязывающий светский разговор.
— Ты чудовище. Нет, ты хуже, чем чудовище, — ты бездушный отморозок, выродок.
Рауль раскатисто захохотал. Гул прошел по пустым комнатам. Резко оборвав свой сатанинский смех, он пристально взглянул на Кейт.
— Ты изменилась. Теперь ты позволяешь себе ругаться, ты уже не та ледышка, что была раньше. Но к чему ворошить прошлое, разве ты не хочешь узнать, что уготовано тебе?
— Ты убьешь меня?..
— Нет, дорогая. Как ты только могла подумать такое! Ты все еще нужна мне. — Его тон стал почти игривым, но Кейт ждала приговора. — Я придумал кое-что получше. Это будет сюрприз.
Шаги гулко отдавались в пустом доме. Кейт слышала их приближение и уже знала, кто это. Слезы полились у нее из глаз, мир вокруг расплылся. Грей показался в дверном проеме. Кейт видела ловушку, но ее рот был заткнут вонючей тряпкой. Удар по голове застиг Грея врасплох. Не издав ни звука, он рухнул на пол, прямо под ноги Раулю. Кейт закричала, но получилось лишь жалкое мычание. Она впала в состояние дикого отчаяния. Слезы беспрерывным потоком полились по щекам. Рауль волоком оттащил Грея в угол, приковав к вколоченной в стену скобе. Его рот он заклеил широким скотчем. Грей застонал, и Кейт поняла, что он пришел в себя. Она слышала, как звякнула цепочка наручников, но не могла открыть глаз. Прости меня, Грей, прости…
— Кейт, дорогая, взгляни же на своего мужа.
Рауль наслаждался ее мучениями.
Я не должна раскисать, нельзя доставлять такую радость своему мучителю… Кейт открыла глаза и посмотрела на Грея. Его глаза вопрошали, поддерживали, молили, приказывали ей не плакать. Своим взглядом он словно вливал силы в ее истощенное тело.
— Как трогательно. — Рауль вел себя так, словно участвовал в спектакле. — Наслаждайся, дорогая, это последняя встреча. Я думаю, теперь самое время поговорить о том, что я приготовил для тебя. Пришла пора.
Кейт затрясло.
— Не волнуйся, ты останешься жива. С тобой все будет в порядке. Но я не могу допустить этого же в отношении него. — Рауль кивнул на Грея. — Ты должна понимать, что он лишний.
Кейт яростно затрясла головой и застонала. Рауль подошел и вытащил кляп.
— Рауль, пожалуйста, не делай этого! Пожалуйста!
Она видела, как наливаются гневом глаза Рауля.
— Тебе жаль его? Отвечай!
От его крика она вздрогнула. В глазах Рауля тлело безумие, и Кейт поняла, что Рауль сделает все, что обещал.
— Рауль, пожалуйста, не надо. Я буду с тобой, я обещаю тебе. — Сейчас Кейт готова была сказать все, что угодно, лишь бы он не причинил Грею вреда.
— Это невозможно, Кейт, он должен умереть.
Не слушая больше ее криков, Рауль направился к Грею, вынимая из кобуры пистолет. Подойдя, он приставил пистолет к виску Грея и задумчиво посмотрел на Кейт.
— Как ты думаешь, убить его быстро или медленно? Может, выстрелить ему в голову? Он умрет очень быстро, почти без мучений. А может, в живот? Он промучается несколько дней, истекая кровью, испытывая сильные страдания от боли и начавшегося перитонита. Все будет так, как ты захочешь…
Следуя своим рассуждениям, он направлял пистолет то в грудь, то в живот, то в голову Грея.
— Рауль, — простонала Кейт, — пожалуйста, не надо, умоляю тебя. Я сделаю все, что ты захочешь, только убери пистолет.
Он отошел от Грея, приблизился к ней и присел на корточки.
— Ты молишь меня. Когда-то ты была слишком горда для этого. Но времена меняются. Я столько тебя ждал, дорогая, а ты все время выбирала других, а я все ждал, ждал…
