Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Я отложила пока и этот вопрос и перешла к другим. Оставались близкие родственники покойного – жена и дети.
Старшая дочь, Надя. Получает в наследство квартиру. Но она и так, в сущности, была ее. И стоило ей решительно заявить приемному отцу, что она собирается там жить со своим очкариком, Милентьев бы не устоял. С детьми он ссориться и конфликтовать не любил, по словам его жены и Константина Коршунова. А следовательно, не стал бы портить отношения с Надей из-за квартиры. К тому же Надя в ту ночь была у своего Сергея Лаврентьева, они ночевали вместе...
Дальше Алексей. Вроде бы с ним я уже поговорила и сделала вывод, что это не он. Казалось, что парень говорил честно. Но все же... Чем черт не шутит! Взял и отравил приемного отца, заранее заготовив душещипательную историю с вероломной подругой на случай, если его отсутствие будет обнаружено. И как его проверять? Устроить провокацию? Да, на такое можно было бы пойти, если бы я была стопроцентно убеждена в его виновности. Но такой уверенности у меня не было.
Марина Милентьева. Младшая дочка, единственный родной ребенок Виталия Алексеевича. Предположить, что дочь убила родного отца? Для этого нужны очень серьезные основания. У Марины, судя по всему, их не было. Из-за денег? Но отец и так не держал ее в черном теле, впрочем, как и остальных детей. Хотя для очистки совести можно проверить ее алиби. Она, кажется, где-то на дискотеке была с молодым человеком...
Итак, остается Валентина Михайловна. И в принципе, можно предположить, что это она убила своего супруга. Она знала, что муж собирается на дачу. Она могла, как и Алексей, покинуть дом незамеченной. Могла добраться до Раскатного, войти в дом – родную жену Милентьев несомненно впустил бы, – отравить его и спокойно вернуться и лечь в постель. Теоретически такое вполне возможно. А мотивы? Да, она много выигрывает в материальном плане после смерти мужа. Но... С другой стороны, чем он ей так мешал при жизни? Она не работала, времени на все хватало, да и средств. Что это, месть обманутой жены за Веронику Балашову? Но женщины, подобные Валентине Михайловне, мстят по-другому... Конечно, чужая душа потемки, а Валентина, поступая таким образом, скорее больше лишалась, чем приобретала. Ей всего сорок пять лет, и она осталась без мужчины. Да с тремя детьми, пускай и взрослыми. Личную жизнь ей нужно будет налаживать, что в ее ситуации вряд ли получится, как это ни странно звучит. Валентина, несмотря на возраст, натура романтичная. К тому же она человек мнительный. И ей всегда будет казаться, что ее новый избранник клюнул на нее только из-за денег.
«Стоп, а не слишком ли я впала в романтику? – усмехнулась про себя я. – Идущий на такие преступления человек обычно далек от подобных переживаний».
И вот еще какой момент – пистолет. В последнее время я как-то подзабыла об этом, а Кирьянов сегодня напомнил. Пистолет пропал, как ни крути. А значит, кто-то планирует им воспользоваться. И необходимо предотвратить действия этого «кого-то».
Я чувствовала, что не могу с определенностью выделить наиболее вероятную кандидатуру. Что еще предстоит трудная и, возможно, опасная работа, прежде чем я вычислю отравителя. Только бы успеть сделать это вовремя, только бы не опоздать принять меры. Ведь пока я не узнаю, кто совершил это преступление, я не смогу предотвратить и последующее. А то, что оно непременно произойдет, я была уверена. Я усиленно думала, думала и думала, на полную мощь напрягая серое вещество...
В подмогу своему серому веществу я, как водится, подключила гадальные кости. На сей раз они выдали мне любопытную формулировку:
27+4+23 – «Только женщинам простительны слабости, свойственные любви, ибо ей одной обязаны они своей властью».
Женщина? Любовь? О чем это и о ком? Неужели о Валентине Михайловне, ведь именно о ней я думала перед тем, как бросить гадальные кости! Но при чем здесь любовь? Неужели у скромной, безвольной и даже вялой Валентины был любовник? И настолько тщательно скрываемый, что ни одна живая душа даже не догадывалась о его существовании? Никто ни единым словом не упомянул ничего подобного! Кроме Рубашкина, но я уже выяснила этот эпизод. И реакцию Валентины Михайловны я помнила хорошо. К тому же Валентина представлялась мне женщиной, которая практически ничего не умеет скрывать. Да и мужчин, помимо мужа, в ее ближайшем окружении не было. Или... Но это уже совсем фантастическая версия! Неужели ее любовником был бывший супруг Анатолий Закруткин? Может быть, он ее домогался, и она, как человек, не умеющий отказывать, поддалась на его уговоры?
Да это просто бред! Но если это и так, то зачем ей убивать своего мужа? Из-за этого алкоголика-тунеядца? Абсурд! Даже если бы инициатива отравить Виталия исходила от самого Закруткина, все равно Валентина не согласилась бы на это. Максимум, на что она была способна, – это проболтаться бывшему супругу о том, что бывший собирается шестого марта поехать на дачу. Причем проболтаться без злого умысла, по простоте душевной. А вот тот уже мог воспользоваться ситуацией. Хотя он и без Валентины знал о том, что ее муж на даче – слышал разговор Рубашкина с Милентьевым, когда зашел к Игорю в гости. Но вообще, как мне кажется, у Анатолия Закруткина кишка тонка. Правда, способ убийства – отравление, – который считается характерным для женщин, как раз подходил бы в данном случае. Трусоватый и деградировавший Закруткин, вряд ли способный на то, чтобы, скажем, проткнуть человека ножом или выстрелить в него из пистолета, мог решиться подсыпать яд своему противнику. Но это только теория. На деле это все вряд ли возможно.
Или все-таки гадальные кости говорят о другой любви, не Валентининой? Но что тогда имеется в виду? Любовь между ее мужем и Вероникой Балашовой? В сущности, никакой любовью там и не пахло. Но допустим, что магические кости говорят о связи Милентьева с Балашовой. И намекают, что Валентина отравила своего мужа как раз по этой причине, то есть из ревности. Но ведь я только что прокрутила в голове этот вариант и сама же отмела его! Я же сама признала, что Валентина не такой человек, чтобы разводиться из-за постельной интрижки своего супруга. Кстати, она давно знала о существовании Вероники, но никаких бурных вспышек ревности не проявляла. Да и моя подружка, Светка-парикмахерша, в нашем разговоре упоминала, что Валентину в первую очередь волновало, чтобы Виталий Алексеевич не тратил на свою пассию деньги из семейного бюджета. И в этом я ее хорошо понимала. То есть в этом смысле Валентина проявляла практичность.
Нет, никак не виделась мне Валентина Михайловна в роли убийцы. И с остальными персонажами что-то не складывалось. Вроде бы появлялись предположения, но все они были шаткими, постоянно чего-то не хватало, чтобы выстроить всю цепочку так, чтобы она нигде не рвалась. То мотива нет, то возможности... И мысль о наемном человеке тоже приходится отбросить: предполагать, что кто-то проник на дачу тайно, быстро подсыпал яд, а затем столь же бесшумно и незаметно удалился, – об этом я даже думать не хочу.
* * *
Из раздумий меня вывел заливистый телефонный звонок. Взяв трубку, я услышала какой-то надрывный, заходящийся в истерике молодой женский голос.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
