Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– А вот это углубление каким инструментом делается?
– А сколько времени ушло на вон ту работу?
– А как такого эффекта добиться?
– А я вот начал вырезать, и у меня треснуло. Как это можно исправить?
Словом, засиделся Егор в гостях до самого вечера, – его и ужином накормили, и вкуснейших ватрушек с собой дали. Если бы не дед, объяснивший внуку, что у гостя могут быть другие дела, малец еще долго не отпускал бы интересного собеседника. Прежде чем попрощаться с Егором, хозяин дома отвел его в кухню и, смущаясь, произнес:
– Вы просто фурор произвели. Сашка теперь до полуночи не угомонится. Я вот что предложить хочу… Может, вы согласитесь обучать его? Два-три раза в неделю, коль уж вы сейчас относительно свободны. Вы назовите свою цену за урок. А? Как вам такая идея?
Идея Егору понравилась. Цену он назвал символическую, но даже это было в два раза больше того, что он зарабатывал уличным промоутером. А главное – сам получал удовольствие.
На сегодняшний вечер было назначено очередное занятие, и Егор улыбался в предвкушении. Ученик ему попался любознательный и смышленый, обучать такого – одно удовольствие. Жаль, Егор не мог показать Сашке свои новые творения – их просто не существовало. Во время урока пальцы уверенно держали инструменты, каждое его движение было плавным и безупречно выверенным. Во время урока Егор был настоящим мастером, способным создать шедевр. Но стоило ему вернуться домой и с восторгом усесться за стол, чтобы вырезать долгожданную Голубую Змейку, как накатывали страх и неуверенность. Он часами просиживал перед заготовкой, видя сокрытую в ней фигуру, но не отваживался притронуться к дереву.
Поздно ночью, так и не рискнув начать работу, он откладывал в сторону инструменты и вставал из-за стола обиженный и злой на самого себя. Дергал оконную раму, впуская в комнату холодный весенний воздух, и долго стоял, вглядываясь в ночь. Бесстрастный сумрак его успокаивал, забирал тревогу, заставляя вспоминать о чем-нибудь по-настоящему важном.
Замерзнув, Егор закрывал окно и нырял в ледяную постель – прямо в одежде, чтобы поскорее согреться. Прежде чем заснуть, мысленно пробегал события минувших дней, насильно вынуждая себя сосредотачиваться на хорошем. Он помнил, как неуютна тоска, и ни за что не хотел возвращаться к ней. Особенно после того, как распробовал вкус тихой, осознанной радости. Он уже привык просыпаться с улыбкой, вызванной веселой трелью знакомой птички. Привык испытывать легкое волнение от предстоящего дня: а вдруг произойдет что-то удивительное? Привык к отсутствию боли, с которой сражался на протяжении последних лет. Это новое состояние было настолько комфортно, что Егор всеми силами старался его удержать.
Он часто думал о Змейке, несколько раз набирал ее номер, но абонент был отключен. Вероятно, подруга сменила сим-карту, чтобы оградить себя от нежелательных звонков. Что ж, ее право. Егор не судил девушку. Она так долго возилась с ним, не получая взамен ни малейшей отдачи, что просто устала. Сейчас Егор вел бы себя иначе. Если бы только ему представился шанс еще разок увидеть Змейку, он объяснил бы ей, сколь многое понял. У него была масса времени, чтобы осмыслить ее слова. С чем-то Егор по-прежнему не соглашался, что-то считал слишком наивным, но в главном уже не видел противоречий. Какой бы тяжелой ни была твоя жизнь, ты можешь стать счастливым. Если захочешь.
Егор не питал иллюзий по поводу своего прошлого и настоящего. Ему не хватало образования, здоровья, удачливости. Он упустил работу своей мечты, не смог отстоять собственную честь в суде по поводу аварии. Позволил пьяному лихачу – а то, что водитель, сбивший его на пешеходном переходе, был пьян, сомнений не вызывало, – перечеркнуть свои надежды на лучшее. Егор просто опустил руки, осудил и приговорил себя к пожизненному наказанию. И только недавно осознал, что его темница – всего лишь фикция, плод его же воображения; он всегда оставался неизменно свободным – менялось лишь его восприятие себя самого.
Впервые за долгий срок он допустил мысль, что для жизни в страдании и для жизни в удовольствии требуются одинаковые усилия. Егор не слишком верил, что когда-нибудь разберется в позитивной философии, которую проповедовала Змейка. Но отдавал себе отчет в том, что устал от апатии. В душе накопился переизбыток скорби, и он выплеснул ее без колебаний. Возможно, в будущем он об этом пожалеет, зато сейчас ощущал то, чего ему так долго не хватало, – легкость. Прошлые неудачи никуда не исчезли и по-прежнему волновали его. Но уже не мешали жить.
Вечерний урок Егор начал с того, что вручил ученику баклушу – обрубок древесины, подготовленный для выделки.
– Будем учиться делать ложки, – сообщил Егор.
Сашкины глаза загорелись азартом. Он схватил брусок и любовно провел по нему ладонью:
– А что это за дерево?
– Береза. Она очень прочная и легко режется. Перед тем как приступить к работе, мы должны прорисовать контуры будущей ложки, а затем срезать лишнее. Лучше всего это делать полукруглой стамеской с коротким изгибом и ножом-косяком.
– Я так и думал! – заверил Сашка и схватил протянутое учителем лекало.
– Ты далеко пойдешь, – похвалил Егор и кивнул на заготовку. – Ну что, начинай.
Урок затянулся дольше обычного, – учитель и ученик так увлеклись процессом, что перестали следить за временем. Если бы не Федор Сергеевич, заглянувший в комнату с обеспокоенным видом, так бы и провозились до ночи.
– Сашка, ты, это самое, совесть-то имей. У Егора Аркадьевича, кроме тебя, дел навалом, – дед перевел взгляд на учителя и извиняющимся тоном добавил: – Вы уж на него не серчайте. Очень ему по сердцу эти занятия.
Егор поспешил вступиться за пацана:
– Еще неизвестно, кто тут кого удерживает. Я получаю удовольствие не меньшее. А то и большее. Очень смышленый у вас внук!
Сашка скромно потупил взор и сделал вид, что убирает на столе. Федор Сергеевич расплылся в гордой улыбке, залюбовавшись внуком, но тут же спохватился:
– Пойдемте перекусим, пока вы тут оба не уморились.
Домой Егор возвращался в умиротворении. Знакомство с этими приятными людьми было большой удачей. Егор понимал, что реагирует слишком эмоционально, с нетерпением ожидая каждый урок. Пусть так. Находясь под крышей гостеприимного дома, он впервые в жизни ощущал себя частью большой и дружной семьи. Семьи, которой никогда не имел.
Проходя мимо углового дома, в окне первого этажа Егор заметил пожилого мужчину, сосредоточенно глядевшего во двор. Парень видел его каждый раз, когда шел на урок и возвращался обратно. Егор хотел помахать мужчине, как доброму знакомому, но не посмел. Была в лице у того какая-то печальная суровость, от которой не по себе становилось. Стараясь не глядеть в сторону грустного наблюдателя, Егор ускорил шаг и свернул за угол.
Глава 19
С того злополучного дня, когда Лиза призналась Джеку в любви, прошел почти месяц. Солнце не погасло, океаны не замерзли, мир не рухнул в тартарары. И все-таки жизнь изменилась. Со стороны эти перемены были незаметны, тогда как сама Лиза ощущала чудовищную разницу между ее недавними и настоящими умонастроениями. И это не могло ее не радовать.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
