Сейчас мне уже сложно вспомнить все подробности, но ни с кем другим мне не бывало так весело.
Два дня спустя я попрощалась с Чарджером. Мы вернулись в Мореску холодным дождливым утром, сошли с самолета и направились к офису компании «Санлайт трэвел», чтобы зарегистрироваться на заранее забронированный челнок. Но дойти до него нам было не суждено.
Нас ждали мужчина и женщина, показавшие удостоверения агентов Службы безопасности Коалиции – СБК.
– У нас наверху скиммер, – бесстрастно проговорила женщина по фамилии Крестофф. – Будем крайне признательны, если вы пройдете с нами.
Она выглядела по-своему привлекательно, несмотря на холодность манер: светлые волосы, карие глаза, деловой вид.
Алекс не двинулся с места.
– Зачем? – спросил он.
Ее рослый напарник, очень напоминавший профессионального боксера, молча улыбнулся. Крестофф покачала головой:
– Вам назначена встреча.
– Подробности мне неизвестны, господин Бенедикт. Мы лишь обеспечиваем сопровождение. А теперь, пожалуйста, отдайте ваши коммуникаторы. И это тоже. – Она показала на пристегнутый к карману блокнот Алекса.
– Пока нет, – ответила она.
Глава 19
Идеальная смерть, на которую стоит надеяться, – та, что быстро приходит из ночной тьмы, забирает тебя, пока ты наслаждаешься клубникой, и уносит с собой, не давая времени понять, что свет для тебя уже погас.
Полночь и розы
– У кого-нибудь из вас есть оружие? – спросила Крестофф.
Оружие лежало в моем чемодане. Крестофф повела нас на летное поле, где ждал белый скиммер с опознавательными знаками Коалиции на фюзеляже.
Появились наши чемоданы. Их открыли, быстро перетряхнули, конфисковали мой скремблер и выдали мне расписку, после чего знаком велели подняться на борт.
Крестофф и ее напарник забрались следом за нами. Пилот сидел в отдельной кабине за закрытой дверью. Боксер задвинул люк, и Крестофф дала пилоту команду взлетать. Он что-то сказал насчет сверхурочных. Мы взлетели – уже начинало смеркаться – и повернули на юг.
– Куда мы летим? – спросил Алекс.
– Туда, где вы будете в полной безопасности, господин Бенедикт.
– Мне и здесь ничто не угрожает.
– Вам не о чем беспокоиться, – сказала она. Именно такие замечания пугают меня до смерти.
– Куда мы летим? – снова спросил Алекс.
– В специальное место, – ответила Крестофф. – Вам там понравится.
– Это тюрьма? – спросила я.
– Скорее дом отдыха, – пренебрежительно бросила она.
Мы пролетели над широкой полосой океана, а затем направились вглубь континента. Алекс посмотрел на меня и покачал головой: «Извини, что втянул тебя в это».
Быстро стемнело. Теперь были видны только движущиеся огни в небе и на земле, порой – скопления освещенных зданий. Примерно через час мы пролетели над городом.
– Что все это значит? – спросила я Алекса, даже не собираясь понижать голос.
– Потом, – ответил он.
Чуть позже мы оказались, судя по огням, над горной цепью. Скиммер набирал высоту, и на земле показался снег. Ветер усилился, стала ощущаться качка.
– Почти добрались, – объявил пилот.
Посадка была, скажем так, веселой. Нас швыряло из стороны в сторону. Пилот сказал, что лучше отказаться от всей затеи и вернуться позже.
– Посади эту чертову колымагу, – потребовала Крестофф.
– Послушай, Мария, к чему мне проблемы?
– Можешь нас посадить?
– Да. Если ты настаиваешь.
– Тогда сделай это, пожалуйста.
Я посмотрела на Алекса. Тот откашлялся и глубоко вздохнул. Кругом идиоты.
Крестофф заметила его реакцию:
– Не беспокойтесь, господин Бенедикт. Сквидж справится.
Сквидж? Что за имя для пилота? Но я решила, что будет благоразумно не отвлекать его лишний раз.
Из-за порывов ветра мы носились туда-сюда, но при этом продолжали снижаться. К тому времени вокруг уже царила кромешная тьма, какой не бывает нигде над землей. Навигационные огни освещали пространство вокруг нас, но я не могла разглядеть ничего, кроме снега. Вершины гор становились все ближе. Господи! Я надеялась, что Сквидж знает свое дело, и жалела, что ему не хватило смелости возразить Марии. Боксер молчал. Будь что будет.
Внезапно мы ударились о землю.
– Сели, – сказал Сквидж, как будто этого можно было не заметить.
Крестофф и Боксер достали из рундуков толстые куртки и облачились в них.
– Как насчет нас? – спросил Алекс.
– Вам они не понадобятся! – зловеще проговорила Крестофф.
Пилот вышел из кабины и, сражаясь с ветром, открыл люк. В кабину ворвался холодный воздух.
– Ладно, пошли, – обратилась к нам Крестофф.
Нас вывели на мороз и снег. Меня уже била дрожь при мысли, что нас все-таки убьют – просто оставят посреди снежной бури. Боксер открыл грузовой отсек и достал наши чемоданы. Крестофф включила фонарь, посветила на багаж и взглянула на Алекса.
– Берите, – сказала она.
Мы взяли чемоданы и стали ждать, пока Крестофф не сориентируется. Она посветила фонарем во все стороны. Наконец луч упал на угол здания.
– Сюда.
Я подумала, не броситься ли на них, – лучшего шанса уже не будет. Но Боксер шел сбоку от меня, а Крестофф, с фонарем в одной руке и скремблером в другой, – позади нас. Дверца скиммера захлопнулась, и пилот, не будучи дураком, остался внутри. Впереди сквозь метель появились огни – фонарь на столбе и окна.
Дом был двухэтажный, с верандой. Мы поднялись на крыльцо, и Крестофф жестом велела мне отойти в сторону:
– Господин Бенедикт, встаньте, пожалуйста, впереди. В ближайшее время вы будете жить здесь, и дом должен вас знать.
– Мне холодно, – сказала я. – Может, потом?
Она не обратила на мои слова никакого внимания:
– Сделайте, как я прошу, пожалуйста.
Алекс встал перед датчиками, затем отошел, и его место заняла я. Входная дверь открылась. Мы поспешно вошли внутрь и бросили чемоданы на покрытый ковром пол.
Не знаю точно, чего я ожидала, но в доме никого не оказалось. Температура была не намного выше, чем снаружи. Крестофф огляделась. Чуть больше тепла – и здесь, наверное, было бы вполне уютно. Мебель не отличалась роскошью, но выглядела вполне прилично – диван, три кресла и несколько столиков, на одном из которых стояли шахматы. Темные портьеры замерзли, но могли оттаять. Камин с поленницей дров. Фотографии горных видов и морских пейзажей на стенах. Книжные полки с четырьмя или пятью книгами, пластмассовые цветы в вазе. На второй этаж вела лестница.
