- Кажется, я ошибся.
- Думаю, да, - согласился я.
- Я искал свою жену, - объяснил он.
- Что ж, ее здесь нет. И никогда не было, - сказал я.
Внезапно все встало на свои места, и до меня дошло, что происходило, в смысле, в его голове. Я не мог не рассмеяться, и от облегчения, и еще потому, что он выглядел так нелепо, стоя с этими ножницами в руках. Я спросил:
- Что вы собирались ими сделать, кастрировать меня?
- Я собирался укоротить вам волосы, - ответил он.
Я не хочу подавать в суд. Если быть до конца откровенным, я бы не хотел давать в суде показания, которые могут быть напечатаны в местной прессе. Это может нанести ущерб моей работе. Боюсь, некоторые члены клуба несвободны от предрассудков. Я не стыжусь, что я гей, но и не афиширую этого. Живу я на приличном расстоянии от клуба, и никто там ничего не знает о моей личной жизни. Думаю, что мистер Пассмор больше не причинит мне неприятностей, и он предложил заплатить за разбитое стекло.
Эми
Ну вот, случилось самое ужасное. Жена Лоренса хочет жить раздельно. Вчера вечером он позвонил и сказал мне об этом. Я сразу поняла, произошла какая-то катастрофа, потому что я просила не звонить мне домой, разве что в крайнем случае. Мне приходится подниматься наверх, к телефону в спальне, и Зельда потом всегда спрашивает, кто звонил и зачем, и я боюсь, что, когда я говорю, она снимает трубку на первом этаже. Так сложилось, что Лоренс звонит мне в контору в обеденное время или я звоню ему, когда он у себя на квартире. Я знаю, вы считаете, что мне не стоит скрывать от Зельды свои отношения с Лоренсом, но… Нет, я знаю, что вы этого не говорили, Карл, но это видно. Ну ладно, если вы настаиваете, поверю вам на слово, но, возможно, подсознательно вы меня не одобряете. Я имею в виду, что если я могу сдерживаться, думаю, возможно, что и вы тоже, нет? Или вы уверены, что абсолютно, совершенно, полностью нечеловечески рациональны? Простите, простите. Я очень расстроена, глаз не сомкнула этой ночью. Нет, он не подозревал. Он в полном отчаянии. По-видимому, она просто вошла к нему в кабинет в пятницу вечером и объявила, что хочет жить раздельно. Вот так Сказала, что просто не может больше с ним жить, что он похож на зомби, именно это слово она употребила - зомби. Ну да, должна признать, что он часто немного distrait но писатели часто такие, уж я-то знаю. Я думала, что она должна была привыкнуть к этому, но, очевидно, нет. Она сказала, что они не общаются и их больше ничего не связывает теперь, когда дети выросли и покинули дом, и нет смысла продолжать жить вместе.
Лоренцо все выходные отговаривал ее, но безрезультатно. Ну, я думаю, сначала он пытался доказать, что с их браком все в порядке: их брак похож на все другие, повторение, Кьеркегор и все такое - я до конца не поняла, он говорил так бессвязно, бедняжка. Да, в последнее время у него почему-то появился пунктик насчет Кьеркегора. Ну неважно. Когда это не помогло, он сменил тактику и сказал, что начнет все с чистого листа, будет разговаривать с ней за едой, интересоваться ее работой, ездить с ней на экскурсии выходного дня и тому подобное, но она ответила, что уже слишком поздно.
Салли. Ее зовут Салли. Я видела ее всего несколько раз, в основном на вечеринках, которые устраивал «Хартленд», и она всегда производила впечатление человека сдержанного и замкнутого. Ей нравилось растягивать одну порцию выпивки на весь вечер и оставаться трезвой как стеклышко, в то время как все вокруг упивались в стельку. Думаю, это утверждало ее во мнении, что мы, телевизионщики, бесполезная орава бездельников. Привлекательная, если кому нравятся noli me tangere. Высокие скулы, крепкий подбородок. Немножко похожа на Патрисию Ходж, только более спортивная, умудренная опытом. Ой, я все время забываю, что вы не ходите в театр и не смотрите телевизор. А что же вы делаете в свое свободное время? Ну да, могла бы догадаться… А вы читаете Кьеркегора? Он не в моем вкусе. И Лоренса тоже, если уж на то пошло. Интересно, что он в нем нашел. Нет, Лоренс спросил, есть ли у нее другой, и она ответила, что нет. Я спросила, могла ли Салли заподозрить, что между нами что-то есть, в смысле, что-то большее, чем на самом деле, у нас же совершенно невинные отношения, вы знаете, но он твердо уверен, что не могла. То есть она знает, что мы хорошие друзья, но думаю, вряд ли догадывается, как часто мы видимся помимо работы, и я поинтересовалась, не насплетничал ли кто, не было ли анонимных писем, но Лоренс сказал, что она не упоминала моего имени и ни в чем подобном его не обвиняла. О боже. Quel cauchmar!
Мне следовало догадаться, что о нас все знают. Лоренс - мой самый дорогой друг, во всяком случае из мужчин. Я не хочу видеть его несчастным. Вижу, вы цинично усмехаетесь. Я согласна признать, что причины для огорчения частично продиктованы эгоизмом. Наши отношения делали меня счастливой. Меня они устраивали. Они были интимны, не будучи при этом… Не знаю. Ладно, не будучи при этом сексуальными. Но нет, я не имею в виду сексуальными, или не совсем сексуальными, я имею в виду собственнические чувства, или требовательность, или что-то подобное. В конце концов, наши отношения никогда не были лишены сексуальности. В том, как вел себя со мной Лоренс, всегда присутствовал элемент ухаживания. Да, ухаживания. Но тот факт, что у него счастливый брак - был счастливый брак, - и то, что мы оба это понимали, избавлял наши отношения от потенциальной напряженности. Мы могли наслаждаться обществом друг друга, не думая, хотим ли мы лечь вместе в постель, и не ожидая, что один из нас захочет, понимаете. Я получала удовольствие, наряжаясь для выхода в свет с Лоренсом (наряжаться для выхода в свет с подругой - это совсем другое) и не держа в голове, что потом мне нужно будет перед ним раздеться. Если вы одинокая женщина и идете куда-то с мужчиной, вы или твердо настаиваете, что будете платить за себя, или вас не покидает неловкое ощущение, что вы влезаете в своеобразный эротический долг, который может быть востребован в любую минуту.
Нет, я понятия не имею, какой была их сексуальная жизнь с Салли. Мы никогда ее не обсуждали. Да, я рассказывала ему о своем опыте с Солом, но он никогда не рассказывал про них с Салли. И я не спрашивала. Меня сдерживала своего рода pudeur. Pudeur. В конце концов тогда они были женаты, это было бы нескромно… Ну ладно, возможно, я не хотела об этом слышать, боясь, что она окажется из тех женщин, которые способны испытать многократный оргазм с такой же легкостью, как вылущить стручок гороха, и могут выполнить всю Камасутру, стоя на голове. Что в этом смешного? В Камасутре же стоят на голове? Ой, ну ладно, вы же понимаете, что я имею в виду. Я никогда не притворялась, что с сексом у меня все в порядке. Иначе зачем бы я сюда пришла? Но я никогда не ревновала к Салли. Какая-то часть жизни Лоренса всегда принадлежала ей, да и кое-какая часть его самого. Я просто не хотела об этом слышать. О, я пользуюсь прошедшим временем? Да, точно. Ну, я, конечно же, не думаю, что наши отношения закончились, но, наверное, они изменятся, не могу даже представить как. Разумеется, если только Пассморы не сойдутся снова. Я предложила Лоренсу сходить вместе с женой к консультанту по вопросам семьи и брака, но он лишь произнес со стоном:
